Читаем без скачивания Чужая игра для Сиротки (СИ) - Субботина Айя

И десятки восхищенных мужских взглядов не способны заглушить злую досаду.

Ну конечно, что ему предательница короны, он ведь просто исполнял свой долг! И всего его «восхищения» хватает лишь чтобы делать пошлые намеки с подвязками, а выйти и открыто пригласить на танец — нет уж, лучше удавиться!

— Полагаю, теперь леди Мор никогда меня не простит, — зачем-то говорю я, когда случайно выхватываю из толпы ядовитый, полный ненависти взгляд Фаворитки. — Придется просить у Вашего Величества дополнительную охрану.

— Я дам вам своего лучшего сторожевого зверодава, Матильда! — Эвин звонко смеется, притягивая к нашей паре абсолютно все внимание. — Не хочу, чтобы бессонные ночи лишили меня удовольствия наслаждаться вашей умопомрачительной улыбкой!

— Это было не слишком громко, Ваше Величество? — чувствую себя немного неловко.

Вместо ответа король надавливает ладонью мне на поясницу, заставляя прогнуться назад, кружит — и снова притягивает к себе, на этот раз так плотно, что я чувствую себя буквально растянутой на нем, словно на дыбе.

Дыхание сбивается, потому что в ответ на мой немой вопрос, Эвин пристально заглядывает мне в глаза и говорит:

— Матильда, мне абсолютно плевать, кто и что услышит, потому что сейчас я танцую с самой красивой женщиной Артании, и планирую не отпускать вас от себя до конца бала.

Любая женщина, получив такие лестные комплименты от красивого мужчины, потеряла бы голову. Тем более, если этот красавец — король!

И мне, конечно, они тоже кружат голову.

Настолько, что я почти забываю о проклятом герцоге.

Почти, потому что когда мы с Эвином делаем еще один круг по залу, мой взгляд цепляется за знакомую широкую спину, ровную, как вколоченный в дерево гвоздь!

Поворот, два шага вправо, па.

Наши пары неумолимо сближаются.

Еще один поворот — и мы сталкиваемся взглядами, как дуэлянты на гравюрах старых книг.

С кем он танцует?

Пальцы женщины, вопреки этикету танца, лежат у него на шее, а не на плече.

Она как будто пытается наклонить его голову к своему лицу.

И пока Нокс сопротивляется — или мне так лишь кажется? — он даже не смотрит в мою сторону.

— Ты придешь в мою спальню, Рэйвен? — слышу ее едва ли скрываемый громкий шепот.

Мои щеки вспыхивают.

Плачущий, прости, что в эту минуту я думаю о столь… негуманных вещах!

— С вами все в порядке, Матильда? — участливо интересуется Эвин, когда ритмом танца нас снова уносит в другой конец зала. — Вы побледнели.

«Побледнела? А чувствую себя грешницей на костре!»

— Мне немного… нездоровится, — на ходу сочиняю я. — Кажется, моя горничная переусердствовала, пытаясь сделать меня красавицей в глазах Вашего Величества, и слишком туго затянула корсет.

— Могу вас уверить, что корсет и толщина вашей талии никак не могут повлиять на мое искреннее восхищение от вашего сегодняшнего… гммм… вида. — Эвин делает едва заметный небрежный жест рукой — и музыка мгновенно стихает. — Я мог бы поклясться, что это наряд сшит мастером Соулом, если бы не был уверен, что этот химер никогда и ничего не делает просто так. Точнее говоря — он готов что-то делать только если попросит мой верный Нокс. Но, полагаю, — король снова от души смеется, — было бы слишком, если бы герцог покупал вам наряды.

Что именно король имеет ввиду под этим «слишком» мне даже страшно подумать. Но даже совершенно неопытная в отношениях монашенка вроде меня в состоянии понять, что покупка платья женщине — не говоря уже о более пикантных предметах туалета — это очень личное, если не сказать — интимное.

Герцог вполне мог бы поручить эти заботы кому-то из своих помощников, раз уж маркиза играет в какую-то свою игру и ей нельзя доверять.

— Меня так и подмывает спросить, как и чем вы подкупили этого рогатого пройдоху, — не унимается Эвин, и меня накрывает внезапный озноб.

А что если он все знает?

