Категории
Самые читаемые

Читаем без скачивания Шаг за край - Тина Сескис

Читать онлайн Шаг за край - Тина Сескис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 83
Перейти на страницу:

Кэролайн всю ночь пролежала на диване Бена и все напивалась, а утром на цыпочках поднялась к его комнате и долго смотрела на захлопнутую дверь, мысленно веля ему выйти. В споре с собой она решала, а не открыть ли самой, однако дверная ручка болталась так, будто того и гляди отвалится… В конце концов, осмыслив ситуацию получше, Кэролайн решила, что Бен и впрямь вчера ночью сильно перепугался, а потому развернулась на каблуках и, пошатываясь, вышла на улицу. Пройдя сотни полторы шагов до конца дороги, встала у винного магазинчика, плотно закрытые зеленые стальные шторки которого напоминали стиснутые зубы, и стала ждать у бровки, пока промчится мимо автобус. В конце концов, когда в движении на дороге появился разрыв, она перешла улицу и пошла по боковому проулку на противоположной стороне, не зная, что делать и куда идти. Уселась на ограду садика и, зарывшись лицом в жакет, зарыдала — громко, по–театральному, и так просидела минут, может, пять, пока проходившие мимо два парня в футболках болельщиков «Манчестер юнайтед» не бросили:

— Не куксись, милашка, а то ты на фанатку «Челси» смахиваешь. — А когда она недоуменно глянула на них, рассмеялись: — Что, не слышала? Роберто Монтейро умер.

62

Я часами сидела одна в своей камере, один на один с травящими душу мыслями, и вид скучающего полицейского каждые 15 минут отвлекал меня. В конце концов, думается, я задремала и пробудилась, только когда в окошко пропихнули еду. Мой тюремщик говорит, что доказательства все еще собираются, а потому какое–то время допрашивать меня не будут. Я виду не подаю, что слышала, что он говорит, не хочу казаться грубой, только мне наплевать, будут меня допрашивать или нет, мне без разницы, если я вообще больше никогда их этой камеры не выйду.

Еда, которую мне дают, супермаркетный полуфабрикат, лазанья, которую, должно быть, вынули из упаковки и разгрели в микроволновке. Я не ела со вчерашнего вечера, когда карри заказали, и, хотя больше не заинтересована в дальнейшем существовании, желудок по–прежнему требует свое, он урчит, а потому я ем несколько кусочков, которые оказываются вполне вкусными, и кончаю тем, что съедаю все, что слегка меня удивляет.

Мне выдали одну только пластиковую ложку, я явно не заслуживаю доверия для ножа с вилкой, а когда я заканчиваю есть, служащий в форме требует, чтобы вернула ему ложку, будто драгоценность какая, и я сую ее ему в окошко. Я опять ложусь, и в течение долгих часов ничего не происходит, если не считать, что в какой–то момент снаружи донеслись крики и ругань, послышалась какая–то тяжелая возня, а потом слышу, как хлопает дверь другой камеры и раздается чье–то жалостное визгливое завыванье, воет, должно быть, кто–то другой, не тот, кто прежде орал грозным басом, хотя я даже не представляю, на каком языке тот орал. Становится темно, я пользуюсь туалетом в углу камеры и даже в полутьме вижу, какой он заляпанный дерьмом и мерзкий, а потом опять укладываюсь и засыпаю.

Когда просыпаюсь, уже светло и разогретый в микроволновке завтрак мне пропихнули в окошко, я почти гадаю, а не спросить ли, что происходит и что дальше произойдет, но у меня такая вялость, такая апатия, что просто нет сил беспокоиться. Вместо этого сажусь и, пользуясь своим неподходящим орудием, проталкиваю еду в глотку, как младенец. Я еще не доела, как дверь открывается и молодой человек в очень чистых джинсах и отглаженной сорочке просит меня встать: меня готовы допрашивать. Должно быть, сегодня утро понедельника, мне бы на работе надо быть, там уже все собрались, говорят обо мне, ничто и никого, должно быть, так не обсуждали, как меня. Встаю и костями чувствую, что постарела. Полицейский просит следовать за ним и идет впереди меня по коридору, мимо других несчастных заключенных, кто–то причитает, кто–то ругается, молит выпустить на волю, говорит, мол, ему собаку покормить нужно. Мне жалко собаку: тоскует где–то, голодная, — и я от этого плачу.

