Читаем без скачивания Хозяин тумана - Томас Барнс

После охоты на грокона, продлившейся несколько дней, Зеленоглазая Ратта, дочь Маара Шестипалого, долго не могла заснуть. Как обычно, она после сытного ужина заняла свое место в девичьем шатре, рядом со своими подругами, но в эту роковую ночь не смогла так же, как они, сразу соскользнуть в пучину сна.

После обычной легкомысленной болтовни девушки быстро успокоились и заснули. Раздалось их ровное, мерное, безмятежное дыхание, а Ратта никак не могла отключиться и лежала в полной темноте, погруженная в свои мысли.

Стоило ей только прикрыть веки, как перед внутренним взором возникал Медноволосый Хорр, доблестный воин и охотник, устроившийся на ночлег в соседнем шатре. Она давно отмечала, каким влажным блеском вспыхивают глаза юноши, стоило ей только появиться рядом, но сама боялась признаться себе в этом.

Шелестела тонкая трава, растущая на берегу, а Зеленоглазой Ратте казалось, что едва слышный ветерок приносит звук мужественного голоса Хорра. Шорох раздавался где-то рядом, совсем близко от ее лежанки. Ей вдруг почудилось, что сквозь плотную пелену она отчетливо различает шум осторожных шагов. Может, он решил в эту ночь посетить ее?

От этой мысли сон совсем ускользнул от нее…

С ней происходило что-то непонятное. Жар прилил к щекам, и девушка не могла найти себе места, беспокойно ворочаясь с боку на бок. Как бы она ни легла, все ей было неудобно. Наконец свернулась клубком, так что лоб почти упирался в подогнутые колени, и постаралась поймать сон.

Чтобы успокоиться, Ратта даже сняла с шеи свое любимое ожерелье и стала перебирать крупные куски коралла, похожие на огромные человеческие зубы. Это ожерелье подарил ей отец, пару разливов рек назад он выменял его у соседнего племени на огромную тупомордую рыбину.

Пальцы девушки гладили ожерелье. Обычно это всегда успокаивало ее, умиротворяло, и она, как правило, быстро засыпала. Но в эту ночь неясное томление угнетало, давило на грудь, совсем не давая забыться.

Лежащие рядом подружки мирно спали, чуть-чуть посапывая по-детски, а Ратта никак не могла избавиться от сладостных воспоминаний о Медноволосом Хорре. Он являлся к ней в памяти снова и снова, каждый раз становясь все более откровенным. Если сначала образ широкоплечего, мощного иннейца только нежно разговаривал с ней, то с каждым разом он проявлял все больше настойчивости.

Ничего Ратта не могла с собой поделать. Ей казалось, что молодой охотник уже прикасается к ней, проводит ладонью по волосам, заплетенным в тонкие косички, ласкает кончиками пальцев ее щеки, губы, шею.

Потом его воображаемая рука начала спускаться ниже. И вот наконец эта рука легла на ее высокую, тяжелую грудь, и Ратта даже вздрогнула…

Страшно было признаться в этом, но ей было хорошо, очень хорошо. От этих мыслей и от смутного страха этот смуглый, сильный, все понимающий юноша стал ей значительно ближе.

Медноволосый Хорр снова и снова посещал ее воображение…

Ладони его словно закутывали ее тело в теплое покрывало. Бархатистый низкий голос так мягко звучал в ушах, что в какой-то момент Ратта внезапно ощутила мучительное блаженство.

Ее гибкое тело изогнулось, и в этот момент с пересохших губ сорвался негромкий, но страстный стон.

Она была бы совершенно счастлива, она получила бы огромное удовольствие, если бы не одно досадное обстоятельство. Внезапно к своему ужасу Ратта услышала, что точно так же сладострастно, как и она, постанывают и подруги, крепко спящие по обеим сторонам от ее лежанки.

Неужели образ Медноволосого Хорра приходил во сне и к ним тоже? Неужели молодой охотник ласкал во сне и их точно так же, как и ее?

Волна негодования захлестнула Ратту. Такое гнусное предательство нельзя было стерпеть!

От разочарования она как бы отрезвела, охладились, но вскоре опьянение волнами снова начало опутывать ее с головы до ног. Душа ее блаженствовала, от восторга ей хотелось раскачиваться, растекаться по земле горячими потоками и добраться до ног Медноволосого Хорра.

Эйфория подчинила ее мозг, обдувая сладостными горячими потоками. Неожиданно Ратта почувствовала, что какая-то мощная сила поднимает ее на ноги. Через мгновение и ее подружки вскочили со своих мест…

Полог раскрылся словно сам по себе. Снаружи в шатер хлынул яркий лунный свет, выхвативший из темноты лица девушек, и Ратта с изумлением увидела, что глаза их по-прежнему закрыты.

Они все еще спали!

Ледяная невидимая рука точно крепко стиснула ее запястье и решительно вытащила из шатра. Сопротивляться Ратта даже не собиралась, потому что знала, что вскоре ей очень будет хорошо, даже лучше, чем с образом Медноволосого Хорра. В спину ей жарко, нетерпеливо дышали подружки, тоже рвущиеся выйти наружу.

К своему изумлению Зеленоглазая Ратта увидела, что не только она выскочила из шатра. Оказывается, все племя уже оставило свои лежанки и сейчас нетерпеливо подрагивало на берегу, растянувшись в линию.

Только отец, Маар Шестипалый, почему-то не хотел присоединиться к своим сородичам. Как и подобает вождю, он оказался впереди всех и неподвижно торчал у берега, как кряжистый ствол дерева.

Рядом с ним Ратта сразу увидела странный силуэт высокого мужчины. Незнакомец в длинной, до пяток одежде с капюшоном стоял в самом центре просторной длинной лодки.

Девушка поняла, что именно он держит ее за руку, хотя между ними и пролегло расстояние в несколько десятков шагов.

На миг она, вместе со своими подругами, отпрянула от благоговения и глубочайшего изумления. Тут же благоговение превратилось в самое настоящее вожделение, а изумление — в восторг.

Ей хотелось кричать, визжать от экстаза, изгибаться всем телом и царапать лицо острыми ногтями. Она даже не заметила, как пальцы ее непроизвольно рванули ожерелье, висящее на груди, тонкая нить лопнула, и куски коралла брызнули на сырую землю.

Девушки сладостно вскрикнули. Этот пришелец притягивал их, притягивал как водоворот, против которого не смог бы устоять никто. Непонятное жаркое чувство гнало к нему, влекло, и вместе со своими подругами Ратта приблизилась к лодке.

Она только успела удивиться, что девушки спокойно перепрыгивают через борт: ее подружки прекрасно ориентировались, не открывая тесно сомкнутых глаз. Судно отошло от берега и неслышно заскользило, увозя молодых иннеанок по извилистой паутине проток.

Внезапно Ратта почувствовала, что хмельное возбуждение начинает испаряться. С каждым мгновением она трезвела, с каждым взмахом ресниц осознавала, что леденящий холод исподволь заползает в душу.