Читаем без скачивания Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен

Вигго рухнул, словно тряпочный, абсолютно безжизненно. Крови оказалось совсем немного. Увидев, что мужчина еще дышит, она взяла с журнального столика приготовленный кофе.

Он слабо закашлял, когда она раскрыла его рот и налила внутрь теплую жидкость. Но кашлять ему пришлось недолго.

Несколько секунд Нэте сидела и внимательно смотрела на него. Если бы Вигго не существовало на этом свете, все было бы иначе. Да, в общем, его больше и не существовало…

Стыд и отвращение, вызванные увиденным той ночью в «Свободе», переполняли Нэте настолько, что она была не в состоянии скрыть это.

Рита пару раз интересовалась у нее, что случилось, но Нэте замыкалась в себе. Лишь в темноте под одеялом, когда девушка уже почти засыпала, между ними происходил контакт. Точнее, та форма контакта, которой требовала Рита в обмен на свою дружбу.

Как будто Нэте нужна была эта дружба…

Ее выдал один-единственный взгляд во время забоя скота.

Кто-то из девиц, облаченных в комбинезоны для работы на скотном дворе, только что принес из загона поросенка, предназначенного для рук мясника, расположившегося посреди двора, и Рита вышла на крыльцо прачечной, чтобы поучаствовать в развлечении. Нэте как раз вышла из рукодельной комнаты сделать глоток свежего воздуха, Рита же почувствовала ее присутствие и повернула голову в сторону подруги, так что их взгляды пересеклись как раз над визжащим животным.

Атмосфера в швейной мастерской совсем допекла Нэте. Это был один из тех дней, когда рыдания застревали в горле и тоска по иной жизни выливалась в непреодолимую горечь. Поэтому взгляд, посланный ею соседке, оказался необдуманным. А взгляд, последовавший от Риты, был полон подозрений и настороженности.

– Теперь ты наконец скажешь мне, что происходит? – в тот же вечер раскричалась Рита в их комнате.

– Ты трахаешься за сигареты, я сама видела. И еще знаю, зачем тебе вот это, – с этими словами она засунула руку под Ритин матрас и выхватила оттуда металлическую штуковину, которая блокировала сигнализирующее устройство в дверной раме.

Если соседка вообще могла быть когда-нибудь шокирована, то такой момент наступил.

– Если услышу, как ты распускаешь тут слухи про меня, тебе же будет хуже. – Она погрозила пальцем. – Если ты когда-нибудь предашь меня или бросишь в беде, будешь жалеть об этом всю жизнь, ясно? – заявила она, сверкая глазами.

Так и случилось.

Впоследствии Рита претворила свои угрозы в жизнь, и для обеих девушек последствия оказались колоссальными. Потребовалось более четверти века на то, чтобы наконец свершилась месть Нэте, – и вот теперь Вигго и Рита сидят в герметичном пространстве в виде двух безжизненных тел.

Каждый перевязан в пояснице веревкой, лишенный былого блеска в глазах.

Глава 32

Ровно после того момента, когда двое полицейских повстречались с Гербертом Сёндерсковом, Миа Нёрвиг и Луисом Петерсоном, кажется, все пошло наперекосяк. Тщательно выстраиваемая в течение многих лет сеть безопасности вот-вот готова была рухнуть намного быстрее, чем рассчитывал Курт Вад.

Он всегда понимал, что его деятельность требует особой точности и сдержанности, именно поэтому его глубочайшим убеждением было, что в случае появления на горизонте какой бы то ни было угрозы ему с его окружением будет относительно просто устранить опасность на корню. И чего уж он никоим образом не мог предположить, так это того, что ему в шею станет дышать давным-давно минувшее.

Однако же, что именно раскапывали двое этих полицейских? Что-то связанное с исчезновением людей, по словам Герберта Сёндерскова. И почему же он не удосужился выяснить у Герберта все подробности, пока у него еще была такая возможность? Неужели старческое слабоумие дает о себе знать? Он надеялся, что нет. А теперь они с Миа как сквозь землю провалились. Герберт не прислал ни единой фотографии, подтверждающей их местонахождение, как приказал Курт, а это могло означать лишь одно…

Нет, как бы то ни было, он должен был предвидеть. Должен был знать заранее о том, что этот убогий канцелярский служащий Герберт не имеет достаточно мужества, чтобы совершить необходимый поступок, когда возникнет критическая необходимость.

