Читаем без скачивания Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР - Джон Келлер

Ни Гессе, ни Штази не предъявили «доказательства» этого утверждения, и поэтому мы, возможно, никогда не узнаем, существовали ли такие угрозы со стороны капитана Кемпбелла в действительности. Однако полковник Росс отзывался о капитане как о «безжалостном негодяе». В завершение Гессе зачитал список восточных немцев, намеченных к вербовке, но отказавшихся «играть в грязную игру».

Репортеры начали интересоваться деталями. Как ему удалось совершить побег? Каким автомобилем он пользовался? Помогал ли ему кто-нибудь? Чем он сейчас занимается? Прежде чем Гессе смог ответить, опекавший его полковник Штази вмешался и сообщил, что у его подопечного было «много помощников из числа западных немцев».

Штази тщательно скрывала тот факт, что Гессе не был обычным гражданином, разочаровавшимся в агрессивной политике Запада. В действительности после его вербовки американцами ему было присвоено звание лейтенанта госбезопасности. Когда стало ясно, что никакой конкретизации обстоятельств этого дела не будет, западные корреспонденты начали покидать конференц-зал. «Как бы то ни было, — размышлял редактор вюрцбургской газеты «Майн-Пост», — Восток явно хочет извлечь из всего этого дела политическую выгоду».

Расследование продолжается

В «Кэмп-Кинг», в штаб-квартире разведки, аналитики исследовали заявление Гессе и не нашли ничего, кроме того, что уже было известно.1 Они надеялись узнать больше о количестве арестованных агентов — 137, о чем сказал премьер Гротеволь, но на пресс-конференции Гессе это число не было названо. Может быть, дознаватели что-то упустили? После первого допроса капитана Кемпбелла выяснилось, что в одном из сейфов содержались дела лишь двадцати пяти главных агентов, и девяти из них удалось бежать. Но аналитики не исключили того, что цифра, названная Гротеволем, может соответствовать действительности. Главные агенты руководили сетями, которые могли состоять из дюжины или более субагентов. Только главный агент выходит на контакт с контролером, который может и не знать размера сети.

Пытаясь найти разъяснение этому расхождению, Росс приказал заново допросить всех военнослужащих вюрцбургского подразделения. Наконец правда выплыла наружу. Капитан Кемпбелл скрывал тот факт, что он содержал около тридцати главных агентов, которые не были им зарегистрированы. По правилам разрешалось производить временные выплаты единовременных вознаграждений источнику без присвоения ему псевдонима и не ставя об этом в известность вышестоящее начальство. Однако неоднократное использование источника без псевдонима считалось прямым нарушением инструкций, введенных в действие приказом начальника разведотдела штаба европейского командования. Был сделан вывод, что восточногерманская контрразведка нейтрализовала и всех источников капитана Кемпбелла, не имевших псевдонимов.

На совещании со своими контрразведчиками полковник Росс приказал сформировать инспекционные группы, которые должны были объехать все полевые подразделения и проверить документацию. Было приказано либо прекратить сотрудничество со всеми агентами, не имевшими псевдонимов, либо зарегистрировать их должным образом. «Не исключено, что восточные немцы значительно преувеличили количество арестов, — сказал он. — Однако я требую соблюдения строгого режима безопасности, и пусть все знают, что тем, кто его нарушит, придется иметь дело со мной». Затем он объявил, что капитану Кемпбеллу приказано вернуться в Соединенные Штаты, однако его не перевели домой немедленно. Капитан отделался легко. 6 августа 1956 года генерал X. Хоудз, главнокомандующий американскими войсками в Европе, объявил Кемпбеллу выговор.

15 октября 1956 года старший уорент-офицер Сесил Лейс сообщил командиру 522 батальона военной разведки, что пять агентов, работавших на вюрцбургское подразделение, предстали перед восточногерманским судом в Магдебурге. Лейс служил в разведотделе штаба европейского командования в Гейдельберге, где занимал должность помощника контролера по работе с агентами. Эта информация была основана на заметке, появившейся в одной восточногерманской газете, где было сказано, что шпионы получили сроки от тринадцати месяцев до семи лет каторги. О других процессах против агентов, которых удалось выявить с помощью документации, выкраденной Гессе, в средствах массовой информации не сообщалось.