Мысль о допросе в полиции через год после произошедшего — сущая мука, на самом деле, и я чувствую себя настолько виноватой (на этот раз перед Робби) и опустошенной, что с трудом ноги передвигаю, но изо всех сил стараюсь держаться, и мы проходим через какие–то двойные двери, идем по другому унылому коридору и входим в комнатушку без окон, где стоит стол, три стула из оранжевого пластика и большая старомодная пишущая машинка. Следователь велит мне сесть и сам садится на один из стульев за стол напротив меня, вид у него чересчур невинный, чересчур уж свежевыстиранный для такой обстановки.

Откидываюсь на спинку стула и вновь всматриваюсь в себя, словно все еще слежу за игрой актера, и такое восприятие лишает мои чувства страсти, я делаюсь отрешенно спокойной. Мы ждем. Долго? Может, с полминуты. Потом входит еще один служитель Фемиды в гражданском, на этот раз женщина, она садится — и начинается допрос. Хотя меня опять спрашивают, не нужен ли мне защитник, я (будь что будет) отвечаю «нет», сойдет и так, спасибо.

Отвечаю на все вопросы, которыми они расстреливают меня: про то, как я познакомилась с покойным, как попала в его квартиру, что мы делали в последние 36 часов. На мой взгляд, звучит это непристойно, грязно, и я хочу убедить их, что на самом деле все было совсем не так, было романтично, необыкновенно и ничуть не менее приятно, чем любое времяпрепровождение, в конце которого тебе суждено умереть. (Тут я начинаю хлюпать носом, и им приходится прервать допрос на несколько минут.) Когда я затихаю, меня спрашивают про наркотики, и я говорю, что они моей подруги и что мы их всего чуть–чуть попробовали, в этом месте меня останавливают и спрашивают: «Вы имеете в виду сообщить мне, что этим веществом мистера Монтейро снабдили вы?» И я отвечаю: да, получается, что так.

Хотя я и не желаю думать ни о чем об этом: какой смысл, этим его не вернешь, — они продолжают задавать мне вопросы: про то, кто такая эта моя подруга, как я с ней познакомилась, чем она на жизнь зарабатывает, каково ее полное имя и адрес, всякое такое. Слишком поздно я соображаю, что надо было бы сказать, что наркотики мои, но они на меня так давят, что я просто не соображаю, что еще сказать, а потому говорю им правду… и тут же огорчаюсь оттого, что теперь еще и на Ангел навлекла беду, втянула ее в эту сомнительную историю. Наконец допрос прекращается и меня ведут обратно в камеру. Мне не сообщают, что дальше будет, просто запирают дверь и оставляют в камере, так что я ложусь, на этот раз на спину, уставившись в потолок, пытаюсь разобраться в своих мыслях. Неужели они и впрямь думают, что я убила его? Неужели я убила его? Человек он взрослый, за наркотики взялся с охотой, так ведь было? Может, с наркотиком было что–то неладно? Наркотик ли убил его? Если так, то почему не умерла я? Теперь я расстраиваюсь из–за себя, из–за своей семьи, из–за позора, который вот–вот навлеку на родных, только больше всего я расстраиваюсь из–за Робби: он мертв, еще одна жизнь пошла прахом. Еще я горюю из–за того, что на этот раз жизнь моя и вправду кончена: из такого пути назад нет.

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 83
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Шаг за край - Тина Сескис торрент бесплатно.
Комментарии