Читаем без скачивания Иосип Броз Тито - Евгений Матонин

По одной из версий, Сталин именно его готовил в «преемники» Тито[339]. Поэтому и телеграммы югославскому руководству из Москвы теперь приходили на имя «товарищей Тито и Хебранга», а не «Тито и Карделя», как было раньше. Тито не мог не заметить этого. Хебранг тогда заявил, что поскольку Тито ему не доверяет, то единственно логическим выводом из такой ситуации стала бы его отставка.

Позицию Хебранга расценили как «попытку внести разлад в руководство КПЮ» и осудили его за то, что он «в недопустимой форме обвинил товарища Тито в том, что он лично его не терпит». Было решено исключить Хебранга из политбюро и вынести ему строгий выговор за фракционную деятельность, а также за «уступчивость СССР в экономических вопросах и неверие в экономические силы Югославии».

Это был первый крупный конфликт в руководстве КПЮ после ее прихода к власти. Сталин не мог не знать о нем, но у нас нет никаких свидетельств, что он как-то отреагировал на преследование своего нового протеже (если, конечно, Хебранг им действительно был).

Теперь же, выступая на пленуме, Тито заметил, что Хебранг и Жуйович «сошлись на беспринципной основе»[340]. Участники пленума снова обрушились с критикой на Жуйовича. Высказывались предположения (вполне верные), что письмо Сталина написано на основе информации Жуйовича. Впрочем, он и не думал отрицать свои контакты с советским послом.

Для расследования «дела Жуйовича — Хебранга» была образована комиссия ЦК. Тито внес свои предложения — исключить Жуйовича из ЦК, но не исключать из партии, «помочь ему освободиться от его тяжких заблуждений, а он должен доказать, что верен партии». Тито подчеркнул, что теперь и речи быть не может о его отставке, а также об отставках Ранковича или Джиласа. «Мы не имеем права уходить в отставку, мы должны бороться», — сказал он[341].

Пленум выразил полное доверие Тито. Текст ответного письма в Москву был в целом одобрен. 19 апреля югославский посол в Москве Попович вручил Молотову письмо, подписанное Тито и Карделем, а также сообщил ему о прошедшем пленуме ЦК. Сталин внимательно прочитал это письмо и оставил на нем свои замечания, сделанные синим карандашом.

Югославы писали, что их поразили тон и содержание письма (это место Сталин подчеркнул). «Мы, — говорилось в письме, — не в состоянии объяснить Ваши выводы иначе, как тем, что Правительство СССР получает неточную и тенденциозную информацию…» (Сталин поставил на полях знак «нотабене»). Основными виновниками «неточных и клеветнических сведений», которые передавались советским представителям, являются Жуйович и Хебранг (Сталин пишет на полях: «Подло»), которые стремятся расколоть партию и помешать развитию социализма в стране. «Мы не понимаем, — писали югославы, — почему до сегодняшнего дня представительство СССР не старалось прежде всего проверить такую информацию у ответственных лиц нашей страны» (сталинское замечание: «Проверяли»).

Югославы недоумевали: почему, когда Кардель, Джилас и Бакарич были в Москве, эти темы вообще не затрагивались в переговорах? (Сталин реагирует на это двумя замечаниями: «Хе-хе» и «Проверяли».)

Они спрашивали: на основе какой именно информации Советский Союз критикует югославских руководителей и сравнивает некоторых из них с Троцким? «Можно ли поверить, что люди, которые отбыли по 6, 8, 10 и более лет на каторге — кстати, и за свою работу по популяризации достижений СССР, — могут быть такими, какими они показаны в письме? Нет, нельзя…» (Сталин подчеркнул эти строки, а на полях написал: «А Троцкий?»)

«Это те самые люди, — продолжали югославы, — которые во главе восставшего народа, с винтовкой в руках, при самых тяжелых условиях боролись на стороне Советского Союза как единственные, искренние союзники, которые верили в самые черные дни в победу СССР, и именно потому, что верили тогда — они и сегодня верят в советскую систему, в социализм». Это место Сталин тоже подчеркнул и заметил: «Нет, неедиственные» (так в оригинале. — Е. М.).

Югославы возмущались и той ролью, которую сыграл, по их мнению, в развитии конфликта посол Лаврентьев, указывая, что посол ни от кого не имеет права «требовать сообщений о работе нашей партии — это не его дело». При этом заверяли, что всегда готовы делиться информацией с ЦК ВКП(б). Тито и Кардель заверяли, что Югославия «непоколебимо идет к социализму» и что «СССР в лице нынешней Югославии при нынешнем руководстве имеет самого верного друга и союзника, готового в случае трудных испытаний разделить с народами СССР добро и зло». ЦК КПЮ предлагал ЦК ВКП(б) направить в Югославию своих представителей для ознакомления на месте с положением дел в стране и партии. «С надеждой, что Вы примете наше предложение, направляем Вам наш дружеский привет», — этими словами Тито и Кардель заканчивали свое послание[342].

Сталин также внимательно прочитал переданное Поповичем Молотову сообщение о работе пленума ЦК КПЮ и исключении из состава ЦК Жуйовича и Хебранга. Правда, никаких замечаний на нем он не оставил, однако скорее всего многочисленные подчеркивания текста и отметки на полях красным карандашом сделаны именно им[343].

Несмотря на сталинские ехидные замечания, Тито прислал в Москву вполне достойный ответ. Он сделал все возможное, чтобы «сохранить свое лицо» и вместе с тем попытаться сгладить возникшие противоречия. Но его позиция, похоже, больше не интересовала Сталина. В Москве уже несколько дней знали, что напишут им югославы.

Дело в том, что сразу после окончания работы пленума ЦК КПЮ Сретен Жуйович снова отправился на встречу с советскими представителями. И снова рассказал все, что в секретной обстановке говорилось на заседании.

Чуть позже Лаврентьев послал в Москву детальный отчет о пленуме. Эта телеграмма содержит весьма любопытные подробности, которых нет в югославском протоколе заседания. «Тито останавливался на том, — пишет Лаврентьев со слов Жуйовича, — что Советский Союз пытался нанять в Югославии своих людей для сбора информации помимо компартии. Он привел случай вербовки советским шифровальщиком Степановым шифровальщика Тито… При попытке завербовать русскими одного югославского офицера последний застрелился…

Тито зачитал письмо ЦК ВКП(б). По поводу Велебита Тито сказал, что не имеется серьезных данных, позволяющих обвинить Велебита в связях с английской разведкой…

Тито сказал, что письмо ЦК ВКП(б) основывается на ложных сведениях и оскорбительно для КПЮ…

Был принят текст ответного письма. Все согласились, кроме С. Жуйовича, который… выступил против позиции, занятой ЦК КПЮ по отношению к Советскому Союзу и ЦК ВКП(б)…