Читаем без скачивания Замки роз: нерассказанные истории (СИ) - Снегова Анна

Приготовлениями к свадьбе.

Как-то незаметно у нас стали появляться собственные маленькие традиции.

Такие, как катания на лошади по утрам.

Такие, как мои обязательные визиты к нему в кабинет посреди рабочего дня, когда я выпроваживала всех помощников и министров и заставляла его есть суп.

А потом… как-то вечером появилась ещё одна традиция.

У него глубоко за полночь затянулось какое-то особенно важное совещание по бюджету на будущий год, которое я не решилась прерывать. Поэтому вопреки обещанию, прикорнула на стуле у дверей в кабинет, и незаметно для самой себя задремала.

Когда очнулась, обнаружила, что он меня на руках несёт по сонным коридорам дворца. Полутьма прячется по углам. Трепетные огни свечного пламени дрожат, когда мы проходим мимо. Я лежу у него на плече, обнимая за шею, и совершенно не протестую. Давно поняла, что мой властный жених не терпит возражений.

За нами на почтительном расстоянии чеканят шаг двое стражников. После покушения Хьюго стал внимательнее относиться к собственной безопасности, и стражники сопровождают нас даже на свиданиях в парке. Уже привыкла относиться к ним, как чему-то обыденному, но всё равно немного нервируют чужие глаза. Впрочем, я знала, за кого соглашалась замуж идти.

- Ждите здесь, - повелительно бросает Хьюго через плечо. Стража замирает и остаётся позади. Сторожить у самого начала этого длинного коридора, в конце которого лишь две спальни, разделённые тремя шагами расстояния. Королевская – и моя. Мой жених нашёл себе однажды новое развлечение за мой счёт – периодически между делом намекать, что очень скоро необходимости в двух спальнях больше не будет. Когда он так сделал в первый раз, я чуть не подавилась пирожным.

Бережно ставит меня, сонную, на ноги у дверей в мои покои.

- Спокойной ночи, - говорит тихо. Но из рук не пускает.

Я улыбаюсь немного смущённо.

- Спокойной но…

Тянет к себе и впивается в губы.

К этому я тоже пока не привыкла. К тому, что вот только что может быть так далеко – и уже становится невыносимо близко. К горячечной страсти и пьяной нежности. К сумасшедшим поцелуям, после которых не могу прикасаться к губам. К тому, что я ему и правда так сильно нужна, что он даже не думает притворяться и щадить мою стыдливость.

Потому что поцелуй вдруг перестаёт быть поцелуем-пожеланием спокойной ночи. После таких поцелуев спокойных ночей не бывает.

Я чувствую, как в меня проникает кончик горячего языка.

От испуга отскакиваю прочь.

Смотрит на меня гипнотическим, подавляющим волю взглядом потемневших как грозовое небо глаз. Грудная клетка тяжело вздымается. И не делает ни малейшей попытки двинуться за мной. Я могла бы сейчас толкнуть дверь и уйти к себе в спальню.

- Николь. Иди. Ко мне. Сейчас же.

В ушах шумит. Толчками кровь по венам.

Я вдруг понимаю, что мне ужасно нравится, когда он мне приказывает.

Где-то там чужие люди. Но плечи моего мужчины так широки, и он такой высокий, а я такая низенькая, что когда он стоит вот так, нарочно закрывая меня собой, ничего не будет видно.

И я делаю шаг обратно.

Он меня хватает и прижимает к себе всем телом крепко-накрепко, и я чувствую твёрдость и рельеф мышц на его животе под одеждой. Моё тело мягкое и слабое, и я растекаюсь по нему, прижимаюсь грудью. С ней происходит что-то странное – нежный центр твердеет и собирается в тугие бутоны. Я пугаюсь, что он тоже это ощущает, не может не ощущать. Но стыдные мысли в моей голове стали уже привычными рядом с ним, и я потихоньку учусь доверять. Раз не отстраняется, значит, всё хорошо.

Покорно закрываю глаза и приоткрываю губы, когда склоняется снова ко мне.

Вздрагиваю, когда ощущаю укус в нижнюю губу. Но это сладкая дрожь.

Прикусывает, тянет, отпускает. Обжигая дыханием, сводя с ума запахом кожи, своим нетерпением, которое и не думает больше скрывать.

