Читаем без скачивания Место под солнцем. Борьба еврейского народа за обретение независимости, безопасное существование и установление мира - Биньямин Нетаньяху

Как и в каждом предыдущем раунде политической игры, целью руководителей ООП было стремление убедить Вашингтон в том, что эта организация не поддерживает терроризм. Задолго до распада Советского Союза большинству лидеров ООП стало ясно, что путь к обеспечению реального давления на Израиль проходит не через Кремль, а через Белый дом и американское общественное мнение. Постепенно к такому же выводу пришли и остальные арабские лидеры; а после американской победы в войне в Персидском заливе (1991) эту истину осознали даже в Дамаске.

Мы уже отмечали, что пропагандистская доктрина ООП и арабского мира в целом, доказавшая свою несомненную действенность на международной арене, основывается на принципе фиктивной редукции: сначала все проблемы Ближнего Востока были сведены к арабо-израильскому конфликту, затем этот конфликт был представлен как столкновение между Израилем и палестинцами, где место палестинцев вообще заняла Организация освобождения Палестины, и, в конце концов. Соединенные Штаты были поставлены перед необходимостью признать ООП в качестве полноправной стороны в арабо-израильском конфликте.

Однако на пути к американскому признанию ООП должна была преодолеть один серьезный барьер. В 1975 году госсекретарь США Генри Киссинджер подписал меморандум с Израилем, согласно которому Соединенные Штаты обязывались воздерживаться от переговоров с ООП до тех пор, пока эта организация не признает право Израиля на существование и не примет отвергнутую ею резолюцию ООН №242. Впоследствии США обязались не поддерживать никаких контактов с ООП, пока эта организация не прекратит террористическую деятельность. Чтобы удовлетворить этим требованиям, ООП должна была замаскировать свою истинную цель – уничтожение Израиля, должна была скрыть свою приверженность методам насилия и террора. Именно это побудило лидеров ООП взять на вооружение тактику двусмысленных “умеренных” заявлений, от которых было легко отмежеваться, обращаясь к арабской аудитории.

В конце 1988 года спасительная формула, которая могла обеспечить ООП признание Вашингтона, была наконец найдена. В ходе предварительных контактов с американцами Арафат спорил о каждой точке над "i" и каждой черточке в "t", однако в конце концов взаимоприемлемое решение было найдено. На ноябрьской сессии "Палестинского национального совета" в Алжире лидер ООП выступил с заявлением, содержание которого соответствовало минимальным требованиям Вашингтона. Несколько дней спустя он должен был повторить свое заявление, внеся в него некоторые вытребованные американцами поправки, на пресс-конференции в Женеве. В обмен на это США обязались вступить в политический диалог с палестинской организацией.

Есть нечто парадоксальное в самом предположении о том, что слова могут очистить тиранов и террористов от их былых злодеяний; тем более, что в XX веке многие тираны продемонстрировали свою готовность систематически лгать ради достижения своих целей. Примечательно также, что декларация, вырванная американцами из уст Арафата, стоила совсем немногого. Выступая в Женеве с "осуждением террора", лидер ООП произнес буквально следующее:

"Палестинский национальный совет вновь подтвердил свое категорическое отрицание всех форм терроризма, в том числе терроризма государственного… Эта позиция ясна и лишена всякой двусмысленности. Тем не менее, я, как председатель Организации освобождения Палестины, еще раз заявляю здесь, что я осуждаю терроризм во всех его формах, и, в то же время, я приветствую сидящих передо мной в этом зале людей, которые в дни борьбы за освобождение своих стран от ярма колониализма были обвинены своими угнетателями в терроризме…

Я также воздаю дань уважения мученикам, которые пали от рук террористов и терроризма, и прежде всего товарищу всей моей жизни, моему заместителю, символу мученичества Халилю эль-Вазиру (Абу-Джлхаду), и мученикам, павшим жертвами убийств, совершаемых против нашего народа в разных городах, деревнях и лагерях беженцев на Западном берегу, в секторе Газы и в Южном Ливане"[363].

Арафат осудил терроризм – и тут же лишил свое заявление всякого смысла, объявив терроризмом израильские действия против палестинцев. Разумеется, эти действия он всегда и охотно готов осудить. Что же касается действий самой ООП, то Арафат "приветствует" тех, кого "их угнетатели обвиняли в терроризме". В качестве символа жертвы террора он избрал Абу-Джихала, человека, осуществлявшего планирование таких терактов, как резня в Нагарии (1974), захват автобуса с заложниками на Приморском шоссе (1978), убийство трех израильских моряков в Барселоне (1985). Ни одну из этих террористических акций Арафат не осудил. Он отказался изменить официальную доктрину ООП, провозглашающую "вооруженную борьбу" против Израиля единственным средством урегулирования конфликта. Именно этим термином "вооруженная борьба" пользуются ораторы ООП, говоря о санкционированных ими актах террора.

