Читаем без скачивания ПОКЕР НА КОСТЯХ - Александр ЗОЛОТЬКО
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты подстраховался?
– А что прикажешь делать? – с некоторым вызовом произнес Игорь Петрович.
– Такое чувство, что ты не доверял Михаилу уже давно…
Игорь Петрович промолчал.
– Тогда у тебя еще есть ко мне вопросы? – спросил Виктор Николаевич.
– Пока нет.
– Что ты решил по Михаилу?
– Подожду. И докладывать пока наверх не буду.
– Твое право.
29 января 2000 года, суббота, 11-15 по Киеву, трасса Киев – Город.Это оказался самый короткий мой визит в столицу. И самый странный. Нелепый разговор на перроне вдруг перерос в жутковатую беседу в автомобиле Жовнера. И за рулем, кстати, сидел водитель, что несколько подняло Жовнера в моих глазах. Толик был не из тех пацанов, которые любят сидя за рулем потрепаться по мобильнику. Толик вообще произвел на меня в это утро очень сильное впечатление.
Куда-то исчезла его внешняя простоватость и даже неизбежные «типа» и «чисто» покинули его лексикон. Жовнер был собран и агрессивен.
А я был потрясен.
Петров… Раньше я его хотя бы уважал. Но вдруг оказалось, что он не просто имел какие-то темные дела с загадочным для меня Иваном Ивановичем Ивановым, но и рассказывал об этих делах первому же, кто надавил.
Или все было так серьезно для Петрова.
Из разговора я понял, что Жовнер, явившись на очередную встречу с Ивановым, увидел Петрова с ним за столом… Тьфу ты, черт. Я, как человек, склонный к писательскому труду поморщился. Среди фамилий действующих лиц не хватало только Сидорова, чтобы превратить все в фарс.
Петров не хотел, чтобы кто-либо узнал об этой встрече. Он даже был готов откровенничать с Жовнером, чтобы тот, не дай Бог…
Жовнер не лез пока в подробности отношений Петрова и Иванова, он задал несколько конкретных вопросов и получил несколько конкретных ответов.
После чего принял мгновенное решение, и машина двинулась сквозь столичную сутолоку к выезду в сторону Города.
Я сидел на переднем сидении, и мне было чертовски неудобно оглядываться назад. А после того, как Петров сообщил о некоторых интересных вещах, оглядываться мне перехотелось. Мне захотелось выйти из машины и… И сам не знаю еще чего. Спрятаться, забиться в щель, убежать…
Оказывается, Горяинов, тот, который фотографировал офицеров, был убит. Вместе с украинским контрразведчиком. Еще 24 октября. А Никоненко Егор Степанович был убит грабителями этой ночью в своей квартире, вместе с женой. Не вовремя проснулся пенсионер…
– Слышь, Саша, – хлопнул меня в этот момент по плечу Жовнер, – получается, что этот твой Зарудовский последний уцелевший…
– Получается, – выдавил я.
– Нам нужно ехать к нему. Срочно. Слышь, Саша?
– Нужно, – кивнул я. – Срочно.
– Надо было мне в разведчики идти, – засмеялся Жовнер. – А книга может крутая получится! Этот, бестселлер.
Я автоматически отметил, как точно и без ошибок произнес Жовнер это трудное для слово, подивился тому, что еще способен замечать подобную ерунду и попытался сосредоточится.
Что же это выходило? Выходило, что действительно есть нечто, способное нанести удар по всей территории Украины. И это нечто действительно достижимо. И тот самый Иванов нацеливался на это… И…
Машина остановилась на выездном блок-посту, водитель вышел разбираться с гаишником. Петров и Жовнер замолчали. Через минуту Петров подал голос снова:
– Мне нужно назад, в Киев.
– Само собой, ты ведь на службе, – согласился Жовнер неприятным тоном.
В машину вернулся водитель.
– Поехали! – приказал Жовнер.
– Мне нужно в Киев! – напомнил Петров.
– Сейчас, только вот перетрем еще пару вопросов, – пообещал Жовнер. – Смотри!
Это «смотри» Жовнер выкрикнул неожиданно и так азартно, что я тоже начал крутить головой, пытаясь рассмотреть, что же так поразило Толика. Но ничего не заметил – засыпанные снегом лесопосадки и поля.
На заднем сидении завозились, послышался глухой удар и вскрик.
Я оглянулся. Петров хрипел, откинувшись назад, а Жовненр потирал ребро правой ладони.
– Сверни куда-нибудь, – сказал Жовнер водителю и, заметив, что я на него смотрю, подмигнул, – знаешь, кого я не люблю больше ментов?
– Кого? – автоматически спросил я.
