Читаем без скачивания Наш Современник, 2005 № 12 - Журнал «Наш современник»

«Единороссы», разумеется, обвинили бунтаря в клевете и грозили изгнанием из фракции. Но послушайте, что говорил на встрече с предпринимателями кремлёвский куратор «Единой России» В. Сурков: «Несмотря на весь треск, который стоит в Думе по разным поводам, профессиональных предложений почти не бывает. Трещат они просто. У них работа трещать» («Завтра», № 29, 2005). Наверное, так барин отзывался о крепостной челяди. Точь-в-точь то отношение, на которое жаловался Ермолин.

Анекдотична и печальна недавняя история с внезапно прорезавшимися у «медведя» «крыльями», которые тут же по пёрышку выщипало кремлёвское начальство. Видимо, ощущая катастрофическое падение авторитета, «единороссы» решили поиграть в демократию. Не подумайте, дескать, что мы чиновные винтики, не имеющие ни сердца, ни собственного видения ситуации в стране. Есть среди нас и «правые», и «левые». Давайте обосновывать свои позиции, вести дискуссии.

20 апреля 2005 года было объявлено о появлении в партии «правого крыла». 21 апреля пресс-конференцию провели представители «левого». Профбосс А. Исаев, обменявший рабочую солидарность на пост вице-спикера Думы от «ЕР», сделал ряд громких заявлений. Его поддержали коллеги: «Государство должно чувствовать свою ответственность перед обществом» («МК», 22.04.2005).

Помимо понятного стремления облагородить свой облик и оправдаться перед избирателями, «единороссами» руководил и трезвый электоральный расчёт. Газетчики мгновенно раскусили: «……Одни избиратели клюнут на „правые“ слова, другие — на „левые“, а голоса пойдут в одну корзину» (там же).

Казалось бы — чем не перспектива? Но ведь тогда такие, как Ермолин, «будут сметь своё суждение иметь», — возмутились в руководстве «Единой России». Грызлов, Шойгу, руководители областных организаций потребовали от депутатов впредь не махать крыльями. «Рождённый ползать летать не может».

Дискуссия, начатая в четверг, была свёрнута в выходные. Внутрипартийная демократия в «Единой России» продержалась два дня!

Интересно, сколько продержатся остатки демократических процедур в реальной, а не в «единой» России?

Задуматься над этим вопросом заставляет едва ли не самая спорная инициатива Путина — фактическая отмена губернаторских выборов. Скажут: а так ли уж они важны, ведь речь идёт всего лишь о региональном уровне.

На самом деле, в сложившейся ситуации губернаторские выборы предоставляли обществу, по существу, единственную возможность повлиять на положение дел в стране. Судите сами: борьба за Думу оказывает косвенное воздействие на политический курс. Реальной власти после октября 93-го депутаты лишены. Как там говорит замглавы администрации президента: «Трещат они просто. У них работа трещать». Президентская выборная кампания предельно зарегулирована. Настолько, что кандидат власти гарантированно побеждает, имея рейтинг в несколько процентов (как Ельцин в 96-м) или вовсе не имея рейтинга (как Путин в 1999-м).

В этих условиях только голосование в регионах открывало избирателям лазейку в большую политику. Регионы — достаточно крупные образования, чтобы с ними считались на федеральном уровне. А в пору, когда губернаторы заседали в Совете Федерации, они имели прямой доступ к рычагам общероссийской власти.

И посмотрите, какой политической многокрасочностью — в сравнении с уныло унифицированным центром — отличалась провинция! Во главе регионов стояли и реликтовые «демократы» (Прусак), и подручные Кремля, и экзотические социал-демократы (Титов), и независимые сильные хозяйственники (Строев, Савченко), и «родоплеменная» знать бывших автономий. А примерно половина областей была окрашена в красный цвет — там верховодили коммунисты.

Теперь от этого многообразия, отражающего палитру политических предпочтений общества, не осталось и следа. Уже более 50 губернаторов поспешили присоединиться к партии власти. Фактически формируется однопартийная, или, как её окрестили политологи, полуторапартийная система («Независимая газета», 24.03.2005).

