Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нафан! – окликнула друга Ингрид, который уверенно прошёл мимо неё.
– Ингрид? Ингрид?! – У Нафана полезли глаза на лоб.
Мальчик стоял как оглушённый. Сначала он не узнал её, а потом не мог оторвать глаз. В предыдущие годы никто так восхищённо на неё не смотрел, пэтому Ингрид даже начало казаться, что Нафан просто издевается. В этот момент она увидела Георга Меркурия. Он стоял в ультрамариновом мундире с серебряными аксельбантами. Ингрид представила, как было бы прекрасно, если бы тот земной учитель химии, внезапно пленивший её сердце, появился здесь на балу, как бы ему подошёл такой мундир вместо нелепых фланелевых рубашек в клеточку… Она от волнения чуть не наступила на подол платья и покачнулась. Как по заказу, перед ней возник Уранос Пифагор. Он сначала не узнал её, уже почти подставил руку, чтоб подстраховать барышню, но, увидев знакомое лицо, быстро убрал руку за спину.
– Никак вы опять собираетесь погром на балу устроить-с? – ухмыльнулся он уголком рта, деликатно фыркнул в сторону и ушёл быстрее, чем ходил обычно.
Ингрид замерла от такой наглости. Она отчётливо видела, как изменилось его лицо: утончённый дворянин обернулся едким мужичонкой. В девочке вскипело негодование, а Уранос Пифагор уже мило любезничал с кем-то из академистов. Ей хотелось, чтобы те, с кем он так славно говорил, непременно узнали, каков он на самом деле. Но путей вывести его на чистую воду она не видела никаких. Она с трудом вернулась к мысли, что вообще-то спешила к Георгу Меркурию, и отправилась к нему.
– Ингрид! – воскликнул Георг Меркурий, когда увидел её.
К ней сразу вернулась та уверенность, которую только что вышибли валенком. Девочка сделала книксен. Георг Меркурий поднял руки к груди и выдохнул. Он, как и Нафан, восхищённо молчал. В его глазах Ингрид уже научилась читать всё, или почти всё, что он думает. Опекун смотрел на неё с чистым восторгом, как и девочки, заставшие первую примерку платья. Будто Ингрид только предыдущие месяцы притворялась Элизой Дулиттл, а сейчас стала настоящей. И эту мысль на его лице она не могла не заметить. Их немой диалог прервался музыкой, внезапно раздавшейся с одной из сцен.
Ингрид удивилась, когда увидела, что на ликейской сцене сидят и Эдвард, и Артемида. Оказывается, причиной того, что она их мало встречала в свободное время последние два месяца, были сводные репетиции музыкантов. Хельга сказала, что её тоже приглашали играть, но она уступила своё место другому гусляру. А Нафан почему-то сморщился, повёл бровью и сказал, что не очень-то любит этот музыкальный конкурс, что за столько времени эта тема устарела и пора придумать что-то новое. Однако Ингрид, наоборот, всё очень понравилось, ведь, по сути, она впервые слушала живую музыку.
Самая последняя часть конкурса была особенно весёлой – музыканты устроли соревнование шуток. Они то играли непривычным образом, то устраивали «спор» инструментов, то исполняли замысловатое попурри.
После началась фуршетная часть и танцы. Во время праздника все обменивались подарками. Ингрид припасла с земли некоторые безделушки, которые привели местных в общий восторг. Денег у девочки не было, а все её ценности доставались ей в наследство от мамы и тёти. Подругам Ингрид подарила несколько журналов кройки и шитья «Бурда» – у них были потеряны все выкройки, а потому они не представляли собой ничего ценного на земле. Инструкция от радиоприёмника, доставшаяся Эдварду, вызвала ажиотаж. Нафану Ингрид подарила старый путеводитель по Эрмитажу (он просиял от радости), Улав получил старую подкову (он сдержанно поблагодарил). Самой же Ингрид презентовали более интересные подарки. Баночку с каким-то порошком от Хельги, набор карандашей и альбом для рисования от Нафана, декоративные чернила со слюдой от Эдварда (он видел, какими глазами Ингрид смотрела на подобный подарок Нафану в день его рождения). Артемида подарила набор из пяти стрел-нетеряек, которые светились и тихо позвякивали во время поисков по мере приближения к ним хозяина.