– Стукачей и продажных сук. Этот вот – продался, гад, и еще выкобенивается. Ничего, мы его скоренько.
– Что скоренько? – в тот момент я был способен только задавать тупо вопросы.
– Обработаем.
Машину несколько раз тряхнуло, когда она медленно съезжала на обочину.
– Аккуратнее, – прикрикнул на водителя Толик.
– Сейчас, – сказал водитель, и это было первым словом, которое я от него услышал за три часа.
– У тебя браслеты? – спросил Толик.
Водитель полез куда-то под сидение и выудил никелированные наручники.
– Ты чего задумал? – мне показалось, что все это мне снится.
– Ничего, поболтаем с засранцем.
Машина вломилась в какие-то кусты. Не боятся ребята поцарапать тачку, мелькнуло у меня.
Жовнер вылез из машины, вытащил за собой все еще не пришедшего в себя Петрова и усадил его на снег, спиной к дереву. Руки завел за спину и защелкнул наручники.
Я тоже вылез наружу и пожалел, что так и не собрался купить ботинки – снег сразу же набился в туфли.
– Просыпайся, бедненький, – Жовнер похлопал Петрова по щекам, – просыпайся.
Петров застонал.
Жовнер зачерпнул пригоршню снега и потер Петрову щеки:
– Просыпайся.
Петров попытался открыть глаза, веки дрогнули, приоткрывая белки глаз.
– Давай, нам некогда, – недовольным тоном сказал Жовнер, присаживаясь на корточки. – Что ту у нас в карманах? Не густо. Удостоверение и немного денег. Очнулся?
– Да, – просипел Петров.
– Вот и классно. Теперь ты нам с Сашей расскажешь, что там у вас происходит с этими полковниками и учениями.
– Я не знаю…
– Не ври. Ты, сука, корешился с Ивановым. Он зачем-то меня на книгу запустил. И Сашу вон тоже. Нас это интересует.
Меня начало поташнивать от всего этого. Слишком профессионально, привычно действовал Жовнер, и слишком беззащитным выглядел Петров. И слишком глупо выглядел я. Ни одна на свете книга не стоит такого.
– Вспоминай, что там у нас произошло? Что искал Иваныч? И что ты ему рассказывал?
– Я не… – рука Жовнера дернулась, и Петров замолчал.
– Я не буду тебя быть по лицу, я тебе дам шанс выкрутиться. Но больно тебе будет – это я тебе обещаю.
– Толик, – окликнул я его, – Толик!
– Не мешай.
– Ну хоть вы ему скажите, – взгляд Петрова остановился на мне, – вы же сейчас…
– Мы сейчас займемся тобой немного конкретнее, – сообщил Жовнер, – ты знаешь, как жлобы не хотят бабок отдавать? И те быстро соглашаются. Очень быстро. Даю тебе последнюю возможность.
– Да зачем вам это?
– Я бабки уже вложил в дело. И я не хочу их терять. Кроме того, тут пахнет конкретными деньгами.
– Вы что, не поняли? Вам нагрузил Иванов, ему нужно было, чтобы вы…
– А мне плевать. Кем бы он ни был, мысль он подкинул неплохую. И я не хочу тут лохануться.
– Ты лоханулся, когда вообще с этим завязался! – выкрикнул Петров.
– Все мы лоханулись, милый, – Жовнер расстегнул на Петрове пальто, пиджак и рубашку, – извини, маечку мы твою порвем.
Звук рвущейся ткани.
Я отвернулся.
– Не решился еще?
– Я ничего…
– И ладно, – почти ласково сказал Жовнер, – и хорошо. Ты, наверное, боль хорошо переносишь, раз такой смелый. Проверим.
– Толик, – оборачиваясь, сказал я.
– Рот закрой, – Жовнер, не торопясь и не отрывая взгляда от лица Петрова, вынул из кармана зажигалку – тускло блестящий прямоугольник, – как думаешь, ты вытерпишь, когда кожа пузырями пойдет? Или до черного мяса дотянешь?
Петров не сводил взгляда с огня, как зачарованный. На лице его выступил пот, я видел, как скатилась капля по виску.
– Стоит это того, майор? Или не стоило тебе завязываться с врагом нашего славного государства? Нес бы свою службу и все.
Огонь зажигалки приблизился к открытой груди Петрова.
– Убери огонь, – попросил Петров.
– Не нравится? Уберу. Его ведь и вернуть можно легко.
– Не нужно.
– Хорошо, – огонек погас, и зажигалка исчезла в кармане. – Слушаю. Иди ближе, Сашок.
Я подошел.
– Возьми там блокнот, ручку, может чего записать придется, – посоветовал Жовнер.