Читаем без скачивания В океане без компаса - Арчи Карр

опытов. Продемонстрировать стойкое предпочтение одного направления можно и проследив единичную особь, но чувство «цели», то есть предпочтение надлежащего направления, можно установить только на многих особях. Задача состоит в том, чтобы определить, является ли такое предпочтение результатом личных пристрастий или оно представляет собой свойственную всему виду тенденцию, которая статистически соответствует направлению, ведущему к предполагаемой цели. В такого рода экспериментах содержится слабое звено, а именно, можно решить, что прослеживаемое животное направляется туда, куда на самом деле оно вовсе не направляется. Поэтому необходимо выбрать такое животное, чьи передвижения чем-то мотивированы, и узнать, куда оно «намерено» попасть.

Насколько все это зыбко, легко убедиться на примере наблюдений за шестью крупными логгерхедами, которых мы некоторое время прослеживали в Мексиканском заливе у Сидар-Ки. Было это несколько лет назад, но записи их передвижений остаются пока единственными точно зафиксированными схемами путей, выбранных черепахами вдали от суши, которыми мы располагаем. Недостаток этих наблюдений заключается в том, что их было слишком мало и велись они слишком недолго. К тому же было трудно решить, куда направлялись черепахи, если они вообще куда-то направлялись.

Логгерхеды, которых мы использовали в своих опытах, были пойманы в тот момент, когда они вышли для откладки яиц у Форт-Пирса, на восточном побережье Флориды, после чего их тут же перевезли на западное побережье, в Сидар-Ки. С самого начала мы понимали, насколько трудно будет истолковать поведение подопытных животных просто потому, что у нас нс было никаких средств узнать, как они оценят свое положение, когда мы их отпустим. Каким образом разберется в проблеме возвращения на свой гнездовой пляж самка черепахи, которую в тот момент, когда она собиралась отложить яйца на восточном берегу Флориды, втащили брюхом вверх в фургон и ночью увезли на другой берег полуострова? Осмотрится ли она и, увидев вокруг только воду, сообразит, что находится где-то в море, причем неизвестно где, и направится к ближайшей суше? В этом случае как она определит, в каком направлении лежит ближайший берег, если он невидим? Или, по-другому реагируя на тот же самый вывод, она поплывет прямо на запад, куда ей и следовало бы плыть, если бы се просто унесло с гнездового пляжа в Атлантический океан? Или же, если предположить, что она каким-то способом установила свое место, нс обладая при этом врожденной информацией о географических частностях, не попробует ли она добраться до гнездового пляжа по прямой, то есть в этом случае поперек всего Флоридского полуострова? А вдруг окажется, что эта черепаха продемонстрирует самую замечательную из всех способностей к ориентированию — чувство карты в соединении с чувством своего места — и либо поплывет прямо на юг, чтобы обогнуть полуостров, даже не видя его, либо повернет к берегу и вдоль него направится к своему гнездовому пляжу на той стороне полуострова? Разумеется, предсказать заранее, что именно произойдет, совершенно невозможно, как невозможно и вывести окончательное заключение по тем небольшим отрезкам пути, которые нам удалось точно проследить. Эта неопределенность затрудняет постановку опытов, связанных с изучением направлений, которые водяные животные выбирают в прибрежных водах.

Шесть логгерхедов, о которых идет речь, были помечены метеорологическими зондами, наполненными гелием. Каждая черепаха тащила за собой буек, прикрепленный к задней закраине панциря, а зонд был привязан к буйку на двадцати пятифутовой нити. Пока зонд поднимался в воздух на полную длину нити, он был виден с расстояния в несколько миль, а в подзорную трубу с возвышения его удавалось рассмотреть и в восьми милях. Пеленги отсчитывались от двух фарватерных буев, и место черепах определялось через каждые две минуты, так что их путь прокладывался по карте с большой точностью.

Слежение велось за шестью черепахами. Четыре из них плавали бесцельно или искали крабов, однако две поплыли прямо на юг, словно придерживаясь какого-то определенного курса. На протяжении всего эксперимента черепахи находились вдали от берега и после первых же минут уже не могли видеть с поверхности воды никаких фиксированных ориентиров. Судя по морской карте этого района, глубины там не могли служить для определения направления. Выбранный черепахами курс пересекал настоящую мозаику различных типов воды, а также разнообразные приливные течения. Поразительно почти полное совпадение курсов, которых придерживались обе черепахи. На протяжении довольно долгих периодов они находились по отношению друг к другу вне пределов видимости. Правда, каждой был виден зонд другой, но это никак не могло послужить средством сообщения между ними. Единственным мало-мальски возможным ориентиром была гряда кучевых облаков над сушей милях в пятнадцати — двадцати в стороне. Маловероятно, чтобы животное, наделенное навигационными способностями, не воспользовалось подобным путеводным знаком. Однако мне представляется сомнительным, чтобы черепахи могли плыть на юг настолько параллельными курсами, руководствуясь одними облаками. То же относится к любому способу ориентирования по солнцу.

Эти наблюдения практически ничего не доказали. Правда, они продемонстрировали, что для краткого слежения при помощи оптических инструментов вполне пригодны метеорологические зонды, а кроме того, заставили меня с еще большим жаром взяться за поиски способа, который позволил бы в течение длительного времени поддерживать контакт с черепахой, плывущей в открытом море.

Единственным подходящим методом казалась телеметрия. Взрослой зеленой черепахе ничего нс стоило бы таскать на спине небольшой передатчик, а с появлением транзисторов появилась возможность сконструировать совсем уже миниатюрные аппараты. Собственно говоря, в распоряжении Научно-исследовательского управления Военно-морских сил уже имелись передатчики, словно специально изготовленные для слежения за черепахами — достаточно маленькие и в герметичных футлярах, способных выдерживать давление воды на значительных глубинах. Их заказал мой друг Билл Шевилл, намереваясь с их помощью следить за китами. Однако киты плавают гораздо быстрее черепах и не любят, когда в них сверлят дырки. К тому же они куда умнее черепах. А потому, несмотря на мощную поддержку Научно-исследовательского управления, Океанографического института в Вудс-Хоуле и Американской электронной лаборатории, Биллу никак нс удавалось наладить слежение за китами. Я не стану здесь рассказывать, на какие ухищрения пускались киты, чтобы ускользнуть от слежения, — пусть об этом напишет сам Билл; скажу только, что пока еще ему, кажется, не удалось проследить ни за одним китом, да и я тоже не проследил ни за одной черепахой с помощью радиопередатчика.

Полагаю, что Билл Шевилл будет топтаться на одном месте до тех пор, пока не откажется от попыток осуществить свой проект слежения с помощью силы или хитрости и не заручится добровольной поддержкой китов. Они так быстро разбираются в совершенно новых для них вещах, что, вероятно, было бы совсем нетрудно растолковать им, зачем ставится этот эксперимент, и пробудить в них интеллектуальное