Курт сделал небольшую паузу в своих размышлениях и покачал головой. Он снова проявил слабость: позволил своим мыслям свободно катиться куда придется. Раньше подобного с ним не случалось. Нужно быть поосторожнее. Ибо кто вообще сказал, что у Герберта недостаточно мужества для того, чтобы убить Миа? Ведь существовало множество других способов избавиться от проблемы, нежели то, что он непосредственно приказал сделать. Возможно, когда-нибудь в какой-нибудь придорожной канаве обнаружат гниющие трупы Герберта и Миа рука об руку. Ибо – разве не самоубийство было бы лучшим решением в их ситуации? По крайней мере, и сам Курт был не так уж далек от этой мысли, тем более если весь надвигающийся хаос закрутится главным образом вокруг его собственной персоны. Так что он знал некоторые замечательные и безболезненные способы покинуть этот мир.

И что будет потом? Он уже стар, Беата больна. Его сыновья – прекрасно устроенные в жизни и свободные люди. Так не идет ли речь в первую очередь о «Чистых линиях»? О том, чтобы остановить распутство и пошлость, угрожающие датскому обществу? Разве данная партия не является главным делом его жизни? Партия и «Секретная борьба»…

Нет, ему предстоит оборонять свои идеалы в течение того короткого периода, какой у него остался. Потому что наблюдать, как дело жизни разрушается до самых основ, – все равно что никогда не существовать на свете. Как будто уходишь из мира бездетным, не оставив никакого следа после себя. Получится, что все многолетние мысли и ценности оказались бесполезными. Что все риски и разумные амбиции были напрасны. Эта мысль была для Курта невыносима, и она пробудила в нем решимость к борьбе. Любое средство будет оправданно в его намерении избежать того, чтобы полицейские расследования помешали «Чистым линиям» пробиться в фолькетинг. Абсолютно любое.

Именно поэтому мужчина принял необходимые меры предосторожности и запустил цепочку смс-сообщений, которые поручали всем членам «Секретной борьбы» неукоснительно выполнить резолюцию после общего собрания: все должно быть сожжено! Все записи, заметки, вся корреспонденция. Всё! Документация за пятидесятилетний период работы должна была с пламенем и дымом устремиться к небесам в тот же день.

Своих собственных архивов Вад не опасался. Они в полной безопасности хранились в потайной каморке в сарае. Там же лежала подробная инструкция для Микаэля, как следует поступить с архивом после его смерти. Курт уже обо всем позаботился.

«Хорошо, что я инициировал сжигание», – подумал он чуть позже тем же субботним вечером, когда зазвонил его стационарный телефон.

Звонил Касперсен.

– Я поговорил с нашим контактным лицом из «Стейшн-Сити» и раздобыл кое-какую информацию о полицейских, побывавших у Нёрвига. Информация не слишком обнадеживающая…

Далее он рассказал, что вице-комиссар полиции Карл Мёрк и его ассистент Хафез эль-Ассад привязаны к так называемому отделу Q копенгагенского полицейского управления. Впрочем, последний, по всей видимости, не имеет специального полицейского образования, зато имеет невероятную интуицию, о которой уже начали ходить слухи в высших полицейских кругах.

Курт покачал головой. Араб! Господи, как ненавистна ему была мысль о том, что цветной будет совать нос в его дела… Уже одно только это!

– В общем и целом, по сведению нашего контакта, этот отдел Q под руководством Карла Мёрка с ужасным названием «Отдел по делам особой важности» может представлять довольно существенную угрозу. Ибо, хотя наше контактное лицо с неохотой признает это, они работают более эффективно, чем большинство других отделов. Обнадеживает тот факт, что они в основном функционируют автономно, и потому другие отделы вряд ли в курсе их текущей работы.

Сказанное Касперсеном внушило Курту опасения и заставило всерьез задуматься. Не в последнюю очередь его взволновало то, что особенностью отдела Q явно было поднимать всякую грязь из прошлого.

Касперсен сказал, что задал вопрос о степени уязвимости тех двух сотрудников, и человек из «Стейшн-Сити» упомянул, что над Карлом Мёрком в данный момент нависло неприятное дело, которое в худшем случае обернется для него освобождением от должности, однако, по мнению того же самого лица, сейчас это дело находится в чрезвычайно компетентных руках в управлении, в связи с чем им не так просто будет манипулировать. Но даже если и можно попытаться это сделать, на отстранение от должности уйдет не менее недели, а ведь столько времени у них в распоряжении не было. Возможно, удастся разузнать об обстоятельствах устройства на работу Хафеза эль-Ассада и обнаружить там кое-какое нарушение. На него можно будет сделать упор, но ведь и это займет время. Опять-таки времени-то у них и не было…