Столь же двусмысленным было признание права Израиля на существование. 13 декабря 1988 года Арафат заявил в Женеве:

"Более сорока лет назад Организация Объединенных Наций своей резолюцией №181 приняла решение о создании двух государств в Палестине, арабского палестинского государства и еврейского. Несмотря на историческую несправедливость, совершенную по отношению к нашему народу, мы полагаем сегодня, что указанная резолюция по-прежнему удовлетворяет законным международным требованиям, гарантирующим арабскому народу Палестины суверенитет и государственную независимость…

ООП будет стремиться ко всеобъемлющему урегулированию арабо-израильского конфликта, в котором примут участие все стороны – Государство Палестина, Израиль и другие соседи; это урегулирование будет достигнуто в рамках международной мирной конференции по Ближнему Востоку на основе резолюций ООН №242 и №338. Решение конференции должно обеспечить равенство и баланс интересов, и в особенности – права нашего народа на свободу и национальную независимость, уважая право всех сторон на мирное и безопасное существование"[364].

Среди этих затейливых речевых оборотов нет ни одного однозначного высказывания о готовности ООП признать Израиль и заключить с ним мир. Хуже того, Арафат уделяет основное внимание резолюции ООН №181 (план раздела Эрец-Исраэль от 1947 года, что вообще лишает всякого смысла его выступление, поскольку эта резолюция отводила палестинским арабам не только Западный берег Иордана и сектор Газы, но и значительную часть суверенной территории Израиля. На этой территории, находившейся под израильским суверенитетом еще до 1967 года, расположены такие крупные еврейские города, как Беэр-Шева, Ашдод, Ашкелон, Кирьят-Гат, Яффо, Рамле, Лод, Нагария, Акко. Излишне говорить о том, что в соответствии с резолюцией ООН №181 район Иерусалима должен был оказаться под международным контролем (см. карту 5).

Это вполне соответствует стандартной практике ООП говорить о мире с Израилем "в контексте всех соответствующих резолюций Организации Объединенных Наций". Такова излюбленная формула арабов, поскольку под это определение подпадают и те резолюции, которые отрывают от Израиля часть Негева и Галилеи, Голанские высоты и Иерусалим, наводняют его прибрежные равнины арабскими беженцами, запрещают продавать Израилю оружие и налагают на него экономические санкции. В своей совокупности "все соответствующие резолюции ООН" ведут к уничтожению еврейского государства. Поэтому предложение мира на основе "всех соответствующих резолюций ООН" и даже одной только резолюции №181 – примерно то же самое, как если бы кто-то обещал быть вашим другом, позволь вы ему лишить вас рук и ног.

***

Заявления, сделанные Арафатом в Алжире и в Женеве после изнурительных пререканий с американскими чиновниками, были раздуты вне всякой пропорции средствами массовой информации и приобрели видимость события эпохального значения. США и Британия воспользовались этим для того, чтобы начать официальный диалог с ООП, а президент Франции Миттеран счел возможным принять Арафата в своем дворце. Солиднейшие газеты провозгласили речь Арафата "историческим водоразделом", приближающимся по своему значению к Кемп-Дэвидскому мирному соглашению. Газета "Нью-Йорк таймс" писала в связи с этим:

"Американская концепция касательно арабо-израильских отношений переживает период изменения… В прошлом месяце (Арафат) осудил терроризм и, с известными оговорками, признал право Израиля на существование. Тем самым он изменил расстановку сил и самое игровое поле"[365].

Тот, кто пытается анализировать риторику ООП, должен помнить, что в глазах лидеров этой организации имеют значение лишь те слова, которые произносятся для внутреннего пользования, для своей аудитории. Декларации, адресованные внешнему миру, не имеют реального политического веса. В этом отношении ООП ничем не отличается от диктаторских режимов, сознательно сохраняющих значительный зазор между своими декларативными и истинными целями. Так, например, в годы своей работы в ООН я неоднократно слышал выступления советского представителя, говорившего о настойчивом желании СССР содействовать установлению мира в Афганистане. Этим заявлениям никто не придавал ни малейшего значения, поскольку советские войска продолжали войну против афганских повстанцев и против мирного населения этом страны. Но когда советские газеты стали публиковать репортажи из Панджирской долины, в которых советские солдаты призывали свое правительство прекратить войну в Афганистане; когда эти призывы были прочитаны и услышаны жителями Москвы и Киева, стало ясно, что приближается реальное изменение советской политики. По сути дела, именно эти критические отклики на войну в Афганистане возвестили начало нового периода "гласности и перестройки".