Читаем без скачивания Стрекоза - Элина Литера

— Беремся, конечно, если все дело обстоит так, как он сказал. Но если соврал...

Бейлир кивнул:

— Я ему объясню, что врать опасно не только для жизни. Они с Лавронсо придут через полчаса.

— Хорошо, подождем. Притащи, пожалуйста, пару бревен. Сядем, поговорим снаружи.

Если это настоящий наниматель, то мне нужно показаться полным сил опытным наемником. Если ловушка, то лучше бы сохранить инкогнито под личиной сушеной старой девы. Но засушенные старые девы в глухих платьях не командуют отрядами порученцев, так что, моя маска все равно даст трещину. Вздохнув, я смыла камуфляж из морщин и мешков под глазами, переоделась в свой обычный наряд — и будто вернулась в саму себя, порученца Гарниетту, то есть, теперь Цинтию, которая готова к приключениям, а прошлое… оставила в прошлом.

Глава 28

Я вышла наружу, чтоб размяться, и уже заканчивала гимнастические упражнения в тени Стрекозы, когда на тропинке от города показались фигуры Лавронсо и наемника. Скользнув внутрь, я разглядывала визитера сквозь стекло мобиля. Еще издалека было видно, что от гоблина у него лысая как шар голова, от орка — оливковая с зеленцой кожа и плечистая фигура. Когда подошел поближе, я рассмотрела безрукавку без рубахи, запыленные штаны, заправленные в сапоги, и похоже, что за спиной болтался объемный мешок, а на поясе кинжал — хоть сейчас рисуй с него иллюстрацию "наемник-одиночка с долей степных кровей". Такое точное следование канону настораживало.

Я отошла от окна. Пусть подойдет ближе, сядет в тенечке, расслабится, тогда я выйду и поковыряю, кто таков, и что ему на самом деле нужно. А пока я налила фруктовый отвар, в которому пристрастилась у артефакторов, достала альбом с гравюрами и настроилась хоть ненадолго отрешиться от мыслей, во что мы снова ввязываемся.

Выждав время, я захлопнула книгу и убрала внутрь маленькой, слишком маленькой закрытой полочки, сполоснула чашку и глянула на себя в зеркало. Нехитрая прическа с узлом на затылке, лицо без красок, но я хорошо выспалась, поэтому выглядела свежо и молодо — слишком молодо на мой вкус. Простая блуза, широкие брюки под грубый ремень, никаких украшений. Я не особо сильный боец, но и не неженка. Если этот тип откажется "иметь дело с бабой", как уже не раз бывало, пусть катится к демонам. Без доверия в команде все равно задачу не выполнить, только своих существ подставлю.

Я открыла дверь и спрыгнула на землю. Девушки уже сидели на бревнах вместе со всеми и потрошили добычу довольной Хитры. И когда только успела?

Со спины дикий наемник выглядел, как положено выглядеть наемникам-степнякам, но голос... Я сжала зубы и прошла в общий круг.

Лавронсо встал и церемонным жестом представил меня:

— Госпожа Цинтия, о которой мы вам рассказывали. Можно сказать, капитан нашей небольшой команды. — Он махнул в сторону наемника. — Господин Дерик.

Повинуясь законам вежливости наемник встал, собираясь отвесить поклон, но замер. Он смотрел на меня так же пристально, как и я на него. Лавронсо, Бейлир, даже Секирд забеспокоились.

— Друзья, — я облизнула пересохшие губы. — Нам с господином Дериком нужно поговорить наедине. Пока мы беседуем, прошу вас собраться в дорогу.

Бейлир приподнял бровь, я сделала ему знак "все в порядке". Он поднял бровь повыше — уверена? Я кивнула, мол, уверена, и повернулась, уводя гостя в рощицу. За плечами послышалось тихое шипение Лавронсо. С точки зрения многоопытного дварфо поворачиваться спиной с незнакомому наемнику — высшая степень беспечности. Ничего, скоро поймет.

Хитра как в воду глядела с шестой персоной.

Скрывшись с глаз команды я обернулась к тому, кто представился Дериком. Мы молчали. Не так-то просто подобрать слова спустя столько лет.

— Лори... — наконец произнес он. — Лориетта. Я уже не думал, что увижу тебя.

Я сделала вдох и выдох. Сначала дело. Сначала, демоны драные, дело.

— Аларик, кем тебе приходится девочка? Дочерью?

— Да, Фелисия — моя дочь.

— Бейлир сказал, что ты подозреваешь родню жены и был у стражей, но дело отправили в столицу.

Он кивнул.

— Почему ты здесь один? Мне казалось, у твоего отца достаточно власти.

— Отец умер три года назад. Задолго до того он сдал, и родня Мирианы пыталась оттеснить и его, и меня от управления. Когда я принял баронскую корону, мне пришлось побороться за влияние на своих же землях и уволить немало ставленников Меркатов.

— Понятно. Ты все еще не знаешь, кому можно доверять, поэтому стал искать девочку сам, выпил какую-то дрянь, чтоб сменить цвет кожи, побрился налысо, пошел неузнанным по следу, но понял, что переоценил силы.

Тот кивнул.

— Я и представить не мог, что ты теперь... — он замолчал, подбирая слова.

— Что я теперь бывший порученец, которого разыскивает королевская тайная служба, чтобы допросить всеми методами, а затем уничтожить. Ты наверняка видел, что за сведения о Гарниетте Раеналд и ее спутнике объявлена награда.

Он прикрыл глаза, и его оливковая кожа стала чуть светлее. Был бы он обычного цвета, можно было бы сказать "побледнел".

— Аларик, мы найдем твою дочь. Но ты должен рассказать все, все без утайки, причем не только мне, но и всей команде.

— Ты им доверяешь?

— Да. Если после той суммы, которую обещают заплатить за наши с Бейлиром головы, я все еще разговариваю с тобой, им можно доверять.

Я собиралась вернуться к Стрекозе, но Аларик не двинулся.

— Лори.

— Я давно не Лори. Я была Гарниеттой, теперь меня называют Цинтией.

— Лори. Подожди.

Я смирилась с тем, что объяснения не избежать.

— Лори, я искал тебя.

Сколько раз я прокручивала в голове этот разговор, даже будучи уверенной, что он никогда не состоится!

— Аларик, нам не оставили выхода. Куда бы мы ни убежали, рано или поздно нас нашли бы, и скорее, рано. Я не хотела, чтобы ты унижал меня и себя предложением быть твоей любовницей... возлюбленной, да, но суть не меняется. Я бы жила от встречи до встречи, и эти встречи ограничивались бы спальней. Мы не могли бы появиться нигде вместе, чтобы не оскорбить твою жену, которая ни в чем не виновата, и мне самой не встать в положение дамы полусвета. Ты разрывался бы между мной и семьей, и неизбежно стал бы считать семейную жизнь невыносимой.

Я выпалила слова, которые вертелись у меня в голове столько лет.