Что если это просто такая проверка, испытание правдой — скажу ли я, осмелюсь ли?

— Ваше Величество, позвольте рассыпаться в комплиментах по поводу всего этого великолепия! — слышу за спиной немного хриплый, как будто говорящий в нос женский голос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В памяти всплывает сказанное им же: «Ты придешь в мою спальню, Рэйвен?» и я с трудом проглатываю желание «случайно» что-то выплеснуть через плечо. Кубок с вином на красиво сервированном столике как раз кстати, как нарочно оставлен здесь Высшими силами, чтобы проверить мое терпение.

Спасибо, Плачущий, что даже в такой момент напоминаешь о смирении!

С другой стороны — появление невесты Нокса очень кстати, потому что король переключает свое внимание и неудобный разговор о платье отходит на второй план.

— Леди Рашбур! — В голосе Его Величества вежливое восхищение. — Прекрасно выглядите! Впрочем, как обычно. Завидую Ноксу! Этот старый черт лишил всех холостяков королевства права посягать на ваше сердце!

— Ваше Величество как всегда галантен, — кокетничает она, и мне все больше кажется, что выплеснуть вино — не такая уж плохая идея.

Не повесят же меня, в конце концов, за испорченное платье и прическу драгоценной герцогской драгоценной невесты?

— Кстати, леди Рашбур, позвольте представить вам мою спутницу — герцогиню Матильду Лу’На!

Я не успеваю придумать, улыбаться мне или хранить сдержанную серьезность, потому что слишком быстро поворачиваюсь и изображаю вежливый кивок.

— Герцогиня, это — графиня Ивлин Рашбур, чрезвычайный дипломатический посланник и важный болтик в системе государственной машины.

Графиня, явно нехотя, делает глубокий реверанс — я выше ее по статусу, моя родословная — выше, моя кровь — чище, и я могу утешиться хотя бы тем, что мне не придется заискивающе смотреть ей в глаза и вилять хвостиком, изображая послушного домашнего любимца.

В груди опять горячо, и я с паникой бросаю взгляд на руку, потому что кожа болит и покалывает, как будто сквозь нее снова прорезаются шипы и кости.

Ничего нет и я, растерявшись, позволяю себе вздох облегчения, который графиня почему-то принимает на свой счет.

— Герцогиня, вам не стоит так сильно переживать из-за меня, — хищно улыбается она, щупая взглядом буквально каждый шов и каждую пуговицу на моем наряде, — сегодня я здесь неофициально, и не буду интересоваться, каким образом герцог Лу’На смог найти контакты с самыми… одиозными личностями Летающих островов.

— Этот разговор определенно не к месту и не ко времени, — довольно сухо обрубает король, и я смотрю на него с благодарностью. — Графиня, мне кажется или бедолага Нокс уже заскучал без вашего прекрасного общества?

Я запрещаю себе даже смотреть в ту сторону, где — я чувствую это щекой — герцог уже несколько минут до неприличия пристально тычет в меня злым взглядом.

Его для меня больше не существует, а завтра, когда все уляжется, я найду способ написать герцогине, объясню ситуацию и, уверена, мы будем солидарны в том, чтобы вернуть герцогу каждый потраченный золотой.

Глава семидесятая

Герцог

Матильда несколько раз еле заметно дергает подбородком в мою сторону.

Ее с трудом сдерживаемое желание посмотреть на меня настолько очевидно, что позволяю себе удовольствие любоваться им почти пристально, в упор, не особо заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны. В крайнем случае, если Эвин решит поинтересоваться причиной моего неусыпного внимания, напомню ему, что даже в красивых розовых шелках, Матильда Лу’На по-прежнему остается дочерью предателя короны. Которая, кстати говоря, еще и сама непонятно в чем замешана.

Эта мысль должна меня злить, но нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Если герцогиня и правда вляпалась во что-то, свила вокруг Эвина новый, достойным гниющего папаши заговор, это сразу снимет кучу вопросов. Например, совершенно точно, король не будет увиваться вокруг нее, как потерявший голову подросток.

И тогда у меня в руках будут все возможности.

Почему-то мысль о том, как эти белоснежные тонкие руки будут скованны тяжелыми цепями, а на шейке будет болтаться массивный ошейник, заставляет меня переступить с ноги на ногу и, от греха, снова шагнуть в тень.