Читаем без скачивания Тегеран – Ялта – Потсдам - Б. Цыбулевский

Черчилль. Но как можно решать там вопрос о границе, когда этот вопрос должен быть решен на мирной конференции?

Трумэн. Я считаю, что будет полезно заслушать поляков на Совете министров иностранных дел в Лондоне.

Сталин. Правильно.

Черчилль. Я сожалею, что такой важный и срочный вопрос предоставляется решать органу, имеющему меньший авторитет, чем наша конференция.

Сталин. Тогда давайте пригласим поляков сюда и заслушаем их здесь.

Черчилль. Я предпочел бы это, так как вопрос является срочным. Однако нетрудно предвидеть, чего будут требовать поляки. Они, конечно, будут требовать больше того, на что мы можем согласиться.

Сталин. Но если мы пригласим поляков, они не будут обвинять нас в том, что мы решили вопрос, не заслушав их. Я хотел бы, чтобы такое обвинение против нас не могло быть выдвинуто со стороны поляков.

Черчилль. Я никаких обвинений против них и не выдвигаю.

Сталин. Не вы, а поляки скажут: решили вопрос о границе, не заслушав нас.

Черчилль. Я теперь понял.

Трумэн. Нужно ли решать этот вопрос так срочно? Повторяю, я думаю, что окончательное решение этого вопроса должно быть передано мирной конференции, сами мы не можем решить этого вопроса. Но я думаю, что обсуждение этого вопроса здесь было весьма полезно и оно не исключает и дальнейшего обсуждения. Я только не знаю, насколько этот вопрос срочен.

Сталин. Если он не срочный, тогда передадим этот вопрос Совету министров иностранных дел. Это не будет излишне.

Трумэн. Но это не исключает возможности обсуждать и далее этот вопрос здесь.

Черчилль. Г-н президент, относясь к вам с большим уважением, я хочу заметить, что этот вопрос имеет определенную срочность. Если решение вопроса будет отсрочено, то существующее положение будет закреплено. Поляки займутся эксплуатацией этой территории, они там закрепятся, и если этот процесс будет продолжаться, то потом будет очень трудно принять какое-либо другое решение. Поэтому я все еще надеюсь, что мы придем здесь к какому-то соглашению, чтобы мы знали, в каком состоянии находится польский вопрос.

Я не представляю себе, как этот вопрос может быть решен Советом министров иностранных дел в Лондоне, если мы здесь не сумели прийти к соглашению. А если мы этот вопрос не решим, проблема продовольствия и топлива останется открытой и бремя снабжения германского населения продовольствием и топливом будет возложено на нас, прежде всего на англичан, так как их зона оккупации имеет наименьшие продовольственные ресурсы. Если же и Совет министров иностранных дел, заслушав поляков, не сможет прийти к соглашению, то вопрос будет отложен на неопределенное время. Между тем наступит зима, а соглашения еще не будет.

Я очень хотел бы пойти навстречу и найти выход из практических затруднений, о которых говорил вчера генералиссимус Сталин, из тех затруднений, которые возникли в ходе событий. Мы были бы готовы предложить на ваше рассмотрение компромиссное решение, которое действовало бы в промежуточный период – от настоящего времени до мирной конференции. Я предлагаю провести временную линию, на восток от которой территория была бы занята поляками, как часть Польши, до окончательного урегулирования вопроса на мирной конференции; а к западу от этой линии поляки, если они там окажутся, могли бы действовать в качестве представителей Советского правительства в зоне, предоставленной Советскому Союзу.

Я имел несколько бесед с генералиссимусом со времени Тегеранской конференции, и в общих чертах, мне кажется, мы согласились, что новая Польша должна передвинуть свои границы на запад до реки Одер. Но этот вопрос не такой простой. Различие во взглядах между генералиссимусом и мною заключается в том, что британское правительство, хотя оно и допускает, что Польша должна увеличить свою территорию, не хочет идти так далеко, как это делает Советское правительство. Когда я говорю о линии по реке Одер, то я имею в виду линию, о которой мы говорили два года тому назад в Тегеране, причем речь не шла о точном определении границы. Сейчас мы готовы предложить на рассмотрение конференции временную линию границы Польши. Если отложить этот вопрос до сентября и заставить Совет министров обсудить его с поляками, то это будет означать, что вопрос не будет решен раньше зимы. Я буду сожалеть, что мы в принципе не достигли соглашения по этому вопросу здесь. По-моему, если этот вопрос будет отложен и передан на обсуждение Совета министров иностранных дел с участием поляков, то никакой пользы от этого решения мы иметь не будем.

