Читаем без скачивания Грамота самозванца - Андрей Посняков

– Слава святому Михаилу!

– Аминь, брат, аминь… – Настоятель повернулся к церкви, но вдруг остановился, жестом подозвав отошедшего архивариуса. – Да, вот еще что, брат Николя. Этот прыткий молодой человек, который сейчас рыщет внизу по нашему саду. Он ведь наверняка возвратится к друзьям на постоялый двор. А у нас там есть кто-нибудь?

– У старика Шарля?

– Ну да, у него.

– Я совсем недавно на всякий случай отправил туда Жано.

– Ах, Жано! Занятный парнишка. И, я бы сказал, подающий большие надежды. Очень большие, любезнейший брат Николя!

Прямо над колокольней аббатской церкви снова сверкнула молния, ударил гром, и – наконец-то – из собравшихся туч с шумом обрушился ливень.

Глава 17.

Bonne chance!

Подите прочь, подите прочь,

Печаль, унынье и усталость!

Август 1604 г. Мон-Сен-Мишель

– Уехала! Ушла! Уплыла! Покинула меня на старости лет!

Вопли дядюшки Шарля были слышны на весь постоялый двор. Сидевший на кровати Иван поморщился – Митька аккуратно перевязывал его руку чистой батистовой тряпицей.

– Терпи, терпи, – улыбнулся недоучившийся медик. – Еще повезло, что не задеты вены.

– Чего это там трактирщик разоряется? – зевнув, поинтересовался Жан-Поль.

– Так Катерина, племянница его, сбежала! – охотно пояснил Митрий.

– Сбежала? – Нормандец покачал головой. – Вот дура! Отказаться от такого наследства! Таверна, гостиница, сад – пусть даже и небольшой.

Иван ухмыльнулся:

– Не думаю, что Катерина покинула дядюшку безвозвратно. Любовь любовью, но она вовсе не так глупа, как ты думаешь. Красивые женщины вовсе не обязательно дуры, встречаются средь них и умные, и не так уж редко. Вообще, я давно заметил – женщины в большинстве своем намного умнее мужчин.

– Да уж, – грустно кивнул Прохор, видать, вспомнил свою зеленщицу… или кого другого? Честно говоря, и Ивану было кого вспоминать… Юная красавица Василиса ждала его в далеком далеке – на Тихвинском посаде. Молодой человек специально старался пореже вспоминать суженую, считая, что это непозволительно расслабляет сердце. Сегодня вот расслабился, обрадовался, что сейчас выполнит задание, – и на тебе, едва не погиб! Так что опасная эта штука – расслабленность.

Нерадостной была атмосфера в комнате, даже, можно сказать, грустной. Так, правда, и есть – досадно! Все уже считали, что грамоты вот-вот будут у Ивана, – а что получилось? Нечего и говорить, просчитались ребятки, просчитались. Ну да теперь чего горевать? Думать надо, что дальше делать.

– Садовник мне показался весьма подозрительным, – туго завязав бинт, почесал голову Митрий. – Ну, тот молодой послушник в аббатстве. Как он на нас смотрел! Прямо зыркал, словно мы сейчас украдем его любимый розовый куст!

– Садовник? – задумчиво переспросил Иван. – Садовник… Садовник… Садовник! Слушайте, а ведь о нем упоминал брат Жильбер, проклятый иезуит, надеюсь, покойный. Благодарил Юбера за то, что тот разрешал им изредка беседовать. Они, вишь, оба от роз без ума – садовник и иезуит.

Митрий неожиданно вздохнул:

– Роза – красивый цветок. А уж пахнет! Прямо, будто в раю.

– А ты где розы-то нюхал? – хохотнул Прохор.

– Да уж нюхал, – обиженно отмахнулся Митька. – Не о розах сейчас речь – о садовнике. Как бы его прищучить? Ведь грамоты явно спрятаны в монастыре и, я думаю, вовсе не в часовне Святого Обера… – Он посмотрел на Ивана. – Если бы там были грамоты, вряд ли б иезуит тебя туда повел.

– Все может быть…

– Да нет, вряд ли.

– Я, с вашего разрешения, посплю, – усмехнувшись, заявил Жан-Поль. – Вы все равно сейчас по-русски треплетесь, а я в нем ни бельмеса не понимаю.

– Ой, извини, Жан-Поль, – спохватился Иван. – Мы тут так, обсуждаем кое-какие свои делишки.

– Да уж вижу. – Нормандец кивнул на замотанную руку юноши. – Судя по ране – дуэль. А причина? Женщина?

– Она самая. – Иван рассмеялся.

– Жаль, меня в секунданты не взял!

– Так ты у своей мадам ошивался. Уж в следующий раз – обязательно.

Нормандец наконец отстал, завалившись спать; давно храпел и Прохор, лишь Митька не спал, верно, все думал, как ущучить садовника.

– Спи, Митрий. – Дунув, Иван затушил свечу. – Завтра будем думать – утро вечера мудренее.

Утром Иван проснулся от шума внизу. В таверне громко разговаривали, видно, что-то обсуждали – прислушавшись, юноша различил голос хозяина, дядюшки Шарля, и еще один незнакомый, женский.

Впрочем, не женский – спустившись, Иван увидел в таверне оборванца Жано.

– Добрый день, – приветствовал юноша. – Что случилось? Чего вы так орете?

– Жано вот пришел, рассказал последние новости, – обернувшись, пояснил трактирщик. – Ах, Катерина, девочка моя, с кем же ты связалась? – Он заломил руки. – Ну, сбежала, ладно, дело молодое, глупое. Но – хотя бы с дворянином или с каким-нибудь лавочником! А тут – с нищим привратником! О, горе мне, горе, на кого я теперь оставлю гостиницу и таверну? Она ведь мне как дочь была, Катерина. Думал – выдам замуж, зять при мне будет, внуки… Эх. – Дядюшка Шарль расстроенно махнул рукой.

– Так что, привратник тоже сбежал? – едва не зевнув, осведомился Иван.

Жано ухмыльнулся:

– Сбежал, и не только он.

– А кто еще-то?

– Да много.

– Много?!

– Значит – привратник Юбер, затем – один монах, тот, что томился за какие-то грехи в монастырском узилище, ну и еще садовник.

– Садовник?!

Иван медленно опустился на стул. Вот это была новость!

На шум явился и Митрий, и уж вдвоем они живо расспросили Жано, да мальчишка и сам не собирался молчать – его так и распирало от новостей. Оказывается, каждое утро садовник – молодой парень, послушник Грегуар – тщательно поливал розовые кусты, высаженные во внутреннем дворике, не ленясь таскать воду на этакую высотищу. Обычно с утра, после заутрени, его так и видели – на лестницах, с большим деревянным ведром. А вот сегодня – ни на утренней молитве его не было, ни в саду. Заглянули во дворик – мама родная, святой Михаил! Один из розовых кустов вывернут с корнем! А рядом с ним, на земле, валяется раскрытая шкатулка, красивая такая, резная – ну, естественно, пустая.

– Он, видать, прятал там какие-то сокровища, – почесав за ухом, азартно предположил оборванец. – Отец Раймонд приказал ревизию провести – хоть узнать, что этот негодяй послушник украл!

Выслушав мальчишку, Иван покачал головой:

– Ну и дела у вас в аббатстве творятся!