Читаем без скачивания Возлюбленный для Железной леди - Ксения Винтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последующая череда дней не отличалась особенным разнообразием. Я просыпалась, ко мне приходил Аверьян со своими товарищами-оборотнями и приносил еду, после чего позволял брату навестить меня. Однако при одном виде Славы я то впадала в истерику со слезами и соплями, то приходила в самое настоящее бешенство, и старейшине приходилось силой удерживать меня, чтобы я не причинила брату вред.
Умом я понимала: подобные эмоциональные качели — нечто противоестественное, но хоть как-то повлиять ни на что не могла. Словно вновь стала гормонально нестабильным подростком, который сам не знает, чего хочет.
Одежду мне так и не выдали, поэтому в недолгие часы бодрствования я была вынуждена обматывать вокруг себя простынь на манер тоги. Впрочем, особо разгуливать мне было негде: помимо комнаты, в которой находилась большую часть времени, я могла выйти в узкие сени, где опять-таки не было никакой мебели, а из них — в крохотную коморку, отведённую под биотуалет, в котором стоял просто отвратительный едкий запах. И мне даже не хотелось думать о том, кто здесь наводит порядок.
По большей части мысли вяло ворочались у меня в голове, и все они крутились вокруг Ольгерда. Я никак не могла понять: зачем он так поступил? Я ведь, в сущности, была для него практически посторонним человеком. Да, он заявлял о желании ухаживать за мной и даже один раз поцеловал. Но ведь это не равносильно тому, чтобы отдать за меня жизнь!
Мысль о том, что я даже не поняла, — не захотела понять! — насколько сильна была его привязанность, сводила меня с ума, заставляя сворачиваться калачиком на матрасе и тихо выть в кулак от разъедающего внутренности чувства вины.
— Что же ты себя так изводишь… — в один из дней, находясь на грани сна и бодрствования после очередного витка истерики, во время которой предприняла провальную попытку выцарапать старейшине глаза, я услышала тихий, до боли знакомый голос, наполненный сожалением, заставивший сердце болезненно сжаться от тоски и отчаянья. — Куда же делась моя Железная леди?..
Голос Ольгерда звучал так ясно и чётко, словно мужчина находился со мной в одной комнате. Более того, сидел совсем близко — только руку протяни, и сможешь почувствовать. Я поддалась этому малодушному порыву и, не открывая глаза, потянулась рукой к источнику звука, однако, закономерно, нащупала лишь пустоту.
«Кажется, я начинаю сходить с ума», — мелькнула в голове бесцветная мысль.
— Саш, может, ты откроешь глаза? — между тем мягко так, участливо поинтересовался Ольгерд, отчего я жалобно заскулила и отрицательно покачала головой.
— Нет, — категорично заявила я. — Не хочу снова оказаться одна в пустой комнате.
— Ты и не окажешься. Я же здесь.
— Ты — умер! — горло сдавило спазмом, и я замолчала, ощущая, как в уголках глаз скапливается влага. — Тебя больше нет!
— Частичка меня навсегда осталась с тобой, — возразил он. — И теперь куда бы ты ни пошла, я буду рядом.
Звучало, как по мне, просто отвратительно, о чём я и сообщила своей внезапной шизофрении, добавив, что предпочла бы, чтобы он следовал за мной по пятам, будучи живым.
Ольгерд издал какой-то странный звук, напоминавший насмешливое фырканье, и я, не сдержавшись, всё же рискнула открыть глаза.
Реалистичная галлюцинация
Он сидел совсем рядом со мной, буквально на расстоянии вытянутой руки, одетый в простую белую рубашку и синие джинсы, и выглядел совершенно как живой. Я, поддавшись этой сладкой иллюзии, протянула руку и попыталась коснуться крепкого плеча, однако пальцы прошли его насквозь.
В уголках глаз уже привычно скопились слёзы, и я была вынуждена запрокинуть голову и уставиться в совершенно безынтересный потолок, чтобы не позволить им пролиться. И очень зря. Солёные дорожки скатились по вискам к ушам, заставив поморщиться от неприятного ощущения.
— Вот я уже и до галлюцинаций дожила, — тихо пробормотала я, больше не глядя в сторону нематериального, но весьма красочного воплощения своего чувства вины.
— К несчастью для меня, я не твоя галлюцинация, — возразил Ольгерд. — Знаешь, я всю свою жизнь был атеистом и искренне полагал, что после смерти человек просто исчезает, и от него остаётся лишь пустая оболочка. Кто бы мне сказала, что вся эта чушь про духов и призраков — чистая правда!
Я повернула голову и недоверчиво уставилась на своего собеседника.
— Хочешь сказать, ты теперь призрак?
— Что-то вроде того, — кивнул он. — Правда, видишь меня, судя по всему, только ты. Во всяком случае, ни Слава, ни кто-либо из здешних оборотней на меня не обращает ни малейшего внимания. Существует ещё, конечно, мизерный шанс, что меня увидят вампиры, но я на это не шибко надеюсь.
Я нахмурилась.
— Какой-то ты слишком общительный для мертвеца, — заметила я. — Пока был живой, из тебя двух слов вытянуть было невозможно!
Ольгерд длинно вздохнул и смущённо почесал затылок.
— Во-первых, большую часть времени я был волком, а они в принципе неразговорчивые ребята, — заявил он. — А во-вторых… — Он замолчал, и на лице его отразилась глубокая задумчивость. — Скажем так, особого желания общаться, даже с тобой, у меня не было.
— Почему?
— Саш, когда ты меня нашла, я только-только похоронил дочь и стал убийцей, — напомнил он с нотками осуждения в голосе. — Как, по-твоему, я должен был себя чувствовать? Я остался совершенно один, переступил через собственную суть, убив пусть и гнилого, но человека. А потом ещё и при побеге ранил парочку крестоносцев, включая Славу, который, на минуточку, мой друг. — Голос Ольгерда, до этого звучавший громко и сильно, под конец монолога стал тише и глуше, а в глазах мужчины я отчётливо увидела отголоски прежней тоски. — На самом деле, я не хотел сбегать. Я был готов принять наказание — пусть бы пустили мне пулю в лоб, мне бы от этого стало только легче. Только вот Лёвка — дурной мальчишка! — не хотел позволить мне просто спокойно умереть. — Губы Ольгерда искривились в болезненной усмешке. — Я ведь для него всегда был чем-то средним между отцом и старшим братом. И, естественно, он хотел меня спасти, даже Славу подбил на должностное преступление. А я малодушно позволил им это сделать.
Я внимательно слушала его слова, силясь понять: это
