Читаем без скачивания Сегодня - позавчера - В Храмов

- Старшина! Медведь!

- Что?

- Смотри! Стоит этот недобиток - жизни не даёт! Очередь даём и прячемся. У меня один уже убит.

Танк стоял боком, в какой-то яме. Корпус наполовину скрыт землёй. Башня повернута на нас, плюёт огнём пушка, сверкает искрами пулемёт. А, это наши бронебойщики из него искры высекают, но взять не могут. За танком скапливается пехота. Метров двести до него. Как пройти? Если вот этими воронками? А там пластуном. Я не смогу ползать.

- Кадет! Ко мне! Пришло время тебе стать героем. Готов?

- Что надо сделать? - спросил он, вдруг, севшим голосом.

- Вот тот танк сжечь. Выходишь оттуда, потом теми воронками, меж ними проползаешь, видишь, там какая-то ложбинка. По ней доползёшь до той воронки. Оттуда закидываешь танк ампулами. Ногу обвяжи вот этим кабелем. На месте будешь, подтянешь к себе мешок с ампулами. Мельник! Иди сюда! Прикрываешь Кадета. Только его! Бережёшь, как свой глаз, понял? Выполняйте! Давайте ваши пилотки!

Кадет обвязал сапог трофейным, тонким телефонным кабелем, несколько раз глубоко вздохнул, как будто нырять собрался, выпрыгнул из окопа, кубарем покатился к первой воронке, из которой нас при взрыве и осыпало землёй.

- Прикрываем огнём! - закричал я.

Замолотил пулемёт, прижимая немцев к земле, заставляя спрятаться за танк. Кадет ещё одной перебежкой перелетел в следующую воронку.

- Молодец, парень! Давай!

Я стрелял тоже. Не надеясь попасть, подавляя, как и пулемёт Степана. Только Мельник попадал. Вот один немец отвалился от танка, рухнув вбок, другой ткнулся головой в землю, завизжал третий, катаясь по земле.

- Давай, Миша, давай!

Танк повернул башню на Кадета. Нет, так не пойдёт!

- В меня стреляй, адское отродье! В меня! - Закричал я, вскакивая в окопе в полный рост, дал очередь до опустошения рожка по башне танка, кинул в него гранату-колотушку. Толку от неё не будет - даже не докинул, но привлёк к себе внимание. Башня танка и оружие пехоты повернулись ко мне.

- Опаньки!

Я рухнул на дно окопа. Сверху - взрыв, застучали пули, меня засыпало землёй.

- Медведь! Старшина! Витя! - звал меня голос Мельника.

- Сержант, - заорал я, хрипло - земля забила рот, - выполняйте поставленную задачу!

Сам раскопал их пилотки, раскрыл их, сунул в каждую по стеклянной ампуле с мутным напалмом, потом обе запихал в противогазный мешок Кадета, вытряхнув из него всё. Обвязал мешок проводом, чтобы ампулы не бились друг об друга.

- Кадет на месте! - крикнул Мельник.

Я привязал конец кабеля к противогазному мешку, отрезав лишний кабель. Кадет нетерпеливо дёргал шнур. Я дёрнул в ответ, выставил мешок наружу из окопа. Мешок пополз, влекомый кабелем.

- Мельник, следи!

- Старшина! Пушка молчит.

- Сам слышу. Не было бы этого геморроя, если бы она не молчала.

Перезарядил автомат, распихал гранаты по подсумкам и карманам, побежал на четвереньках (иначе не получалось - ход так и не углубили) к огневой артиллеристов. Каждые несколько шагов я выглядывал из хода, стрелял в сторону немцев не прицельно, только чтобы отметить положение мешка с "коктейлем Молотова".

Пушка лежала на боку. Расчёт раскидан по всей огневой. Трое были живы. Двоих быстро перевязал, один - тот самый старшина, был просто без сознания. На нём лежал ещё один, с развороченной спиной - он и принял на себя все осколки снаряда. Спихнул погибшего, облил лицо старшины из его же фляги. Зашевелился. Уже лучше. Как там Кадет?