Наша позиция в отношении этой территории и этой линии совершенно ясна. Я хочу здесь найти практический выход из положения. Но если этот вопрос будет передан Совету министров иностранных дел, то его разрешение слишком затянется. Я не смотрю на этот вопрос как на безнадежный в смысле его разрешения здесь. Я уверен, что мы могли бы найти компромиссное решение. Мы могли бы отдать полякам все что решим им дать, а остальную часть территории оставить под администрацией Советского правительства.

По-моему, бессмысленно оставлять этот вопрос без разрешения до сентября. Если мы не решим этот вопрос, то это будет означать неудачу нашей конференции.

Я повторяю еще раз: когда мы употребляли выражение «линия Одера», то имели в виду лишь приблизительную линию. Предлагаемую нами линию следует посмотреть на карте. В одном месте наша линия даже переходит через реку Одер.

Я обращаюсь к конференции с просьбой продолжить свои попытки добиться соглашения по этому вопросу, если не сегодня, то в другой день, потому что, если министры иностранных дел встретятся в сентябре и будет дискуссия с поляками, скажем, в течение двух недель, причем советская сторона будет придерживаться одного взгляда, а США и Великобритания – другого, этот вопрос опять может оказаться неразрешенным или мы добьемся его разрешения слишком поздно. Каково же будет положение того же Берлина? Берлин получает часть своего угля из Силезии.

Сталин. Берлин получает уголь не из Силезии, а из Торгау (Саксония), как он и раньше получал.

Черчилль. Вопрос об угле для Берлина очень важен, так как этот город находится под нашей общей оккупацией.

Сталин. Из Рура пусть берут, из Цвиккау.

Черчилль. Это так называемый бурый уголь?

Сталин. Нет, это хороший каменный уголь. Бурый уголь хорошо используется в брикетах, а у немцев есть хорошие брикетные фабрики. Всякие возможности имеются у них.

Черчилль. Я только говорю, что часть угля для Берлина получали из Силезии.

Сталин. До того, как британские войска заняли район Цвиккау, немцы брали уголь для Берлина оттуда. После отхода союзных войск из Саксонии на запад Берлин брал уголь из Торгау.

Трумэн. Если разрешите, я еще раз хочу изложить позицию США по этому вопросу.

Сталин. Пожалуйста.

Трумэн. Я хочу привести здесь выдержки из решения Крымской конференции.

«Главы трех правительств считают, что восточная граница Польши должна идти вдоль линии Керзона с отступлениями от нее в некоторых районах от пяти до восьми километров в пользу Польши. Главы трех правительств признают, что Польша должна получить существенное приращение территории на севере и на западе. Они считают, что по вопросу о размерах этих приращений в надлежащее время будет спрошено мнение нового польского правительства национального единства и что, вслед за тем, окончательное определение западной границы Польши будет отложено до мирной конференции».

Это соглашение было достигнуто президентом Рузвельтом, генералиссимусом Сталиным и премьер-министром Черчиллем. Я согласен с этим решением. И я хорошо понимаю те затруднения, о которых генералиссимус Сталин говорил вчера. Я также хорошо понимаю затруднения в отношении снабжения продовольствием и топливом, о которых говорил вчера премьер-министр Черчилль. Но я думаю, что эти затруднения нисколько не меняют сути дела.

Сталин. Если вам не надоело обсуждать этот вопрос, я готов выступить еще раз. Я тоже исхожу из того решения Крымской конференции, которое сейчас цитировал президент. Из точного смысла этого решения вытекает, что после того, как образовалось правительство национального единства в Польше, мы должны были получить мнение нового польского правительства по вопросу о западной границе Польши. Польское правительство свое мнение сообщило. Теперь у нас две возможности: либо утвердить мнение польского правительства о западной границе Польши, либо, если мы не согласны с польскими предложениями, мы должны заслушать польских представителей и только после этого решить вопрос.