Читаем без скачивания Нерушимый 4 - Денис Ратманов

— Да-а-а!

— А-а-а! Порвем всех?

— Пор-р-рвем!

— На поле! И чтобы камня на камне не осталось!

Я дал пять Синяку — аж ладонь заболела, потом — Погосяну, и так по кругу. В наших сердцах клокотал и бурлил гнев праведный. Глаза горели. Как у воинов, идущих очищать родную землю от врага.

На поле с первых минут стало понятно, что «динамики» ничего бы нам не сделали, если бы не тизанидин с ципрофлоксацином.

Вместо тяжести в голове теперь пульсировала злость.

И пошла игра! Да какая! Когда мы их прижали, особенно радостно было смотреть, как заметался, раскудахтался Кирюхин: прыгает по кромке, слюной брызжет, пальцем тычет… Того и гляди порвется, как сова на глобусе. Получи, фашист, в ворота! Это наша правда, и победа за нами!

Мы обложили динамовцев, заперли на их половине поля. Видно, что встрепенулись наши, что кровушка заиграла. Лупят издали. Раз удар! Отбой и наш подбор. Два удар — снова подбор. А потом наш правый полузащитник, Левашов, вдруг сместился влево, к центру, и левой ногой метров с двадцати — точно в угол. Обводящий удар получился. Кониченко прыгнул, но поздно среагировал.

2:0! Ликуйте, болелы! Бросайте, девчонки, в воздух лифчики! Сейчас мы покажем вам настоящий футбол!

Воспрянул в нас дух боевой! Я выбегал к каждому мячу, создавал преимущество в поле — одиннадцатый полевой. Все отбои, все пасы назад — это мне. И я тут же подхватывал, не дожидаясь контратаки «динамиков». Тут же пасовал в противоход, тут же гнал всех дальше.

Это потом уже подумал, что если бы нашелся бы у них классный исполнитель, то не играл бы на отбой, а зафигачил бы по центру над моей головой, по дуге. Но у них таковых не нашлось, потому что Кирюхин душил инициативу, а мы по-спортивному обнаглели. Зажали. Запинали. Закружили головы.

Пас, еще пас, еще пас.

Это сколько раз мяч от нашего к нашему? Восемь? И все чуть ли не на линии штрафной площади. Всю команду соперников загнали в штрафную. Они только успевали валиться под удар.

Кирюхин, вон, пасть разинул, но не орет — воздух глотает, а сам красный, пот так и льет. Нельзя тебе тренером быть, душнила! Вали на пенсию!

Если обороняться, ложиться под удары, стелиться в подкатах — то никогда не выиграть. Для выигрыша надо бить по воротам.

И тут прошла комбинация. Я потом еще и еще раз смотрел в повторе — тренер показал на разборе — это было красиво. До мурашек по коже, до спертого дыхания, до крика, как у болельщиков, когда встают все разом и орут!

В общем, это был виртуозный проход сквозь насыщенную игроками соперника зону.

Справа мяч пришел на Погосяна. Он же не стал принимать, а клюнул лбом — отправил обратно направо, где уже был Левашов. Тот вроде бы неуклюже толкнул мяч чуть вперед. А Синяк в это время просто бежал прямо, обходя тех, кто ставил ему преграду.

И вот мяч расчертил справа налево, потом тут же — слева направо, потом справа — в центр штрафной… И Синяк выбежал на него. И мягко принял одной ногой, спустил на землю, а другой тут же ударил в угол. Блин… Как же красиво! Пас, пас, пас — гол!

Сколько-сколько? 3:0? А еще хотите?

Динамовцы выбежали пару раз, но у меня злости хватило — и в ноги прыгать руками вперед, и выбивать в сторону, и опережать, и даже разок я просто обыграл перед штрафной — самым простым финтом убрал мяч и откатил своему. Всё у меня получалось.

И все получилось!

Еще удар, еще…

Свисток.

Эх, а могли бы и еще накатить, но все-таки Кониченко — толковый вратарь, трижды спас команду.

Саныч ушел в подтрибунное, не пожав руку потному, злому, разочарованному Кирюхину. Мы тоже удалились, не пожимая рук потухшим динамовцам. В рожу дать — да, хотелось. Потому что они пытались выиграть — не силой, а подлостью.

Мы смогли. Восстановили справедливость. И пусть теперь начальство Кирюхина смотрит, как его — в хвост и в гриву те, кого он вынес за скобки. И в гостях повторим! Возможно, уже без Кирюхина.

Итоги выборов главного тренера сборной: https:// /post/382443

Глава 26

Всем сестрам по серьгам

Сегодня, 29 ноября, в Михайловске настоящий праздник. С песнями, плясками, цыганами и медведями — все, как у нас принято. Впервые в истории города футбольная команда не просто вышла в Первую лигу и возглавила турнирную таблицу, но и прогремела на всю страну. За «Титаном» следили. За «Титан» болели — и не только в Михайловске, но и в каждой республике. Мы то и дело оказывались на первых полосах газет.

«Целтниекс» отстал от нас всего на два балла и тоже вышел в Первую лигу. Саратовскому «Соколу» досталось третье место. И если футбольной команде из моего родного города не повезло, то Алене со Звягинцевым — вполне, судя по совместным фотографиям и моему похудевшему двойнику.

Немного отстала от него тернопольская «Нива». Команда Кирюхина вылетела в Низшую лигу, что не могло не радовать.

Десять месяцев назад от нас презрительно отворачивались, болельщики плевали нам в спину. Некомплект. Демотивированные игроки. Испорченная репутация. Я помню свои мысли, когда Шуйский пообещал по 200000 каждому за Первую лигу: это так же невозможно, как премия за выход в открытый космос.

Но теперь мы стоим на сцене, смонтированной на площади, а перед нами поет, кричит, колышется толпа. Не только у болельщиков-парней — у женщин, пенсионеров и даже детишек атрибутика «Титана»: бело-серебристые флаги, флажки, шарфы. На девушках поверх курток и шуб — белые жилетки, вручную расписанные нашими именами.

Пока мы шли к сцене, расписывались на этих жилетках, жали руки, принимали поздравления и благодарности. Но лучшая благодарность — это блеск в глазах болельщиков. Каждый «титан» для них был Прометеем, дающим огонь.

Я смотрю на людей, и мое счастье всеобъемлюще и безусловно. Год назад я похоронил всех, кого люблю, в том числе свои мечты. И вот я здесь. И все живы, и мечты расправляют крылья. У меня любимое дело, уважение, самая красивая девушка в мире. Спасибо тебе, богиня!

Вышел Шуйский. Ему аплодировали слабее, чем нам. Толкнул речь о том, какие мы молодцы, как он нами гордится, какие надежды возлагает. Торжественно вручил Димидко ключи от «волги-кросс». Сан Саныч аж прослезился, он-то все, включая авто, жене оставил.

Толпа возликовала. Потом Шуйский объявил, что каждый