Читаем без скачивания 2 - Герой - 2 - Сергей Антонов

Новым для Дона было и то, что — не как обычно на многолюдных цивилизованных больших звездолетах, — здесь, на станции, его замечали. Он ощутил с первого момента вступления на территорию «Братска» особую корысть внимания, и корысть, раз начавшись, сопровождала его впоследствии повсюду на «Братске», осторожная, неявная, скрываемая от наблюдаемого объекта с разной степенью неуклюжести — что, вероятно, зависело от такта и воспитания каждого конкретного внимающего; — и плотность внимания в каждом месте грузового двора сохранялась незыблемо, сколько бы ни было людей вокруг… Все наблюдали за всеми; хотя, стоит справедливо заметить, что, как правило, враждебности по умолчанию не было, напротив, почти все глядели смирно и вполне доброжелательно… но всегда — корыстно доброжелательно. Словно оценивали возможность занять у новичка денег.

Вряд ли Дон Маллиган смог бы выразить свои ощущения от пребывания на «Братске-660» в простых словах, наверняка не смог бы, но в любом случае, романтический налет, образовавшийся у Дона внутри глазных яблок от общения с мужественным капитаном Ристалище, основательно подразмылся и поредел во время прогулки по многолюдным ярусам грузового двора. Чутье, о котором столько уже сказано, что тошнит? Да нет… Вкус. Разнообразно, ярко, но безвкусно.

Не верую — ибо безвкусно.

Еще один лифт, еще один ярус. Широкий бортовой коридор, на окнах коридора опущены ставни. Бык слышит музыку. Видит мигающую вывеску. Фикус при входе. Капитан Ристалище резко берет правее — к фикусу. Ставит ногу в лунном ботинке на комингс большого люка и обеими ладонями звонко шлепает по переборке на уровне поясницы, как будто выключатели ища. И объявляет во всеуслышанье:

— Вот тут мы и посидим!

Дон поднял глаза и прочитал на вывеске: "Посиди Здесь — Дешевле Обойдется!" Капитан Ристалище произнес:

— Дальше и правда дороже… Чище, но дороже. И жук мой тут сидит… Вон он. На посту. Пошли. — И капитан шагнул вперед.

Бык последовал за ним. Он уже чувствовал себя неудобно, зависимо, сковано, пора выходить из под опеки капитана, он, Музыкальный Бык, черт побери, не мальчик, а ротмистр… еще немного капитан поможет — ну там, деньги обналичить, то, се, — и пора. Бык выдвинул челюсть вместе с бородой вперед и, образовав в глазах равнодушную сталь, оглядел с порога ресторан. Мысленно скрестив руки на груди.

Ему показалось, что он вернулся домой. Пустовато. Небрежно протертые столики, генераторы силовых покрывал на спинках стульев, круглая эстрада, да и не эстрада, а так, возвышение, декорированное дешевой лазерной установкой… хотя музыкальный автомат посередине эстрадки новый и вполне себе ничего… «Маранц». Бык прислушался к музыке. Сама по себе музыка его не интересовала, что-то напряженно-спокойное, как будто ты в машине, и машина катится по крутому спуску с выключенным двигателем, но ты не знаешь, когда же поворот… Но вот панорама звука была отстроена на автомате сложно, вкусно и блистательно остроумно, а в особенный восторг привели Быка перемещение на каждой нечетной слабой доле с уровня на уровень звукового горизонта сверхвысоких гармоник, еще и смягченных с применением неведомого Быку эффекта. Ну, наш Бык не был бы Музыкальным, если бы тотчас же не полез к автомату с намерением прочитать показания на дисплее. Его ухватили за штаны. Бык обернулся. Перед ним стоял толстющий расфуфыренный в полосатое негр, жевал жвачку и разглядывал Быкову бороду. На голове у негра сидела лазоревая тюбетейка, а по сторонам утонувшего в лоснящихся щеках плоского носа сидели малюсенькие стекла черных очков на стальных дужках.

— Брат, — сказал бархатным хриплым голосом негр, и Маллиган сразу определил, откуда в звучании автомата эти волшебные щекочущие гармоники: негр просто-напросто снял их со своего голоса анализатором, чуть-чуть обработал и ввел в программу синталайзера… Класс! Обязательно выпросить параметры, или на дискету согнать… Да, так вот, негр сказал:

— Брат. Мало того, что ты белый, так ты еще и руки не помыл, а уже тут вражничаешь над моим аппаратом. Не выйдете ли вы, как воздух из презерватива?

— Кочумай, звукач, — миролюбиво произнес Маллиган. — Звук ты строил? Наотмашь, чувак, наотмашь!.. Слыхал я звук, слыхал и тишину, но у тебя тона, чувак; я впечатлен, как пьянист от «Стейнвея» враз! Какую ты фишу, чувак, нарулил в средневысоком горизонте!

— Йёп! — сказал негр. — Да ты слыхал слухи, как я отпасаю! Ну так а чего же ты меня не знаешь? Я — мистер Бабба Бубба Третий. Живу тут, уши чушам поливаю, со знанием дела, да только от моего знания дела рыба не крупнеет. Ты кто?

— Я — Дон, с Дублина. Пою, играю.

— Звукач? Пьянист? Скрипун? Сидюк?

— Я на гитаре. Наша фирма старая. Подпольная.

