Читаем без скачивания Тысяча орков - Роберт Сальваторе

Первые удары оказались для советника болезненными: слева, справа, защитный, стремительные прямые — и оглушительная затрещина, от которой Аграфан рухнул на землю. Досталось советнику и от каблуков Язвия: его догнали стражники, подняли над землей, но дворф успел пнуть советника в последний раз. Аграфан почувствовал, как его подхватили под мышки человеческие руки и как люди помогают подняться, но с негодованием отказался от помощи.

Скрипя зубами, чувствуя в душе еще большую боль, чем от побоев, советник Аграфан вихрем пронесся к подъемникам.

Он должен добраться до маркграфа. Советник не имел ни малейшего представления о том, что он скажет правителю, одно только знал дворф: на сей раз он будет более настойчив в споре с человеком.

19

ПОРЫВ СМЕРТЕЛЬНОГО ВЕТРА

— За всю жизнь ни разу не доводилось мне ощущать себя столь близко от смерти, — сообщила Кэтти-бри под шепот ветра.

Внизу, у нее за спиной, дворфы, Реджис и Вульфгар занимались привычными хлопотами, готовили ужин и разбивали новый лагерь, но поскольку Кэтти-бри была освобождена от сегодняшних обязанностей, то ей представилась возможность разобраться в своих чувствах в одиночестве.

Бушевавшие в ней эмоции и сравниться не могли ни с одним из известных ей ранее ощущений. Разумеется, недавняя битва оказалась далеко не первым столкновением со смертельной опасностью, и она далеко не впервые оказалась бессильна перед ненавистным врагом. Некогда ее захватил наемный убийца, Артемис Энтрери, и заставил вместе с ним гнаться за Реджисом, но в тот раз, несмотря на свое ощущение беспомощности, Кэтти-бри не чувствовала, что ей суждено умереть.

Никогда прежде не оказывалась она беспомощно распростертой на земле в ногах у злобных, кольцом окруживших ее орков. В тот ужасный миг Кэтти-бри увидела собственную кончину — настоящую, неотвратимую. В тот ужасный миг все мечты и надежды ее жизни оказались сметены волной…

Что же это было за чувство?

Сожаление?

Да, она жила полной жизнью, как и остальные, — жизнью, полной невероятных приключений, помогая одержать верх над демонами и драконами, сражаясь, чтобы ее приемный отец вместе со своим кланом вернул себе Мифрил Халл, преследуя пиратов на морских просторах… она познала и любовь.

И женщина оглянулась на Вульфгара.

Она познала скорбь, и возможно, вновь испытала любовь. Или то был лишь самообман? Она — в окружении лучших друзей, о каких только можно мечтать, она принята невероятными товарищами, что любили ее столь же сильно, как и она — их. Спутники, друзья… Кэтти-бри полагала, что с Вульфгаром они были больше, чем друзьями, так же, как и с Дзиртом…

Что же она чувствовала?

Она не знала. Она любила эльфа всем сердцем, ей становилось лучше, когда дроу оказывался рядом с ней, но смогут ли они жить, как муж и жена? Станет ли он отцом ее детей? Возможно ли такое?

Женщина поежилась. Часть ее сознания ликовала при мысли об общих детях, в убеждении, что это окажется замечательно, чудесно… Но другая часть, более рассудительная, отвергала подобную возможность, зная, что даже если общим детям и суждено родиться, они для всех окажутся изгоями в силу одного своего происхождения, — изгоями для всех, за исключением немногих, кому известна правда о Дзирте До'Урдене.

Кэтти-бри прикрыла веки и опустила голову на поджатые колени, свернувшись в клубок прямо там, где сидела — на высокой, одинокой скале. Она представила себя старухой, уже не столь прыткой, и не способной более носиться по горам вместе с Дзиртом До'Урденом, которому, как и прочим из его народа, ниспослана благодать вечной юности. Изо дня в день она видела, как эльф, широко улыбаясь в предвкушении приключений, идет по горным тропам. Такова была его природа, природа искателей приключений, что объединяла дроу и Кэтти-бри. Но в глубине души она знала, что такой, как сейчас, ей оставалось быть лишь несколько лет или даже меньше, если только она решится вынашивать ребенка.

Слишком путанными, слишком неприятными были подобные мысли. Орки, что взяли воительницу в кольцо, заставили ее осознать нечто, о чем она и не подозревала, заставили осознать, что нынешняя жизнь, сколь бы приятной, страстной и полной приключений она ни была — всего лишь преддверие в нечто совершенно иное (конечно, если ее не убьют где-нибудь в глуши). Суждено ли. ей стать матерью? Или, быть может, представительницей двора своего отца, короля Бренора? Неужели сейчас она оказалась в дикой местности в последний раз, испытывает последнее в жизни приключение?

— После подобного поражения сомнения вполне объяснимы, — раздался знакомый мягкий голос.

Кэтти-бри открыла глаза, обернулась, и увидела, что чуть пониже ее стоит Вульфгар, поставив ногу на камень и уперевшись руками в колено.

Кэтти-бри с любопытством взглянула на него.

— Мне понятны твои чувства, — тихо произнес варвар, искренние слова были полны сострадания. — Ты столкнулась со смертью, и она предупредила тебя.

— О чем?

— О том, что ты смертна, — пояснил Вульфгар. Во взгляде Кэтти-бри читалось недоумение. Не говорил ли Вульфгар о том, что и без того было очевидно?

— Когда я сразился с йоклол… — начал варвар, и при столь болезненном воспоминании веки его полуприкрылись, он прервался, замер, затем распахнул глаза и уверенно продолжил:

— В логове Эррту я познал отчаяние. Я испытал невообразимое, ни с чем не сравнимое поражение, я познал неуверенность и сожаление. Ибо все, чего я добился в свои годы — объединение народа, установление мира с населением Десяти Городов, битвы бок о бок с тобой с друзьями, спасение Реджиса, завоевание Мифрил Халла….

— Избавь меня от рассказа о йоклол, — прервала его Кэтти-бри, и Вульфгар улыбнулся, благодарно принимая возможность сменить предмет разговора.

— И потому в логове Эррту я познал пустоту, о существовании которой ранее и не подозревал, — пояснил варвар. — И тогда, думая, что существование мое подходит к концу, я ощутил странный холод и неудовлетворенность при мысли о пустоте существования.

— После жизни, полной свершений? — недоверчиво спросила женщина.

Вульфгар кивнул:

— Ибо во многом другом я потерпел поражение, — ответил Вульфгар, глядя прямо в глаза Кэтти-бри. — Моя любовь к тебе оказалась несчастной. И мое самоосознание, осмысление того, кем я был и кем стремился стать, и осознание того, чего я хотел от жизни, зная, что мне более не бродить вольными дорогами… все это оказалось неудачным.

Кэтти-бри не верила своим ушам. Казалось, Вульфгар заглянул в самые глубины ее сердца и говорил ее же собственными словами.

— И ты обрел Делли и Кэлси, — заметила она.