Читаем без скачивания Золотой ключик для Насти - Анна Гаврилова

Нет, ну почему я такая невезучая? Почему снова наступила на старые грабли? Ведь зарекалась молчать о своей симпатии к Рогору, а сама… Все чувства, как на ладошке, бзабдз показа. Дура. Трижды дура! Видимо, я безнадёжна и жизнь меня так ничему и не научила.

Хотя… Чёрт возьми, это же классика! Они любят друг друга, но поговорить не решаются. Он — гордый и разобиженный, она — восторженная и наивная, уверенная, что первый шаг должен сделать мужчина. В итоге, он женится на другой, смелой и настойчивой, а она остаётся старой девой и до гроба обливается слезами. И уже на смертном одре, гнусавым шепотом, признаётся: «Я всю жизнь тебя любила…». Нет, это ещё хуже, чем оказаться отвергнутой!

Так что… умница, Настя! Всё правильно сделала!

Приступ самовосхваления оборвал Санаминэль. Маг самолично втащил огромное серебряное блюдо, заваленное всевозможными яствами. От запаха жареного мяса рот тут же наполнился слюной, а в желудке раскатисто заурчало. Водрузив мечту примитивного гурмана на столик, Санаминэль вдруг заявил:

— Кстати, я хорошо контролировал начало разговора, так что эмоции, которые ты не удержала, заблокировал. Рогор не узнал о твоих чувствах, можешь спать спокойно.

В этот миг, я всерьёз задумалась: а каково это?.. убить человека.

Мой план не вызывал энтузиазма даже у меня, но, за неимением лучшего, Рогор его принял. Теперь дело оставалось за малым — убедить военную верхушку. К счастью, этот процесс должен был состояться без меня. Рогор, как истинный джентльмен, избавил от необходимости стоять перед несколькими десятками мужиков и отвечать на унизительные вопросы типа: «Да что ты знаешь о войне, девочка?», «Почему мы должны слушать тебя, соплячка?».

Вместо этого, главнокомандующий распорядился привести меня в порядок и вылечить‑таки горло.

После сытного обеда (я уплетала мясо, а Санаминэль смотрел, периодически зеленея), в шатёр принесли деревянную лохань и спешно наполнили горячей водой. Уж не знаю, как горанцы нашли сей шедевр сантехнического искусства посреди голого поля, но я чуть не упала в обморок от счастья. Вторая попытка потерять сознание случилась после того, как Санаминэль преподнёс ларец с баночками и пузырьками — шампуни, бальзамы, масла и крема.

Увы, без ложки дёгтя тоже не обошлось: маг категорически отказался покинуть шатёр. Демонстративно уселся на лавку спиной ко мне, и замер каменным изваяньем.

Я негодовала недолго — желание помыться всё‑таки победило природную стыдливость, и, сбросив одежонку, погрузилась в горячую воду. Тело мгновенно расслабилась, лёгкая улыбка сама скользнула на лицо и приклеилась.

Кстати, о стыдливости… Трусики, срезанные неудачливым трио, мне так никто и не вернул. Подозревать горанцев в фетишизме совсем не хотелось, но дурное влияние родного мира заставляло воображение рисовать довольно мерзкие картинки, вгоняло в краску.

— Настя, — внезапно ожил Санаминэль.

Я подпрыгнула, щедро плеснув воды на земляной пол. Ну вот, теперь посередине шатра будет грязевая лужа…

— Настя, — продолжил он, как ни в чём не бывало. Он по — прежнему сидел спиной и подглядывать, кажется, не собирался. — Ты ничуть не похожа на опытного мага. И я предполагаю, магическая сила проснулась в тебе совсем недавно.

Та — ак… к чему бы этот разговор?

— Не напрягайся, — отозвался Санаминэль.

Чёрт, если этот гад читает мысли, я его на кусочки разорву!

— Я не спрашиваю, как всё произошло. Пока не спрашиваю. Мне другое интересней… Ты слишком спокойно к этому относишься. Тебе плевать на свою магию. Почему?

Хороший вопрос и ответ на него я знаю. Тут как с верховой ездой. В эти моменты кажется, будто я — не я, будто знание принадлежит кому‑то другому. Этот «кто‑то» притаился в глубине моей сущности и для него всё происходящее настолько естественно, что я — настоящая даже не удивляюсь. Словно так и должно быть. С тем же успехом могу задуматься, почему и как именно дышу, шевелю пальцами или перебираю ногами.

— Настя. Я не умею читать мысли… без разрешения. Может ответишь ментально?

Опять? Чёрт, ему не хватило недавнего разговора с Рогором?

Я всё‑таки очистила сознание, настроилась на Санаминэля, искренне надеясь, что вместо меня ответит тот, другой, которому эта магия принадлежит. Увы, говорить мой невидимый помощник не умел или не хотел, пришлось отдуваться самой:

— Слушай, маг. Я так устала барахтаться в вашем злобном, никчёмном мирке, что мне уже безразлично. Если завтра меня объявят местной богиней или ещё кем‑нибудь — тоже не удивлюсь. Я просто хочу домой, понимаешь?

— А как же Рогор? — изумился маг.

— А что с ним?

— Ты… ты любишь Рогора. Конечно, после такого он не сможет на тебе жениться…

— Жениться? Санаминэль, ты умом тронулся?

В этот раз меня не накрыло, меня буквально снесло волной удивления. Чувства Санаминэля были чистыми и искренними, как слёзы ребёнка.

— Маг… — выдохнула я. — Ты ничего не понимаешь. Помнишь, Рогор сказал, что я изменилась? Это действительно так…

Снова почувствовала его удивление. Хотелось послать Санаминэля к чёрту, но я нашла в себе силы ответить. Или не я, а тот, кто так прочно слился с моей сущностью?

— Я всегда была тихой, безобидной девочкой. Мной вертели и понукали, а я… Знаешь, я всегда считала себя виноватой, всегда принимала чужую сторону.

Мальчишки во дворе играли в футбол, один засмотрелся на меня и пропустил мяч. Мячик впечатался в витрину магазина и разбил её… Я виновата.

Учитель назначил внеплановое дежурство — нужно поднять стулья и подмести кабинет. А у меня через пятнадцать минут занятия в музыкальной школе начинаются. Попыталась объяснить ему — вытолкал взашей, со словами «ну и иди!». Опять виновата.

Препод по гражданскому праву никому зачёт не поставил — это я. Посмела явиться в джинсах и испортила старому педофилу настроение. Ведь все знают, он любит девочек в коротких юбках….

Натка, сестра, сочла завещание бабушки несправедливым: мол, квартира должна достаться ей, а не мне… Я снова виновата. И так во всём.

И каждый раз я соглашалась с доводами других. Они были так убедительны…

Вдруг я попала сюда. А тут — то же самое.

Сделки с Ахмедом отменились по моей вине; злодей — Хабыч понёс убытки и едва не лишился рук — тоже из‑за меня, сам он безгрешен; армии Горанга вместо того, чтобы нападать — простаивают… Решила предупредить горанцев о нечестном превосходстве противника — виновата перед Ремвидом…

Санаминэль, тут любая, даже самая мягкая душа обрастёт роговой корой.

— А как же он? — настаивал маг.