Читаем без скачивания Колдун - Кай Вэрди

Через пятнадцать минут вышли. Бирюк был одет в форму офицера немецкой армии, гауптмана. Подойдя к трофейной машине, он завел ее и посмотрел тяжелым взглядом на абсолютно обалдевшего пацана.

— Садись, — кивнул он на сиденье. — Давай веревку и руки.

— Зачем? — опешил Мишка.

— Свяжу, — последовал исчерпывающий ответ.

Не выдержав неизвестности и непонимания происходящего, Мишка коснулся Егора. Отбросив все ненужное, он прокрутил в голове задумку Бирюка и, усмехнувшись, протянул ему руки. Бирюк, ожидавший чего угодно, но не молчаливой покорности, бросил быстрый взгляд на мальчишку и связал тому руки, но так, чтобы парень мог легко освободиться, и даже проверил, убедившись, что веревки, создавая впечатление крепкой связки, едва держатся на руках парня.

— Подожди, Егор, есть идея, — остановил его Мишка, уже знавший, что Захаров вырос среди якутских оленеводов. — У меня бабушка шаманка, и меня кое-чему научить успела. Сделаем так… — и Мишка что-то зашептал на ухо Егору.

Захаров, выслушав мальчишку, задумчиво хмыкнул и почесал затылок.

— Рискованный план… Сдюжишь? — с подозрением взглянул он на пацана.

— Возьми меня за руку, только не ори, — серьезно сказал Мишка.

Едва Егор накрыл своей лапой его руки, Мишка, найдя самое страшное его переживание, усилил его и отправил Захарову. Глаза Бирюка расширились, он побледнел, мгновенно покрывшись холодным потом, и в ужасе отдернул руку. Тяжело дыша, плюхнулся на водительское сиденье и обхватил голову руками. Посидев так пару минут, приходя в себя, он оглянулся на подростка.

— Страхи есть у каждого, — не дожидаясь вопроса, прямо ответил на его взгляд Мишка. — Я могу управлять ими.

Вытерев пот со лба, и не отрывая взгляда от пацана, Егор кивнул.

— Сделаешь так еще раз — убью, — просто сказал он, и, повернувшись к Мишке спиной, подъехал к открытому посту.

Переговорив о чем-то с часовыми, Мишка со связанными руками запрыгнул на заднее сиденье, и машина с двумя пассажирами рванула в сторону от Ильска.

Глава 23

Оседлав коней, Игнат подсадил девочку в седло и ухватил поводья, удерживая лошадь на месте.

— Тамара, послушай. Вот еще один пакет. Он не менее важен, чем тот, у тебя. На него нужно доставить ответ. Связь… Не уверен, что связь удастся восстановить, но даже если и удастся… Не все можно доверить связи, — Игнат старательно подбирал слова, пытаясь не напугать девчонку и одновременно заставить ее несмотря ни на что лететь к Егорову. — Пусть оба пакета будут у тебя.

— Вам дали, вот сами и доставите, — отозвалась Тамара. — Майор решил оставить меня у Егорова в расположении на время боя. Думаете, я совсем глупая? — прищурилась она. — А на пакет ответ требуется. И как вы собираетесь совместить приказы?

— Решила в кои-то веки выполнить приказ командира? — поддразнил ее Игнат. — Осторожной становишься, Царица? Взрослеешь? И повод вернуться уже не нужен?

Тамара, сжав губы, выдернула пакет из руки Игната.

— Я бы все равно вернулась, — хмыкнула она. — Только быстрее и проще. Но пусть пока у меня побудет.

— Пусть. И еще. Раз оба пакета у тебя — ты летишь стрелой к Егорову, не обращая внимания ни на что. Не останавливайся ни в коем случае, что бы ни случилось, слышишь? — Игнат уставился серьезным взглядом на девочку. — Это приказ, Тамара. Даже если я свалюсь с лошади и сломаю ногу — ты летишь дальше. Понятно?

— Вы не умеете ездить? — брови у Тамары взлетели вверх. — А оседлали коней очень ловко.

— Ездить я умею, — вздохнул Игнат. — Я просто хочу, чтобы ты поняла одно: вот эти пакеты важнее всего.

— Важнее человеческой жизни? — прищурилась девочка.

— Одной — да, потому как в них жизни тысяч людей. Поняла? — серьезно смотрел на нее Божко.

— Поняла. Поехали уже, — дернула она поводья из рук Игната.

Подождав, пока тот заберется на коня, чуть тронула поводьями шею лошади. Когда Игнат поравнялся с ней, девочка, повернувшись к нему, проговорила:

— Вот только не надо думать, что я последняя сволочь, и оставлю вас со сломанной ногой в поле. Догоняйте! — крикнула она, отправляя лошадь в галоп.

Сокращая путь, они помчались через поле. До расположения дивизии Егорова оставалось уже совсем немного, когда в небе появились немецкие бомбардировщики. Они летели в стороне, звеньями по трое, но, очевидно, заметив всадников на поле, один из бомбардировщиков отделился и направился в их сторону.

Пришпорив коня, Игнат, поравнявшись с Тамарой, прокричал:

— Тамара, лети стрелой! Что бы ни было — скачи! Не останавливайся!

Увидев, что Тамара припала к шее лошади, буквально слившись с ней в единое существо, и впечатала пятки в бока, подгоняя, он повернул в сторону в надежде, что при взрыве девочку не зацепит осколками. В том, что самолет будет сбрасывать бомбы над ним, он был уверен — Мишкино предупреждение крепко сидело в голове.

Бомбардировщик сделал круг над всадниками, спускаясь ниже. От его брюха отделились черные точки бомб. Игнат, рискуя загнать коня, всадил ему в бока пятки, но поздно… Раздался взрыв. Коня подбросило вверх, перевернув в воздухе, и он, кувыркнувшись через голову, всей массой тела впечатал Игната в землю.

— Нееет! — обернувшись на взрывы, закричала Тамара, изо всех сил дернув поводья.

Самолет, развернувшись, пошел на очередной заход. Заговорили-забухали зенитные орудия, вспарывая небо разрывами снарядов… Бомбардировщик, не целясь, сбросил еще несколько бомб и попытался уйти, набрав высоту, но, задымив, вошел в штопор и рухнул далеко за полем.

Девочке далеко не сразу удалось повернуть лошадь. Не обращая внимания на то, что из пригорода ей навстречу вылетело несколько всадников, она неслась к Божко. Доскакав, она спрыгнула с лошади и бросилась к Игнату. Одного взгляда на изломанное тело старшины было достаточно, чтобы понять, что он безнадежно мертв. Тамара попыталась вытащить его из-под коня. Она, глотая слезы, изо всех сил тянула его за торчавшую из-под туши руку, прекрасно осознавая тщетность своих усилий.

Подъехавшие красноармейцы, спешившись, помогли достать тело. Они перебросили Игната через седло ее лошади, девочку усадили перед солдатом и по ее просьбе доставили к Егорову.

К немецкому штабу в Луковнино подкатила пыльная, простреленная в нескольких местах машина, в которой находился необычайно крупный гауптман и связанный оборванный подросток на заднем сидении.

Не выходя из машины, гауптман поинтересовался, у себя ли оберст, после чего, выйдя из машины, вытянул за шкирку трясущегося подростка, и осыпая того увесистыми тумаками, погнал к кабинету Отто Зиберта. Войдя в приемную, он приказал часовым охранять подростка, немедленно забившегося в первый же угол, а сам вошел к Зиберту.

Через несколько минут от Зиберта поступил приказ