Отсюда было видно, как Мишка распластался на спине в воронке, споро перебирал руками, оглядываясь ежесекундно. Молодец, Мельник - создал вокруг Кадета "мёртвую зону".

- Давай, старшина, вставай! Долг Родине ещё не уплачен!

Командир расчёта только замычал в ответ, но протянутую флягу с коньяком принял, жадно отпил три глотка, вернул. Закопошился, осматривая орудие. Нашу суету враги заметили, пули стали щёлкать по бронещитку орудия. Вдвоём мы перевернули орудие на колеса, одно из которых тут и отвалилось. Пока подставляли "протез" из ящиков, Кадет сжёг танк. Умница! Герой! Танк полыхал, как пионерский костёр, три живых факела бегали подле, а Кадет, раненным зайцем прыгал из воронки в воронку, возвращаясь на свои позиции.

- Это он нас убил, - прохрипел старшина, - мы ему колёса отбили, в ленивец попали. А он нас тут же и накрыл.

- Мы ещё живы! Сколько снарядов?

Оказалось - два бронебойных и три - картечь.

- Лупи картечью!

Дробовик калибра 37-мм - это вам не хухры-мухры! Поднявшихся в атаку немцев сметало, как кегли при страйке. Они залегли. И хорошо - картечь кончилась. И мы залегли. Танков и броневиков (целых) перед нами не было. Я вспомнил слова особиста, поднялся над щитком пушки, бегло пересчитал. Девять. Одного не хватает.

По щитку щёлкнула пуля и с рёвом срикошетила вверх. Я спрятался.

- Девять. Не хило мы им дали!

- Что девять?

- Девять танков подбили. И это мы ещё не всерьёз воюем. Заманиваем их.

- Умираем только всерьёз.

- Ты это брось, старшина. Сейчас они нам новые мишени пригонят от моста, отстреляем с тобой снаряды и уходи. Ребят своих заберёшь и уйдёшь.

Старшина хмыкнул, пополз к своим раненным - один пришёл в себя.

Кадет влетел на огневую, так же как и я - на четвереньках.

- Молодец, Михаил! От лица командования объявляю тебе благодарность! Буду просить представить тебя к награде.

- Служу Трудовому Народу!

- Не ори. И объясни мне, какого лешего ты оставил позицию и припёрся сюда?

- Мельник приказал. Послал проверить почему орудие молчит.

- Танки ждём. Потому и не отсвечиваем. А ты нас демаскируешь, ходишь тут. Ладно. Иди, Мельнику передай, что у нас всё в порядке. Пусть они с Озеровым пехоту отсекают. У нас ещё два снаряда.

- А потом можно мне сюда вернуться?

- Можно Машку за ляжку и козу на возу. Разрешаю.

Кадет уполз в ход сообщения. Стрельба стихала.

- Что-то мне это не нравиться, - пробурчал я. Выглянул из-за пушки. Тут они, немцы, не отходят. Близко - метрах в трехстах залегли.

- Перегруппируются - опять полезут. Слышишь - рычат моторами.

- Что-то они слабовато. Я от них ждал большего.

- Всегда так. Самолетов сегодня нет. А то бы уже бомбили. Они как споткнуться - тут же самолёты налетают, - старшина лёг рядом, достал махорку.

- Как ребята?

- Один очнулся. Нога перебита - идти не сможет. Второй тяжелый. Ты их перевязал?

- Я.

- Хорошо перевязал. Жгуты бы не наложил - уже кровью бы истекли. Где научился?

- "Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь".

- Стихи? Ты из студентов?

- Нет. Контуженный я. На всю голову.

Я тоже закурил. Приполз Кадет.

- Миша, наблюдай. Только не высовывайся. Ты свой лимит героизма на сегодня выбрал.

- Это ты, сынок, танк этот сжёг?

- Я.

- Спасибо тебе, парень! От всех нас. Отомстил ты за ребят. Я видел, как они горели. Живьём! Так им, вражине!