Вторгается в мои губы языком – теперь так же властно и неумолимо, как его предок завоевывал когда-то эти непокорные земли. Я замираю и отдаюсь вся на волю сводящим с ума ощущениям. Тем, как он постепенно и неторопливо изучает меня таким новым способом. А одна рука тем временем ведёт по моей спине ниже, ложится на ягодицы и прижимает к себе теснее.

Я могу только беспомощно тонуть в этих, слишком смелых для меня ласках, сжимая рубашку на его груди в слабых пальцах. И ощущать, как с каждым толчком языка в меня что-то отзывается где-то внутри такой же ответной пульсацией крови.

Глухой стон мне в губы, когда осмеливаюсь слабо толкнуться языком навстречу.

Он меня обнимает, кажется, не только руками, и не только руками прижимает к себе сейчас. Вокруг нас словно уплотнился и вибрирует воздух. Невидимые ментальные нити. Опутывают всё плотнее и плотнее в кокон, который не разорвать.

Жених отстраняется от меня первый. Я бы, наверное, уже не смогла.

- Ещё восемь ночей до свадьбы. Я не выдержу, - стонет Хьюго и заталкивает меня в спальню. А сам уходит.

Я как пьяная иду в постель, заторможенно раздеваюсь. Каждое случайное прикосновение к собственному телу мучительно и вызывает какие-то странные ощущения.

Впервые я на самом деле задумываюсь над тем, что очень скоро мне же предстоит свадьба.

А значит, и первая брачная ночь.

***

Традицию провожать меня до дверей моей спальни он с тех пор соблюдал неукоснительно.

Мысли о первой брачной ночи как появились в моей голове, так больше и не исчезали. Наполняя нарастающей тревогой и нервозностью.

Глава 20

Глава 20

С суровой реальностью меня сталкивает нос к носу пошив свадебного платья.

Главная портниха королевской столицы долго и придирчиво оглядывает мою фигуру, тщательно снимает мерки, и от каждой озвученной цифры я всё больше и больше впадаю в уныние и стыд.

Потом она с помощницами долго обсуждает, какой фасон бы подошёл, с учётом, как она деликатно выражается, «особенностей фигуры». А мне уже провалиться сквозь пол хочется.

И огромное зеркало, перед которым я стою на табурете в одних панталонах и короткой нижней сорочке, никоим образом не помогает справиться с охватившим меня отчаянием.

Это абсолютный кошмар! Не существует такого фасона, который исправит ситуацию – разве что внутрь платья запихнуть другую невесту.

- Может, потуже затянете меня в корсет? – спрашиваю нерешительно. И прикидываю, сколько минут человек в состоянии не дышать. – И что-нибудь… как можно более закрытое, пожалуйста!

Портниха, седовласая строгая дама с королевской осанкой, подаёт мне прохладную руку и помогает слезть с табурета, пока я сама не свалилась. Смотрит на меня хитро.

- Ну зачем же прятать такое роскошество? У вас великолепная грудь! Да, вы не худышка. И рост, пожалуй, маловат. Но мы поставим вас на каблуки!

Я начинаю паниковать.

- Тогда я непременно с них упаду! Хотя, я и без каблуков упаду, если вы мне сделаете шлейф такой длины, как обсуждали с помощницами!

- Его будут нести ваши пажи! – возразила мне портниха столь категорическим тоном, что я совершенно сникла и поняла, что спорить бесполезно.

Кое-как влезаю обратно в своё привычное чёрное платье, которое портниха подаёт мне двумя пальцами с таким брезгливым видом, будто это половая тряпка.

- Помилуйте, но отчего же вы себя так не любите? – она вздёргивает тщательно прорисованную бровь с изысканным изломом.

Я торопливо застёгиваю пуговички на лифе, а она продолжает, пока её помощницы собирают в корзинки отрезы ткани и нитки:

- У вас ровные брови, не требующие выщипывания, чистая нежная кожа, очаровательный румянец, – чтоб повторить такой цвет лица, светские красавицы тратят тонны косметики! Редкий оттенок голубых глаз, природные пушистые ресницы. А ваши чудесные светлые кудри… почему вы постоянно прячете их в таких нелепых старушечьих пучках? На свадьбу я непременно сделаю вам локоны! И цветы в волосах, да, уверена Его величеству понравится…