Читаем без скачивания Северная война или блицкриг по-русски - Вячеслав Красиков

Кандидатов на роль главнокомандующего царь начал подбирать еще в период «Великого посольства» 1696—1698 гг. Однако все переговоры на данный счет закончились неудачно, и в первый поход Северной войны русские, войска вынужден был вести лично Петр I, сам еще очень слабо представлявший, как это делается. Но когда авангард его полков прошел уже большую часть дороги по направлению к намеченной цели, совершенно неожиданно в Новгороде он встретил, как ему показалось, одного из тех, кого столько времени искал. Этого человека царю и удалось уговорить принять на себя бремя первого главнокомандующего.

Кроа-де-Крои Карл-Евгений фон (1651—1702), герцог Франции, князь Священной Римской империи. Фельдмаршал австрийской и саксонской армий. На русскую службу принят в 1700 г. в том же чине. Участвовал в Северной войне в качестве командующего русской армией. В сражении у Нарвы попал в плен, где и умер.

Фельдмаршал Кроа происходил из очень знатной фамилии, восходившей к венгерскому королевскому роду династии Арпадов. В XII веке один из его мадьярских предков переселился во Францию и женился на Екатерине де Крои, владевшей большими поместьями вдоль реки Соммы. Потомки от этого брака в XVI столетии получили от императора Священной Римской империи Максимилиана княжеское достоинство, а от французского короля Генриха IV герцогский титул.

Сам Карлевгений родился в Испанских Нидерландах. Общественное положение семьи открывало перед ним много заманчивых дорог, но он выбрал судьбу солдата. В течение своей жизни Кроа служил четырем европейским дворам и был активным участником нескольких вооруженных конфликтов. Аристократическое происхождение в ту эпоху значило очень многое, ощутимо облегчая карьеру. И в 25 лет герцог имел уже звание генерал-майора. Начальный полководческий опыт он приобрел во время Сконской войны 1675—1679 гг. в составе датской армии, где ему пришлось впервые скрестить оружие со шведами.

«Первый блин», вопреки обыкновению, видимо, вышел «не комом», поскольку потомок венгерских монархов вскоре получил от короля Кристиана V звание генерал-лейтенанта. Затем он перебрался в Вену под знамена императора Леопольда I, войска которого в 1683 г. в очередной раз вступили в противоборство с Турцией. В австрийской армии герцог сражался бок о бок со многими недавними противниками-скандинавами, не подозревая, что потом судьба их вновь разведет по враждебным лагерям.

Впрочем, во времена просвещенного абсолютизма в Европе это считалось обычным явлением. Профессиональные военные в большинстве своем честно отрабатывали зарплату и вместе с тем легко меняли мундир одного государства на другой. Что, кстати говоря, и помогло русскому царю, в конце концов, набрать столь необходимых ему специалистов. А одной из «первых ласточек» стал именно Кроа.

Отслеживая его карьеру в войсках Леопольда, большинство зарубежных аналитиков считают, что по совокупности своих достижений в период войны «Священной лиги» с турками герцог, хотя и получил звание фельдмаршала, но не оправдал тех авансов перспективного военачальника, что выдали ему в молодые годы. Он участвовал во многих победных битвах, руководя соединениями австрийской армии, однако когда в 1693 г. его назначили главнокомандующим, то вышел конфуз. Не сумел герцог правильно организовать осаду Белграда и отступил от его стен с большим уроном.

Кроме неудач на высоком посту, он прославился и неумеренным образом жизни — пьянством, а также крупной игрой в карты. Поэтому в Вене отношение к Кроа становилось все прохладнее. И вскоре должность командующего ему пришлось уступить Евгению Савойскому, который в короткий срок полностью разгромил турецкие полчища, заставив султана отдать императору обширные территории Венгрии, Хорватии, Словении и Трансильвании.

Это и стало главной причиной ухода Карла-Евгения с престижной австрийской службы. Но Леопольд I все же снабдил фельдмаршала рекомендательным письмом к русскому царю, где представлял Кроа как «храброго, опытного генерала» и просил «дозволить ему снискать новую славу под знаменами русскими».

Петр I в это время находился в Европе в составе «Великого посольства» и, видимо, уже знал о подпорченной репутации герцога в период последней войны с османами. Но поскольку других более или менее известных кандидатур на вакансию командующего будущей русской армией найти в западных странах московским дипломатам не удалось, то после нескольких месяцев раздумья царь согласился принять Кроа к себе на службу.