Не буди лиха

Тем временем девяти агентам, которым удалось бежать из ГДР, пришлось в ожидании статуса беженцев прожить на злополучной вилле в Вюрцбурге четыре месяца. Их кормили и обеспечивали деньгами на мелкие расходы. После получения вышеупомянутого статуса бывшим агентам выплатили подъемные в размере от 500 до 1500 марок. При этом с них взяли расписки в отказе от каких-либо претензий. Компенсацию никак нельзя было назвать достаточной. Ведь, в конце концов, эти люди рисковали многим в интересах Соединенных Штатов. Они потеряли жилье и все прочее движимое и недвижимое имущество и чуть было не поплатились свободой из-за халатного отношения американского офицера к своим обязанностям.

Такое пренебрежительное отношение аукнулось в январе 1957 года. Пять бывших агентов подали в штаб европейского командования заявление о дополнительной компенсации. Штабисты тут же отфутболили их подполковнику Кроуфорду, командиру 522 батальона военной разведки. В письме под грифом «секретно» Кроуфорд ответил, что в свете отрицания американской стороной самого факта хищения сейфов единственной возможной реакцией военных властей является отказ от выплаты компенсации: «Любое признание таких притязаний юридически состоятельными могло бы повлечь за собой подобные требования со стороны потерянных источников». Вне всякого сомнения, Кроуфорд полагал, что действовал в лучших интересах правительства. Однако эти агенты были не просто «потерянными источниками», они были жертвами предательства. Тем не менее, следуя рекомендации полковника, начальник отдела военной юстиции штаба европейского командования в Гейдельберге отказал в удовлетворении требований бывших агентов. Почти два года руководство военной разведки США в Европе палец о палец не ударило, очевидно надеясь, что претензии испарятся с прошествием времени. Случилось, однако, обратное: к концу истекшего периода иски подали уже все девять бывших агентов. В декабре 1957 года главный уорент-офицер Клинтон Б. Шейфер был вынужден вернуться к этому вопросу. Несмотря на первоначальный отказ, бывшие агенты не отказались от своих намерений, и поэтому за ними постоянно присматривали сотрудники военной контрразведки.

Наблюдением было установлено, что «вюрцбургская девятка» наняла американского адвоката из Нью-Йорка, Джорджа Дикса. В сообщении, которое Шейфер получил из военной контрразведки, в частности говорилось: «В результате дальнейшего наблюдения выяснилось, что Дикс проявляет к этому делу активный интерес и что заявители передают ему подробную информацию в обоснование своих претензий».

Пока Шейфер размышлял, что ему делать в этих обстоятельствах, к нему поступило еще одно тревожное сообщение. Один из бывших агентов потребовал у командующего американскими войсками в Берлине компенсацию в размере «7850 марок в качестве возмещения ущерба, а также оплаты оперативных расходов и выплаты денежного содержания в период работы агентом вюрцбургского подразделения».

Этот новый иск подсказал Шейферу идею послать меморандум начальнику отделения разведки на транспорте. «Последний факт высвечивает в совершенно ином свете проблемы, возникшие у нас в связи с деятельностью этой группы, поскольку это неизбежно приведет к тому, что новый жалобщик установит контакт с другими бывшими вюрцбургскими источниками, проживающими в Западном Берлине и Западной Германии», — писал Шейфер. Эхо от скандалов с похищением сейфов никак не могло утихнуть. Такому положению дела Штази не могла не нарадоваться. Ведь когда коммунистические агенты попадали в руки контрразведки или спасались бегством, Штази выплачивала им щедрые денежные вознаграждения, давала квартиры и устраивала на хорошую работу.

У Шейфера, должно быть, вырвался глубокий вздох, прежде чем он порекомендовал достичь группой бывших агентов «соглашения на справедливой основе». Но даже и в этом случае речь шла о мизерных по сути дела суммах. «Эти выплаты должны колебаться в размерах от 5000 марок (1250 долларов) до 10 000 марок (2500 долларов)», — писал он. В подтверждение своих выкладок Шейфер писал, что некоторые агенты «пострадали гораздо больше других, некоторые сравнительно молоды и уже приспособились к новому образу жизни, в то время как другие испытывают трудности с подысканием подходящей работы в силу своего возраста». В заключение Шейфер предлагал, чтобы компенсации были выплачены истцам непосредственно по каналам военной разведки, а не через Дикса. По его мнению, это было вызвано тем, что начальник военно-юридического отдела штаба официально уже признал их иски несостоятельными. «Кроме того, в случае если нам не удастся урегулировать этот вопрос, то мы всегда сможем официально отрицать, что пытались это сделать». Шейфер также предупредил, что даже если его рекомендации будут реализованы, это дело не следует считать полностью закрытым. «В восточной зоне арестованы и помещены в тюрьму многие наши информаторы, которые позднее могут появиться здесь и потребовать помощи».