Читаем без скачивания Первая печать - Наталия Осояну

«Значит, все было напрасно? – спросила себя Фиоре. – Два дня надежд, один день кошмара… ждать заката, будто палача… да лучше мне и впрямь броситься в провал, пускай Ньяга обрадуется уже сейчас!» Почувствовав взгляд Имарис, она подняла голову.

– Выпей чаю, – с каким-то странным выражением лица сказала метресса.

А чай был весьма хорош. Имарис добавила в него горные травы, и Фиоре после первого же глотка почувствовала, как тепло расходится по всему телу; впрочем, дело было не только в содержимом чашки, но и в самой чашке – печать, смутно просвечивавшая на донышке, усиливала свойства любого напитка. Рисунок, над которым Фиоре в свое время поработала с обычным усердием, служил чем-то вроде завершающего штриха.

«Хорошо…»

Спохватившись, она взглянула на Теймара и увидела, что грешник не нуждается в помощи: он пил чай, держа чашку левой рукой, и чувствовал себя вполне уверенно, хотя и действовал по-прежнему очень осторожно. Фиоре посмотрела на Имарис; метресса понимающе кивнула и улыбнулась краем рта, словно говоря: «Ну вот, я же говорила – он привыкнет!» Фиоре вдруг подумала, что Теймар и раньше двигался немного странно: с изяществом, но вместе с тем медленно и аккуратно, как будто боялся задеть или разбить что-то невидимое.

Так ведут себя лишь те, кто не верит собственным глазам.

– Как можно разбудить твоего дьюса? – спросила она. – Есть способ?

– Способ-то есть, – ответил Теймар с кривой усмешкой. – Даже два. Печать может быть снята тем, кто ее создал… или другим грешником с искусственными глазами. Есть еще вероятность, что дьюс проснется сам, но она весьма невелика.

– Ох, Создатель… – прошептала Фиоре. – Выходит, ты обманул меня, когда твердил, что это временно и что все образуется?

Грешник пожал плечами и ничего не сказал.

– Не понимаю, как такое могло случиться, – с горечью проговорила девушка. – Ты казался мне таким уверенным в победе, таким… сильным. Там, в Риаррене, тебя даже речные фаэ боялись. Еще ты говорил, что сумел обмануть мага из Цитадели, а они – известные хитрецы! И что же теперь, сдаешься? Позволишь себя обыграть какому-то вконец обнаглевшему дьюсу из провинциального города?!

Сама того не подозревая, Фиоре употребила верное слово – «обыграть». Теймар по-прежнему молчал, но она почувствовала исходящее от него напряжение и решила, что останавливаться нельзя. Имарис, наблюдавшая за разговором, также не сделала попытки ее остановить.

– Ты все твердил, что я не должна звать тебя печатником, – сказала она и про себя отметила, как изменилось лицо Имарис. – По мне, так все просто: маги рисуют печати – следовательно, ты и есть маг-печатник. Я же видела, как ты усмирил мост… как расправился со Стражем лестницы, кем бы он ни был на самом деле… как прошел сквозь барьер, окружающий Эйлам, и даже не заметил его… Пускай дьюс сейчас бесполезен, но твои знания и силы никуда не девались!

– Это ничего не значит, – перебил грешник. – Дьюс давал мне то, чего нет у других магов, – скорость. Даже для самой простой печати необходимо время, а вот его-то обычно и не хватает. Имарис подтвердит мои слова – уж она-то знает, как уязвимы печатники на самом деле…

– Все верно, – метресса кивнула. – Нас напрасно считают всемогущими. Меч, лук, праща или огнестрел – вот средства, позволяющие добиться победы куда легче и быстрее, чем это можно сделать с помощью печати.

– Бред какой-то… – Фиоре нахмурилась. – Почему же тогда миром правят именно печатники? Ведь никто из королей, герцогов и баронов не оспаривает власть Цитадели!

Имарис хмыкнула.

– Все дело в том, – сказала она, – что мы знаем, как выглядит печать, увидев лишь малую ее часть. Это позволяет делать выводы и предсказывать грядущие события, в том числе и любые действия королей, дикарей из пустынь Мары, лесных жителей Ар-да-Лайны и мудрецов Ки-Алиры. Если знаешь, куда попадет стрела, то нужно быть полным идиотом, чтобы заблаговременно не отойти в сторону.

– Заблаговременно… – вдруг повторил Теймар таким голосом, что обе женщины вздрогнули и дружно уставились на него. На лице ослепшего грешника появилась улыбка, которую Фиоре и не надеялась увидеть вновь. – Хм… а ведь это и впрямь может сработать…

– Эльер!

Фиоре стучала в дверь уже несколько минут, и ее совершенно точно должны были услышать обитатели дома, но никто из них не вышел, чтобы встретить гостью. Она хорошо знала привычки торговца, не изменившиеся еще с тех времен, когда Эльер и Кьяран были хорошими друзьями: перед очередным заседанием городского совета он весь день проводил у себя в кабинете, изучая бумаги и готовя ответы на вопросы, которые вечером мог ему задать Орсо.

– Эльер, я знаю, что ты дома!

Краем глаза она заметила, как дрогнула занавеска на окне в доме напротив. Слухи в Эйламе распространялись с быстротой лесного пожара: весь город уже должен был знать, что нынче утром их приютила помешанная метресса Имарис, потому как ночь они провели под открытым небом. Еще по пути к дому торговца Фиоре чувствовала на себе пристальные взгляды горожан, и для нее не стало сюрпризом, когда улицы постепенно начали пустеть. Она не удивилась, не испугалась, и лишь невольно подумала о том, что могло бы произойти в это время в нави.

Вероятно, Черная хозяйка перевернула большие песочные часы.

Когда песок закончится – наступит конец игры…

– Эльер, коготь Спящего тебе в душу! Я просто хочу сказать кое-что очень важное и даже не собираюсь переступать порог твоего дома! Ты что, струсил?

Дверь распахнулась. Торговец смерил Фиоре сердитым взглядом и произнес, не скрывая раздражения:

– Уж если ты не знаешь, что я вовсе не трус…

– Я сужу о смелости по делам, – перебила девушка. – Может, пустишь внутрь?

Вздохнув, он отступил, пропуская ее в дом.

«Кьяран, вам надо уходить из города. Ты можешь не знать, что происходит в Эйламе, но уж мне-то известны все подробности. Еще день-другой, и будет поздно! Уходите сегодня же!»

«Но почему?! Я не понимаю, Эльер!»

«И не поймешь никогда, потому что ты добрее всех эйламцев вместе взятых… Ну о чем, о чем ты думал, когда брал ее в свой дом? Ведь было сразу ясно, что она странная!»

«Она обыкновенная».

«Нет, и ты это прекрасно знаешь! Мы теряем время! Уходи, прошу тебя!..»

– Всего два дня прошло, а твой друг уже успел перевернуть город вверх дном, – сказал Эльер. – Ни к чему хорошему это не привело.

Фиоре вдруг почувствовала себя очень неуютно, как будто потолок прихожей стал опускаться, желая раздавить ее, убить, уничтожить. Домашний дьюс был осведомлен о происходящем не хуже, а то и лучше хозяина, и он желал, чтобы она поскорее ушла.