— На "карасе"?

— Да… долго рыбачил. Слушай, Бабба Бубба Третий, а каких помоев ты в космосе? Тебя ж в любой каминный зал оторвут, штаны на месте остановятся! С твоим-то звуком?

— Не в мази по грунтам шиться, — сказал негр.

— А… — понимающе сказал Дон. — По музыке или только?

— Только, — сказал Бабба Бубба Третий. — Я сам с Америки, ну, ширанул одну, а она перекинулась, жабка, — братва ко мне подошла. Я — что, я музыкант, мне с братвой в гопу не берлять… Отвалил с попуткой, только вот инструмент и захватил. Вот тут подсел, место тихим показалось. Ты пьешь? Куришь? У меня столик. Сто лет, как с братом не перекуривался.

— А в других точках наши не сидят? — спросил Бык. — Не один же ты на станции?

— Такой — один, — сказал Бабба Бубба Третий. — У тех бананы в ушах, а в колонках — поролон. Есть один, с административного яруса, но дерьмо он, кона не знает, а знает он одни исключительно ноты. Садись, Дон, выпьем и выкурим.

— Ну, ноты-то кто нынче не знает, — сказал Дон.

Усаживаясь за столик неподалеку от эстрады, Дон вспомнил про капитана Ристалище. Он завертел головой. Капитан Ристалище успокаивающе махнул ему рукой от стойки, — сидел капитан стакан об рюмку с долговязым гомосапиенсом и общался.

— Старуха! Подай моего вдвое! — сказал Бабба Бубба Третий в микрофон на столе. Расположился он за столом замечательно обстоятельно, словно в ближайшие сто лет вставать ему ни в какую. Разложил справа от себя телефон, "волшебный ключ" от музыкального автомата, кредитную карточку; поднявшийся в центре столика поднос придвинул, распределил на нем угощение привычно для себя удобно, снял очечки, уложил их в дорогой шитый кисет-ксивник, повесил его на бычью шею… Под подбородками у него блестела стальная полированная цепь. Каждый из огромных нежных пальцев Баббы Б. был унизан различных достоинств колесами. От него хорошо пахло, и вообще, было видно, что Бабба Бубба Третий — человек чрезвычайно цивилизованный и чистоплотный. Поднялся второй поднос. Бык никогда не отличался скромностью в потреблении внутрь еды и напитков. Но того, что было на подносе ему хватило бы на двое суток.

В руке Баббы Б.Третьего мягко засветился благородным багрянцем бокал, залитый на треть огненным командорским чаем. Бык принял вызов и поднес свой бокал, походивший на Баббин как две радиоактивные частицы, слегка наклонив его вперед, к бокалу собрата. Сосуды легчайше соприкоснулись, вызвав в мир тонкий, слабый, чистейший тон «H», музыканты слегка повернули к источнику звука правые уши и просмаковали, — это и был тост.

— Чуть низит, — сказал Дон тихонько.

— Да старуха, стерва, никогда в точь не нальет, сколько не настраивай, — слуховой рецептор дешевый, что ты хочешь, — не "Седьмое Небо"! — сказал, ненавязчиво оправдываясь, Бабба Б. — Со второй цифры!

Выцедив чай, Бубба Б. немедленно наполнил бокалы вновь из бутылки-груши.

— Хорошо! — выдохнул Дон и протер глаза. — Ух и посвежело!

— Покурим?

— Вынужден поблагодарить, брат. Я же не с визитом, а мимо гулял.

Бабба Б. заметно огорчился.

— Во жизнь! — сказал он, набивая прозрачную трубку. — В кои-то веки, и то! Дон, ну так хоть позволь — я и за тебя затянусь?

Дон кивнул. Он вежливо стал ждать, когда Бабба Б. вынырнет из глубины мощной затяжки. Когда негр открыл глаза — через минуту, откуда-то из недр стола голосок сказал:

— Бабба, чтоб тебе, закрой покрывало на столе, нарком народный!

— Дикие люди, — сказал Бабба удрученно. — Мак, сколько раз тебе повторять — не работает покрывало у меня на столике. Пришли починялу, и больше ко мне с этим не суйся.

— Мак — бармен? — спросил Дон.

— Самое по тому.

— Любопытно, всех в Галактике барменов звать Маками? — сказал Бык и они заржали, как могут ржать над всякими чушками только музыканты. — Ну какого не окликни — все Мак, да Мак…

— У них карма такая, — сказал Бабба Б. сквозь ласкающее слух реготание — Это на генетическом уровне…

— Это раса такая… Негуманоидная.

— Га-ага-га-аг-га!

Как обычно, громкий смех вызвал у обитателей бара нездоровый интерес. Из тумана выяснилась кривая фигура, начавшая завтрак давно, со вчера, и всерьез, в лимоном одеянии фигура, и неприятным голосом испросила подробностей, не его ли френч снова стал объектом нездоровой насмешки и не придется ли ему, обладателю замечательного наряда, постоять — и непременно тотчас! — за честь пошитого незабвенной матушкой одеяния? Раскумаренный Бабба Б., не впервые, явно, попадавший здесь в подобный оборот, не глядя, отмахнулся. Дон несколько напрягся. В нем сидело уже три трети чая, и он подумал, не пора ли ему подумать о бдительности… и где там мои деньги… а также мой капитан Др…