Читаем без скачивания Осколки вечности - Александра Верёвкина

Из приступа яростного недовольства собой меня вырвала настойчивая трель мобильного телефона с высветившимся на экране неизвестным номером. Решив спустить на звонившего всех собак, я поднес неумолкающий IPhone к уху и со всей возможной злостью рявкнул:

— Внимательно!

Но то, что я услышал после, заставило внутри оборваться нечто жизненно важное и железобетонной тяжестью упасть прямиком в желудок. Астрид. Она находится в окружной больнице. Состояние стабильное, но она постоянно твердит о том, что хочет видеть меня.

— Приезжайте скорее, — с нажимом попросила медсестра. — У больной аллергия на снотворные препараты, и мы не можем ее успокоить. Что я могу ей передать?

— Что я приеду часа через два, — скороговоркой выпалил я, яростным похлопыванием по рулю подгоняя Кадиллак. — Что прошу ее немного поспать и ни о чем не думать. Вы не в курсе произошедшего?

— Почему же, — двусмысленно буркнула девушка, — очень даже в курсе. Ее бросил парень.

Час от часу не легче! Это, что же получается, я виноват? Еще ночью все было нормально, она смеялась, уверяла, что вполне справляется, засыпая в гордом одиночестве. Я тогда даже позволил себе некий довольно пошлый комментарий о том, что ночи без сна гораздо приятнее, да и проводить их лучше вдвоем…Черт, голова кругом идет!

За сто двадцать минут мне, разумеется, добраться до больницы не удалось. На это ушло почти в три раза больше времени, и к тому моменту, как я влетел в палату, бесцеремонно отталкивая несущуюся за мной по пятам дежурную медсестру, девочка крепко спала.

Выглядела она неплохо, если не считать сильно припухших губ, рассеченных или же прикушенных сразу в нескольких местах.

— Что случилось? — шепотом спросил я у надоедливо брюзжащей женщины в зеленой пижаме.

— Вам здесь не место, молодой человек! Часы посещений… — завела былую пластинку соратница Гиппократа, но разом умолкла при одном лишь взгляде на мое лицо, перекошенное концентрированной злобой. Вопрос не пришлось повторять дважды. — Ее привезли на 'скорой'. Вызов поступил из кафе, где девушке стало плохо, она потеряла сознание. Прибывшая бригада определила гипертонический криз и немедленно доставила ее сюда. Родители приехали чуть позже. Остальные подробности мне неизвестны.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил я, подкрепляя свои слова приятно хрустящей зеленой купюрой. — А теперь позвольте мне побыть с ней наедине.

Не дожидаясь исчезновения медсестры, я на цыпочках прокрался к постели испугавшей меня до полусмерти малышки и тихонечко опустился в стоящее рядом кресло.

— Я здесь, сладкая, — едва слышно обратился я к спящей, бережно сжимая в ладони совершенно ледяную ручку с расслабленными пальчиками. — Спи и ничего не бойся.

В безмолвных подсчетах мерных вдохов и выдохов прошла вся ночь, в течение которой я выстроил тысячу самых невероятных догадок о причинах состояния Астрид. Что могло напугать или расстроить мою девочку да такой степени? Какая тварь посмела обидеть этого ребенка? И почему мне раньше не пришло в голову, будто первый день в новой школе для моей малышки может стать настоящим испытанием?! Она ведь такая неуверенная в себе, зажатая, робкая…

— Джей, — искренне улыбнулась девочка, осторожно поворачивая голову в мою сторону, — хорошо, что ты здесь. И прости, что заставила бросить дела…

— Тсс, — предупреждающе шикнул я, придвигаясь ближе, чтобы не заставлять ее напрягать голос. — Все хорошо. Я бы с удовольствием поцеловал тебя для начала, но боюсь даже прикасаться к тому, что раньше было самыми сладкими на свете губами. Опять твоя неуклюжесть, да?

— Почти, — грустно подтвердила она, — но правильнее назвать это моей глупостью. Обещай, что выслушаешь меня до конца? И не будешь злиться.

— Конечно, моя маленькая, — необдуманно попал я в плен собственного слова.

— Это сделал Лео, — после долгого молчания, показавшегося мне конкурентоспособным противником вечности, произнесла девушка. — Он велел передать тебе, что больше не потерпит угроз, и в следующий раз я так легко не отделаюсь.

— Что? — подумал я, будто ослышался. — Что значит, это сделал Лео?!

— Ну, в смысле губы и синяки на спине, — безразлично разъяснила Астрид специально для жирафов, вроде меня. — Теперь придется очень многое объяснить родителям, а я даже…

— Губы и синяки? — я сам не заметил, как подскочил на ноги. — Значит, губы и синяки, да?! Синяки…эта тварь прикасалась к тебе? Отвечай! Да или нет?

— Да, — сдавлено пробормотала малышка, бледнея пуще прежнего.

Но мне уже было не до этого. Я во все глаза смотрел на распухшие от зверских укусов губы и медленно сжимал и разжимал кулаки, припоминая все, о чем узнал за свой недолгий век. Вампиры равнодушны к физической боли, потому что тело фактически мертво, но если воспользоваться чем-то острым, предварительно смоченным в 'крепком' растворе соли, а затем несколько раз провернуть длинное лезвие против часовой стрелки…Так, в душе поднял голову отъявленный маньяк, что сыграет мне на руку, но чуть позже. О какой угрозе говорила Астрид?

— Не знаю, Джей, — испуганно вскрикнула девочка, должно быть, находя мое эмоциональное состояние опасным для общества. Собственно, так оно и было, вот только ей я никогда не сделаю ничего плохого. — Он сказал вроде, что не потерпит угроз. Или…да, сейчас попробую вспомнить дословно, только перестань, пожалуйста, так на меня смотреть, я тебя умоляю.

Я послушно ткнулся носом в одеяло, прижимаясь лбом к мелко подрагивающей ладошке, и обратился в слух.

— Кажется, звучало это так: 'если получу еще хоть одну угрозу, то закончу то, что начал сегодня. Поверь, это будет больно, мучительно и очень медленно', - неохотно поделилась она со мной ужасными воспоминаниями, после чего отвернулась к стенке и на мгновение закрыла глаза, позволяя двум крупным слезинкам скользнуть по щекам и упасть на подушку.

Черт возьми, ахинея какая-то! Неужели Леандр принял за угрозу наш непродолжительный обмен 'любезностями', состоявшийся у дома Астрид? Если так, то он еще больший тугодум, чем мне казалось! Почему вдруг начал действовать именно сейчас, а не выкинул нечто подобное раньше?

'Правильно, сынок, до вчерашнего дня ты был рядом почти безотлучно', - живо подбросил мне ответ рассудительный внутренний голос, в то время, как в голове прокручивалась лента описанных событий. Эта мразь трогала мою девочку, прикасалась к ней своими грязными лапами, рвала и кусала нежные губы, оставляла синяки на теле, к которому даже я боюсь притронуться…Что он ей пообещал? Закончить начатое? Черта с два! Я с удовольствием отрежу все нужные в этом нехитром деле органы!