По окончании бурного веселья Ингрид в отличном настроении еле доплелась до своей комнаты, где очень быстро уснула. Ей снились грачи на сером снегу и жуткий Чумной Доктор под деревом, которого спугнул колокольный звон.
Ингрид резко проснулась: действительно раздавался колокольный звон. Она в ужасе увидела, что вчера рухнула спать в банном халате, так и не дойдя до ванной комнаты. Девочка моментально взбодрилась и побежала приводить себя в порядок.
С этого утра начались каникулы, чему Ингрид несказанно радовалась. Она, конечно, искренне считала, что в Ликее можно учиться и без перерывов, но каникулы – это хорошо само по себе. А каникулы в Междумирье прекрасны вдвойне, ведь в этот раз она могла спокойно отправиться к кому угодно. И Сольвей, и Хельга, и Артемида давно уже приглашали к себе в гости, Нафан и Эдвард тоже были бы рады её видеть, но Нафан сразу сказал, что из-за проблем с бракосочетанием старшей сестры в этот раз лучше не появляться в их поместье. Однако начинать все визиты, минуя дом опекуна, было бы нечестно. Ингрид решила, что сначала на дней пять она отправится к Георгу Меркурию, а потом к Сольвей, к которой приезжала в конце каникул Хельга со своими родителями.
Ингрид наскоро умылась, причесалась и полетела к завтраку. Общий отъезд намечался к вечеру, а во Дворце ещё следовало навести порядок после праздника. Было не принято перекладывать эту обязанность на плечи малочисленной прислуги, поэтому все очень скоро занялись уборкой. Юноши отправились двигать праздничную мебель, убирать канделябры, разгребать дорожки от снега, которого в ночь навалило огромные сугробы. Девушки в основном намывали посуду, отправляли в прачечную скатерти и салфетки, оттирали восковые капли и готовили лёгкий обед. Они с интересом футбольных болельщиков наблюдали в окне кухни, как мальчики посыпали друг друга снегом с лопат.
Между обедом и отъездом ещё оставалось пару часов свободного времени, когда Артемида предложила поиграть в «Аквариум». Они по картинкам и ассоциативным связям собирали историю, а потом по определённой схеме подсчёта очков определялся победитель.
– Здорово! А на земле таких игр нет. Из настольных есть только ходилки, где нужно передвигать фишки по числу точек на кубике.
– Чем же вы занимаетесь тогда? Неужели опять этот ваш теле-визор?
Ингрид после происшествия под Новый год передёргивало от этого слова.
– Ну, в общем-то да. Есть хорошие передачи, типа «В мире животных», или вот детская телеигра «Звёздный час». Всё равно то, во что мы играем сейчас, гораздо интереснее!
Время шло к отъезду, ученики Ликеи и академисты двигались к выходу со саквояжами, в воздухе пестрили бумажные птички с сообщениями. Ингрид надела верхнюю тёплую юбку, замотала шею шарфом, голову закрыла зимним колпаком с меховой оторочкой и уже одевалась в верхнюю одежду в шумном притворе Дворца. Георг Меркурий ждал Ингрид снаружи, им предстояло длинное путешествие – на этот раз в санях. Сидеть зимой в любом транспорте холодно, поэтому ездоки сменяли друг друга, вставая на полозья за санями. Поездка предполагалось долгой, а потому в термосе припасли горячее питьё, на перекус – пироги, а в дорогу – задушевные разговоры.
Георг Меркурий встал на полозья саней, Ингрид расположилась на скамье, дорожный скарб разместили в ногах и под сиденьем. Девочка села в пол-оборота, чтобы не орать вперёд себя, ведь приходилось говорить очень громко под шум копыт и шуршанье полозьев. Дорогой Ингрид рассказала Георгу Меркурию о своих приключениях на земле. Про невесть откуда явившегося мужика, который втюхал ей телевизор, потом про Новый год, который Ингрид не смогла отметить с родными. После она рассказала, как Новый год отмечали в общежитии в ночь на первое января с курсистами Ликеи и Академии.
– Ой, – осеклась она, – нас, наверное, теперь будут ругать. Мы ведь отмечали Новый год без разрешения и нарушили правила…
На её лице застыл ужас, она испугалась, что сдала Нафана и остальных. Георг Меркурий рассмеялся.
– Ингрид, – сказал он, – неужели вы серьёзно считаете, что я не нарушил