Смена блестящего венского двора на забытую богом Московию (ехать куда соглашались даже далеко не все откровенные неудачники без роду и племени) для человека того общественно-социального слоя, который представлял герцог, выглядела разновидностью личной катастрофы. Поэтому он не слишком торопился со сборами в Россию и, как оказалось, не прогадал. Его персоной заинтересовался молодой саксонский курфюрст Август Сильный, получивший в скором времени еще и польскую корону.

Хозяин Дрездена и Варшавы имел на ближайшее будущее амбициозные планы и старался укрепить свои войска опытными военачальниками. Но заполучить звезд первой величины ему не удалось. Что в конечном счете и трансформировалось в удачу для Кроа. Правда, мундир саксонской армии после австрийского тоже не сильно впечатлял, но все же это было уважаемое соседями европейское государство. И герцог отдал свою шпагу в распоряжение Августа, с облегчением отказавшись от перспективы сомнительных удовольствий роли главного военспеца экзотического московского царства.

Однако перехитрить судьбу фельдмаршал не сумел. Беспощадный рок упрямо тащил его навстречу трагическому финалу в Россию. Через два года саксонцы в союзе с датчанами выступили против Швеции, развязав, таким образом, долгий и тяжелейший для обеих сторон 20-летний конфликт. Через несколько месяцев к союзникам присоединились и русские, отправившие многочисленную «рать» в поход на принадлежавшие скандинавам ливонские земли.

Война, как известно, всегда являлась разновидностью узаконенного разбоя, сопровождаясь разорением тех территорий, где проходили боевые действия. Не стала исключением из правил в этом смысле и первая кампания петровской армии. Ее части, перейдя границу противника, сразу же принялись грабить и жечь попадавшиеся им на пути деревни. Но Ливония, по предварительному договору между союзниками, после предполагавшейся победы предназначалась Августу. Поэтому король-курфюрст, узнав об опустошении будущих владений, не на шутку встревожился. И решил срочно отправить к Петру I авторитетного посланника с просьбой максимально ограничить масштабы мародерства. А в качестве компенсации за ущерб выпросить у царя 20-тысячный вспомогательный корпус.

Таким образом, в конце лета 1700 г. фельдмаршалу все же пришлось отправиться в Россию. В сентябре он добрался до Новгорода, где встретился с московским монархом. Петр пообещал учесть, насколько возможно, просьбы Августа. И в то же время с первой же беседы принялся уговаривать Кроа возглавить русскую армию, главные силы которой уже выдвигались к крепости Нарва.

Герцог был достаточно искушенным солдатом, прекрасно понимавшим, что собой представляют наскоро собранные царские полки. Руководя ими, в противоборстве с серьезным противником надеяться на победные лавры не приходилось. Скорее в такой ситуации светила перспектива потерять остатки авторитета. И Кроа под различными предлогами отклонял предложения Петра I. Однако тот продолжал настойчиво уговаривать фельдмаршала, задержав его около себя в качестве советника-консультанта. В итоге под Нарву они отправились вместе.

В течение всей осени Карлевгений находился рядом с царем, участвуя в рекогносцировках, помогая планировать и воплощать в жизнь мероприятия по осаде шведской крепости. Все они оказались напрасными. Но доля вины фельдмаршала в неудачах не слишком велика. Реальной властью в эти недели он не обладал. Даже наоборот — продолжал всячески уклоняться от любой официальной должности в русских войсках. До того момента, когда Петр узнал, что к Нарве со своими главными силами стремительно приближается Карл XII. Понимая, что шансов на победу в предстоящем сражении почти нет и, видимо, растерявшись, царь решил покинуть армию, а вместо себя оставить герцога, чье реноме, хотя и не очень удачливого, но все же по-европейски ученого полководца, оставляло призрачные надежды на не самый худший исход.

Вызвав фельдмаршала, российский монарх вновь предложил ему должность главнокомандующего. Кроа опять было принялся отговариваться. Однако настроение и тон Петра I на сей раз не располагали к дискуссии. И герцог не рискнул усугублять привычным набором отказных аргументов несчастное душевное состояние «его величества». А тот, вырвав у гостя согласие, сейчас же уехал.