Обратите внимание — первыми в «медвежьи» объятия устремились главы автономных округов — самые слабые, самые зависимые от Центра. Что, конечно же, характеризует их побудительные причины, да и самую суть процесса.

О переходе к новой системе выборов Путин объявил 13 сентября 2004 года — вскоре после Беслана. Свою инициативу он обосновал необходимостью «создать единую систему исполнительной власти» в условиях усиления террористической угрозы.

На самом деле, наступление на региональных лидеров президент развернул в первый же год правления. 2000-й — деление страны на федеральные округа и введение института полномочных представителей президента, поставившее губернаторов под надзор путинских назначенцев. 2001-й — изгнание хозяев республик и областей из Совета Федераций, низведшее их с общероссийского на региональный уровень.

В 2002–2003-м годах инициируется кампания по уголовному преследованию губернаторов. В 2004-м она достигает апогея: прокуратура заводит дела на руководителей Камчатки (Н. Машковцева), Саратовской области (Д. Аяцкова), Ярославской области (А. Лисицына). Проблемы с прокурорами возникают и у главы Самарской области К. Титова. А всего за время правления Путина к уголовной ответственности привлечено 10 региональных лидеров. Для сравнения — при Ельцине всего 2.

Многие обвинения имели под собой реальную основу. Однако говорить о бескомпромиссной борьбе с коррупцией в данном случае не приходится. Показателен случай с Д. Аяцковым. Убрать такого «тяжеловеса» с насиженного места было непросто. Достаточно вспомнить, что в 90-е годы саратовский губернатор запретил местным авиадиспетчерам сажать самолёты чиновников из Москвы, если те не согласовали с ним свой приезд. Лишь после привлечения к уголовной ответственности норовистый губернатор согласился уйти «по-тихому». И что бы вы думали — через несколько дней дело было прекращено! Хотя газеты («МК», 7.06.2004) публиковали фотографии «усадьбы Аяцковых» и называли стоимость — 6 млн долларов (сумма, явно неподъёмная для человека, живущего на зарплату).

Наступление на губернаторов разворачивалось и по финансовой линии. Их лишили права распоряжаться недрами — выдавать лицензии на разработку месторождений. В сырьевых областях эта мера существенно урезала поступления в местный бюджет. Одновременно Минфин объявил о новом порядке разграничения бюджетных полномочий. Если раньше доходы между Центром и регионами распределялись в соотношении 50: 50, то теперь оно составляет 60: 40. Инициатива ведомства Кудрина таила ещё одну опасность: если область не может покрыть свои расходы, в неё предполагается назначать внешнего управляющего из Москвы.

Как видим, ограничение губернаторских полномочий началось задолго до Беслана. Президент просто воспользовался случаем (как ни цинично это звучит!) для того, чтобы довести процесс до логического завершения. Это позволило Кремлю фактически монополизировать ещё один властный ресурс — региональный.

Надо признать, определённые резоны у Путина были. Своеволие региональных баронов, поход криминала во власть, едва прикрытый сепаратизм «националов» — всё это требовало адекватной реакции.

Но что значит — адекватной?

Ольга Крыштановская — руководитель Центра изучения элиты Института социологии в программной статье утверждала: «Для верховной российской власти всегда представляли угрозу не просто административные единицы, а территориально-этнические образования как потенциальные носители сепаратизма». Крыштановская спешила предложить логическую мотивацию нововведения: «Некоторые наблюдатели считают, что никакой связи между президентскими инициативами и терактом (в Беслане. — А. К.) нет. На мой взгляд, связь тут самая непосредственная, потому что источником терроризма является сепаратизм» («Независимая газета», 17.01.2005).

Крыштановская настолько увлеклась толкованием президентской новации, что рискнула подробно расписать направления и этапы её реализации: «Федеральный Центр всё делает для того, чтобы территориально-этнических образований не было. Но для этого необходимо устранить тех руководителей республик, которые являются лидерами местного национализма…… Самая большая проблема федерального Центра состоит в том, чтобы разрушить такие автократии, которые сложились в Татарстане, Башкортостане и т. п.». Автор указывает даже вероятных сменщиков «лидеров национализма»: «……Нынешнему министру МВД Рашиду Нургалиеву, татарину по национальности, могут предложить возглавить Татарстан» (там же).