Читаем без скачивания Туннель во времени - Гарри Гаррисон

— Положите сюда, — проговорил он, — на бревна и на помост. Только с краю не мажьте, иначе все вы, дураки, попадаете на землю. Мажьте путь камню, а не себе, — передав ведерко, он принялся проверять исполнение.

Когда жир нанесли ровным слоем, Эсон с Интебом отступили в сторону, а работники взяли длинные прочные жерди, в верхнем ярусе помоста проделали отверстия, в них и уперли жерди. За ними разместили длинное бревно — чтобы можно было опереть рычаги. Установив шесты, чуть налегая ими на бревно, все выжидали. Когда все оказались на местах, Интеб затянул нараспев — так он делал уже не раз, чтобы люди работали в унисон:

— Вставляй рычаг, крепче держи.

— Бу! — выкрикнули в ответ воины.

— Берись, готовься, скоро нажмем.

— Бу!

— Жми и жми, жми и жми.

— Бу!

Под ритмичные крики они налегли, помост затрещал. Камень чуть сдвинулся. Это повторялось снова и снова, и наконец между опорным бревном и рычагами показалась вполне заметная полоса дерева. Сдвигаясь, камень все больше и больше заходил на смазанный жиром участок и передвигался все легче.

Когда люди дошли до смазанной жиром поверхности, Интеб послал за ведерками с песком — забросать его. Чтобы сдвигать такие камни, нужно твердо упираться ногами, не говоря уж о том, что падение с такой высоты грозило смертью. Работа продолжалась. Перекладина неторопливо приближалась к своему будущему месту. Интеб бегал взад и вперед, заглядывал под камень, выкрикивал распоряжения. Камень приподнялся с одного бока, потом с торца. Интеб ползал вокруг, вымеряя точность направления. Наконец, удовлетворившись, он приказал сделать перерыв.

— Остался последний шаг, — вытирая пот со лба, объяснил зодчий Эсону. Руки Интеба побурели от коры и от жира. — Вынимаем опоры из-под концов камня, вместо них ставим тесаные плоские доски. И пока камень лежит на них, начинаем опускать его, как поднимали, только наоборот. Поднимаем конец, вынимаем доску, опускаем. То же самое делаем на другом конце. И камень как перышко сам опустится на нужное место.

И пробормотав молитву какому-то звероголовому египетскому богу, зодчий приступил к завершению всего дела. Начиналась самая тонкая работа.

Когда брусья приняли вес камня, опорные бревна вытащили и спустили на землю. А потом осторожно приподняли плиту и начали извлекать доски.

Все случилось очень быстро. Перекладина осела, и верхушки шипов уже начинали входить в гнезда. Десять мужей удерживали рычаг, двое придерживали доски, третий извлекал верхнюю…

Раздался внезапный треск, кто-то вскрикнул.

Люди, удерживающие рычаг, попадали. Длинный брус сорвался и упал вниз на кучу досок. Вытащенная наполовину доска качалась, застряв нижней частью.

С треском и грохотом поддерживающая перемычку пирамида пошатнулась и развалилась. Всем своим весом глыба рухнула на колонны.

Грохот был сокрушительный и громоподобный. Полетели осколки камня, пошатнулся громадный деревянный штабель. Вздрогнул и камень — столп Эсона.

Все вокруг затряслось, задрожало, словно заколебалась сама земля. Люди кричали и падали, один сиганул вниз с деревянного помоста, решив, что все рушится.

И время, только что мчавшееся, почти остановилось. Мгновения нерешительно капали — как вода с оплывающей на солнце ледяной глыбы. Мир дрожал и колебался.

И замер. Перепуганные люди смотрели друг на друга, подмечая на лицах соседей только что пережитый ужас, но земля более не дрожала, и они с трепетом огляделись.

С одного конца платформа разрушилась. Каменная плита удерживалась в неустойчивом равновесии немногими сохранившимися брусьями. С другого конца поперечина легла на одну из каменных опор. Выступ погрузился в гнездо.

Пронзительный вопль вдруг заставил всех вздрогнуть. Интеб рванулся вперед.

— Опоры, — закричал он. — Поставьте опоры, прежде чем тот край рухнет. Прыгай же, прыгай!

Стоны не умолкали. Эсон заметил, что один из рабочих попал под камень — тело и голова его были раздавлены. Этот молчал. Он умолк навеки. Но другой был еще жив, он-то и кричал без перерыва. Рука его оказалась под камнем, когда перемычка рухнула. Расплющенная рука была зажата между обоих камней.

Случившееся и без того встревожило всех, а вопли только мешали тонкой работе. Во избежание новой трагедии Эсон шагнул вперед, извлек меч из ножен и рукоятью ударил раненого в висок…

По сравнению с огромной болью это был всего лишь комариный укус, и, не переставая кричать, несчастный только дернулся. Во второй раз Эсон не был столь мягок. Бронзовая рукоятка обрушилась тяжелым ударом, и человек мгновенно затих.

Из щели между камнями выступила кровь — совсем немного, настолько плотно стиснута была рука — почти вся до локтя. Оторвав кожаный шнурок, Эсон перетянул руку несчастного выше локтя.

— Подержи, чтобы не упал, — приказал он ближайшему йернию. Проверил помост над собой, убедился, что под ногами нет жира, и занес меч над головой. Размашистый удар пришелся прямо в сустав, раздавленная рука отделилась от тела.

Тело не пришедшего в себя человека содрогнулось от удара.

— Унесите и спустите на землю, — приказал Эсон.

— Теперь все в порядке, — проговорил бледный Интеб.

Он все еще дрожал. Эсон обнял друга за плечи.

— Потери есть всегда, не думай о них.

— На мгновение мне показалось, что все сейчас…

— Камни устояли. Ты — умелый зодчий, Интеб.

Каменный хендж почти окончен.

— Кровь. И рука. Эти кости останутся здесь навечно…

— Кровь на камнях — дело обычное. У нас в Микенах с каждой стороны ворот над столбом лежит по рабу, чтобы камни крепче держались. Не тревожься. Ты продолжишь работу.

Интеб отодвинулся, стиснув руки, он старался унять дрожь.

— Да, конечно. Дело должно быть закончено. Сейчас и немедленно, — осталось сделать немногое.

Некоторые воины не хотели снова приступать к работе, но Эсон только молча показал им свой окровавленный меч — оружие говорило без слов. Осторожно, медленно доски по одной вытащили из-под другого конца перекладины. Наконец вытащили последнюю, камень заскрежетал о камень и встал на место. Интеб положил руку на поперечину.

— Вот, Эсон, твой каменный хендж, он готов для самайна. Такого еще не было. Ты будешь царем, Эсон.

Мужи-йернии не понимали смысла того, что происходит, но вполне постигали величие сделанного ими. Они кричали, выкрикивали свой боевой клич, пока наконец не охрипли. На земле внизу творилось то же самое. Лишь сброшенные с самого верха останки раздавленного йерния безгласно лежали у основания хенджа.