Читаем без скачивания Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики - Майкл Муркок

Пока он спал, лодку его унесло течением, и не оставалось ничего другого, как, повернувшись спиной к реке, устремить стопы к длинной гряде пологих холмов у самого горизонта.

Но каким же зловещим предстало ему все вокруг! Перед глазами мелькали отвратительные серовато-зеленые пятна, напоминавшие слизь, оставленную проползшей гигантской улиткой. Эти пятна были повсюду — на разбросанных там и здесь камнях, на редких островках травы, на земле, — поблескивая в солнечных лучах, как кожа прокаженного.

Не в силах больше выносить этого зрелища, Мальчик обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на реку — она была уже в прошлом, а прошлое не могло причинить вреда. Да и сама река теперь не казалась ему опасной. Что до собак, то ведь и они не сделали ему ничего дурного, разве только вид их, особенно эти глаза, оставил малоприятные воспоминания.

Но взгляд в прошлое не принес ему желанного облегчения. Река изменилась. Теперь она была чем угодно, но никак не другом. Как тяжело больная, с трудом катила она свои воды, скорее напоминавшие сейчас касторовое масло. И Мальчик бросился от нее прочь, как от какой-то отвратительной твари; не оборачиваясь больше и стараясь не смотреть по сторонам, он устремился к манящей взгляд строгой гряде холмов, поросших лесом.

В последний раз Мальчик ел много часов назад, и чувство голода становилось почти непереносимым.

Все вокруг покрывал толстый слой пыли.

Эта мягкая белесая пыль делала звук шагов неслышным. Во всяком случае, до последней минуты Мальчик не имел ни малейшего понятия, что кто-то подбирается к нему. И только когда его коснулась струя зловонного дыхания, он вздрогнул и, отшатнувшись, со страхом воззрился на пришельца.

Такого лица Мальчик не видел никогда в жизни. Оно было слишком большим. Слишком волосатым. Слишком тяжелым. Все в этом лице было слишком, даже до неприличия, как бы напоминая о том, что есть такие уродства, которые лучше не выставлять на публичное обозрение.

Держался незнакомец прямо, даже как бы откинувшись назад, словно готовясь в любой момент отпрянуть. Всю его одежду составлял темный и до нелепости просторный сюртук. Накрахмаленные манжеты, некогда, видимо, белые, были такой длины, что полностью скрывали руки.

Шляпы незнакомец не носил, но ее отсутствие полностью возмещалось массой вьющихся волос, цвет которых Мальчик не мог определить из-за толстого слоя покрывавшей их пыли.

Острые уши существа торчали из-под шапки волос наподобие рожек. Дополняли картину пустые, остекленевшие глаза ужасного мертвенно-белого цвета с такими крошечными зрачками, что казалось, будто их и вообще нет.

Мальчик не мог рассмотреть всё сразу, но одно он знал наверняка: в своем замке ему не приходилось сталкиваться ни с чем похожим. Это было существо какого-то другого порядка. Но что же делало его другим? Вьющиеся волосы, покрытые пылью? Да, они оставляли неприятное впечатление, но ничего чудовищного в них не было. Огромная вытянутая голова? Но почему это само по себе должно казаться отталкивающим или невозможным? Блеклые глаза, почти лишенные зрачков? Ну и что? Зрачки-то ведь все-таки были, хотя и крохотные, но, может, ему больших и не надо?

С какой-то отвратительной неторопливостью существо принялось почесывать одной ногой другую, при этом, правда, доставая чуть ли не до бедра. Но и тут не было ничего плохого.

И все-таки все было плохо. Все было по-другому, и Мальчик посматривал на него с опаской, стараясь утихомирить колотящееся сердце.

Тут пришелец склонил длинную лохматую голову и покачал ею из стороны в сторону.

— Что вам угодно? — спросил Мальчик. — Кто вы? Существо перестало трясти головой и, пристально глядя на Мальчика, обнажило в усмешке зубы.

— Кто вы? — повторил Мальчик. — Как вас зовут?

Облаченная в черный сюртук фигура откинулась назад, что придало ей необычайно напыщенный вид, и, продолжая сиять улыбкой, ответила:

— Я Козел, — причем таким густым голосом, что звук его, казалось, с трудом пробивался через сверкающие зубы. — Я пришел, чтобы приветствовать тебя, мое дитя. Да-да, приветствовать.

При этом тот, кто назвал себя Козлом, шагнул к Мальчику, но как-то странно, вроде бы вперед, но в то же время и вбок, и стало ясно видно, что его ноги обуты в какие-то копытообразные башмаки, раздвоенные у носка. Мальчик невольно отпрянул назад, не в силах оторвать взгляд от странной ноги пришельца, выделывавшей в пыли какие-то немыслимые движения, замиравшей на время, чтобы дать пыли ссыпаться через раздвоенный носок, и опять принимавшейся шаркать.

— Дитя, — повторил он, не переставая перетряхивать пыль, — не надо меня бояться. Хочешь, я понесу тебя?

— Нет! — крик Мальчика был так пронзителен и громок, что улыбка моментально исчезла с лица Козла, правда всего лишь на мгновение.

— Очень хорошо, — ответил он. — Но тогда тебе придется идти самому.

— Куда идти? Зачем? Мне надо домой, — торопливо повторил Мальчик.

— Именно туда мы и пойдем, дитя, — сказал Козел и как бы в раздумье повторил: — Именно туда мы и пойдем.

— В замок? — спросил Мальчик. — В мою комнату? Где я смогу отдохнуть?

— О нет, не туда, — сказал Козел. — Какой может быть замок?

— Но я хочу отдохнуть, — настаивал Мальчик, — и хочу есть. Я умираю от голода. — Он топнул ногой и пошел на облаченного в сюртук длинноголового, продолжая кричать: — Хочу есть! Хочу есть!

— Для тебя уже накрыты пиршественные столы, — отвечал Козел. — В Железной Зале будет званый обед, и ты первый на нем.

— Первый что?

— Первый гость. Мы так долго ждали тебя. Не хочешь ли погладить мою бороду?

— Ну нет, — сказал Мальчик. — И вообще, не приставайте ко мне.

— О, как жестоко с твоей стороны говорить мне подобные вещи, — сокрушенно проговорил Козел, — мне, самому доброму из всех. Вот подожди, увидишь остальных. Ты как раз то, что им нужно!

Тут Козел принялся хохотать, хлопая себя руками по бокам, так что его широкие белые манжеты метались как птицы.

— Послушай-ка, — давясь густым хохотом, сказал он. — Давай договоримся. Если ты мне кое-что расскажешь, я тебе тоже кое-что скажу. Согласен? — Козел нагнулся и вперил в Мальчика взгляд своих бессмысленных глаз.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — прошептал Мальчик, — но если вы не найдете мне какой-нибудь еды, я никогда в жизни ничего для вас делать не буду. Я возненавижу вас, больше того, я убью вас, да-да, убью, так я голоден. Найдите мне какой-нибудь еды! Найдите хотя бы хлеба.

— Фи! Разве хлеб — это достойная тебя еда? — удивился Козел. — О, дорогой, ни в коем случае. Тебе пристало вкушать инжир, финики, сладкий тростник… — он склонился над Мальчиком, и от его сюртука ощутимо повеяло мочой. — И еще тебе наверняка понравится…