Читаем без скачивания Вепрь. Феникс - Константин Калбанов

— Ладно. Убедил. Только тогда условие одно есть, — недовольный и даже очень взгляд. Тормози, и без того буром прешь, как ледокол на торосы. — Все, понял. Просьба.

— Говори.

— Карабин и пистоли мои очень капризные, а здесь все время сырость. Назначь час, когда я смогу получать их и чистить, хотя бы через день. Какой прок, если во время боя оно начнет давать осечки. А так, я ведь еще до абордажа многих положу, сам видел.

— Вижу, теперь ты понял. С этим к Клыку, он твой командир. Погоди, — окликнул он уже направившегося на выход новобранца. — Хашша. Положи коробочку на стол. Вернемся в порт получишь обратно, у меня на корабле ни вино ни что иное не в чести.

Сначала Виктор забрал свои пожитки из ялика, расплатился с лодочником и только потом отправился на поиски своего непосредственного начальника. Впрочем, поиски это так, к слову. Тот был на шканцах, вместе со штурманом и мирно покуривал трубку. Нарвался на выговор, не без того. Оказывается вот так, за здорово живешь, на шканцах рядовым членам экипажа делать было нечего. Обошлось устным предупреждением, на первый раз сделали скидку на незнание. Его облик и умение владеть оружием, которое все еще было при нем, вполне к этому располагали.

Разговор с командиром мушкетеров вышел примерно таким же как и с капитаном. Напротив ожиданий Виктора, тот не особо переживал за свое место, видать хорошо знал себе цену. Когда же Волков заговорил об уходе за оружием, тот взглянул на новичка с куда большим уважением.

— Наши не очень любят возиться с оружием, чистить чуть не силой заставлять приходится.

— Дураки потому что. Сколько раз оно мне жизнь спасало, я и счет потерял. Можешь не верить, но ни одной осечки за все время, даже когда у меня был самый старый и разболтанный пистоль.

Когда они прошли в арсенал, Виктор даже скривился, видя в каком состоянии находится оружие. Клинки не особо привлекли его внимание, но от вида загвазданных всевозможных мушкетов и пистолей, его аж покоробило. Калибров тут тоже было, что блох на собаке, но все же Клык постарался их рассортировать, имелся и запас пуль. Видно, что к оружию относится с уважением, вот собственные пистоли за поясом горят от чистоты, а тут… Но из под палки, оно и есть из под палки.

— Что не нравится?

— Они хотя бы стреляют?

— Стреляют. Через раз, чтоб им, — скорее всего имея ввиду своих подчиненных, ответил новый начальник.

Говорили они на фряжском, оба с акцентом, Клык был балатонцем, но они вполне понимали друг друга. Виктору уже попеняли, что мол пора учить сальджукский, тут треть команды сальджуки, да и в городе куда проще. Обещал озаботиться, хотя был уверен, что это лишнее, не собирался он столько пробыть с пиратами.

— Лейтенант, а что правду сказал капитан, что мне и палубу придется драить и всякое другое исполнять?

— Разумеется. А уж тебе-то как новичку, так и вовсе как за здравствуй.

— А если эти работы как заменить?

— Это как?

— А давай я займусь арсеналом. Понимаю, новичка и сразу в арсенал, но ведь это не дело, — обвел рукой помещение Виктор. — Нет мне доверия, так назначь кого со мной.

— Не хочется тебе палубу драить и на камбузе в рыбьих потрохах возиться? — При упоминании последнего, новичка аж передернуло, а на гуммах Клыка заиграла хитрая улыбка.

— Не хочется. Ты пойми, ведь не из попрошаек подзаборных и не от нужды я тут, — начал было уверять Виктор, но нарвался на глухую стену непонимания.

— А если скажу, нет?

— Нет, так нет, сам ведь пришел, никто силком не тянул, — попытался выказать покорность новичок.

— Я подумаю.

'Ворон' простоял в порту еще пару дней, все же пора горячая, так что рассиживаться на берегу нечего. Волка ноги кормят, а пирата рейды. Придет сезон штормов, тогда и отдохнут от дел праведных, а сейчас как у крестьян — каждый день, год кормит. Команда усиленно готовилась к выходу в море. Дело это серьезное и полумер не приемлет, цистерны с пресной водой и кладовая забивались до предела. Никогда нельзя сказать точно сколько продлится плавание, возвращаться в порт не солоно хлебавши только потому что закончились припасы никому не хотелось, а потом было еще и такое понятие как штили. Это явление было более характерно для середины лета, но это не значит, что оно не может иметь место в конце весны.

'Только не в терновый куст…'. Знакомо? Надо думать. Вот так и с Виктором. От работ на палубе его освободили, но на кухне он должен был помогать каждый день. До обеда он поступал в распоряжение корабельного кока, но отказываться от добровольного порыва Вепря, Клык все же не хотел. После обеда Виктор постоянно возился с оружием. Не один. За ним постоянно присматривал один из мушкетеров. Ну не помогал же, в самом деле. То как он елозил промасленной ветошью по мушкету назвать чисткой никак было нельзя. Но Волков на это смотрел сквозь пальцы. Да чумазый и промасленный до нельзя, но он всем своим видом выказывал усердие. Ведь понятно, что берут на слабо, ему доставалось больше всех из новобранцев, у которых было время перевести дух и работали они с полагающейся полуденной сиестой, бывший разбойник этой привилегии был лишен. Не выдержит, сорвется, никто ему не виноват.

Виктор не просто чистил оружие, он еще и проявлял инициативу. Вооружившись доступным инструментом, он приводил до нормы разболтавшиеся механизмы и даже забраковал три мушкета, предложив их выбросить от греха подальше за борт.

— Ты думай, что говоришь, Вепрь. Выбросить практически новые мушкеты. Сам додумался?

— Не выбрасывай, — легко согласился Виктор с Клыком, — только скажи, кому эти мушкеты выдашь.

— Это зачем?

— А чтобы я рядом с тем идиотом не стоял. Говорю же, раковины в стволе большие, в любой момент разорвать может. И пружины тоже проржавели настолько, что вот-вот лопнут. Нет ухода за мушкетами, вот и получайте полной мерой.

— Ладно, я тебя понял. Но выбросить мы их все равно не можем. Ты их подальше пока припрячь, а там как трофеи возьмем, так и избавимся.

— Это как?

— Да просто. Выдадим эти за трофейные и избавимся как от ненужного хлама, а на их место нормальные.

— Ага, понял, — а чего собственно непонятного, как видно капитан всех держал за причинное место, а весь огнестел был на совести Клыка.

За это время Виктор успел выяснить, что Боян жив. Еще бы. В первый же вечер по кораблю разнесся душераздирающий крик, который скорее всего был слышен и окрест. Ему объяснили, что и как. Капитан выполнил свое намерение и подлечил таки пленника, после чего принялся над ним измываться. Не часто, так помучает-помучает, а потом лекаря к нему и чтобы выжил непременно.