Читаем без скачивания Умирающий свет (сборник) - Джордж Мартин

Викари достал из машины два лазерных ружья – длинные трубки из черного пластика с прикладом, на котором были вырезаны белые головы волков с оскаленными пастями. Одно он перекинул через плечо, второе отдал Дерку, показав, как им пользоваться. Ружье было очень легким и чуть маслянистым на ощупь. Дерк неуклюже держал его в одной руке.

Прощание было коротким и формальным. Викари залез в большой брейтский аэромобиль, поднялся над площадкой и быстро улетел. Облака пыли взметнулись в воздух, и Дерк, кашляя, поспешил внутрь здания, одной рукой зажимая рот, другой держа ружье.

Когда он вернулся в номер, Гвен только что проснулась.

– Джаан? – спросила она и подняла голову, чтобы посмотреть, кто вошел. Застонав, она уронила голову на матрац, поднесла руки к вискам и начала растирать их.

– Голова болит, – прошептала она жалобным голосом.

Дерк поставил ружье к стене у самой двери и присел рядом с углублением кровати.

– Джаан только что улетел, – сообщил Дерк. – Он отправился в Лартейн за Руарком.

Вместо ответа Гвен застонала.

– Дать тебе что-нибудь? – предложил Дерк. – Воды? Еды? У нас есть пара вот таких… – Он вытащил из кармана протеиновые плитки и показал ей.

Гвен взглянула на них и с отвращением сморщилась.

– Нет, – отказалась она. – Убери их. Я не голодна.

– Ты должна поесть что-нибудь.

– Уже ела, – ответила она. – Прошлой ночью. Джаан раскрошил две плитки в воде, сделал что-то вроде пасты. – Она отняла руки от висков и повернулась на бок лицом к нему.

– Но я не удержала их в себе, – сказала она. – Я не очень-то хорошо себя чувствую.

– Это неудивительно, – сказал Дерк. – А чего другого было ожидать? У тебя, наверное, сотрясение мозга, и ты еще легко отделалась. Счастье, что ты жива.

– Джаан уже говорил мне это, – резко перебила она. – И о том, что произошло потом, о том, что он сделал с Мириком. – Она нахмурилась. – Я думала, что сильно его ударила, когда мы упали. Ты видел, да? Мне показалось, что я размозжила ему челюсть или свои пальцы. Но он даже не заметил.

– Да, – подтвердил Дерк.

– Расскажи мне о… ты знаешь. О том, что было после. Джаан рассказал очень вкратце. Я хочу знать. – Ее голос был слабым, но требовательным.

И Дерк рассказал ей все.

– Он направил свой пистолет на Гарса? – прервала Гвен его рассказ.

Дерк кивнул, и она больше не перебивала его.

Когда он закончил, Гвен долго молчала. Ее глаза закрылись, затем опять открылись, потом снова закрылись и больше уже не открывались. Она неподвижно лежала на боку, свернувшись клубочком, со сжатыми под подбородком кулаками. Дерк смотрел на нее, и его внимание привлекла ее левая рука, на которой холодным светом блестел серебряный браслет. Она так и не сняла его.

– Гвен, – тихо позвал он.

Ее глаза открылись на миг, и она резко мотнула головой с беззвучным криком: «Нет!»

– Эй! – позвал он, но ее веки снова плотно сомкнулись, и она затаилась внутри себя, оставив Дерка одного. С ее браслетом и его страхами.

Комнату заливал солнечный свет, вернее, то, что называлось на Уорлорне солнечным светом: полдневные лучи оттенков заката косо струились из окон, а в широких полосах света лениво плавали пылинки. Гвен лежала наполовину в тени, наполовину на свету.

Дерк больше не разговаривал с Гвен и не смотрел на нее, он разглядывал узоры света на полу.

В центре комнаты они были окрашены в теплые тона красных оттенков, над ними плясали пылинки – выплывая из темноты, они становились то темно-красными, то золотыми, отбрасывая крошечные тени, потом снова исчезали за пределами лучей. Он протянул руку и держал ее на свету – несколько минут?.. часов?.. Он не знал сколько. Ладонь становилась теплее и теплее, пылинки кружились вокруг нее, тени струились вниз, как потоки воды, когда он шевелил пальцами. Солнце казалось теплым, ласковым. Неожиданно у него возникло ощущение, что движения его руки, как и бесконечное кружение пылинок, не имеет никакого значения и никакого смысла. Музыка напела ему об этом, музыка Ламии-Бейлис.

Он отдернул руку и нахмурился.

Пятно света на полу, наполненное движением, окружала колеблющаяся темная полоса, потому что солнечные лучи пробивались сквозь кайму черно-красных пятен на стекле. Она охватывала освещенную часть пола с пляшущими пылинками со всех сторон.

Углы комнаты были погружены в темноту. В них никогда не заглядывали ни Хаб, ни Троянские Солнца, в них притаились жирные демоны и бесформенные силуэты страхов Дерка, исчезавшие, как только взгляд становился пристальнее.

Улыбаясь и потирая заросший щетиной подбородок, который уже начал чесаться, Дерк смотрел в темноту углов и снова слушал даркдонскую музыку. Он не понимал, как ему удавалось не замечать ее, но теперь она по-прежнему заполняла все пространство.

Башня, ставшая их домом, пропела свою протяжную низкую ноту. Прошли годы, века… Ей ответил хор пронзительных вдовьих завываний. Он слышал пульсирующий стук, крики брошенных детей, легкие скользящие звуки ножей, режущих живую плоть. И барабан. Каким образом ветер мог бить в барабан, он не знал. Может быть, это было что-то другое, но оно звучало как барабан. Хотя и очень, очень далеко и бесконечно одиноко.

Так безгранично одиноко!

Расплывчатые тени столпились в самых дальних, темных углах комнаты, потом стали исчезать. Дерк увидел стол и стулья, выросшие из стен и пола, как диковинные пластиковые растения, и удивился тому, как он мог увидеть в них что-то другое. Солнце немного сместилось, и только тонкий лучик пробивался теперь сквозь окно, но наконец и он ускользнул из комнаты, и мир стал серым.

Когда мир стал серым, он заметил, что пылинки уже больше не танцуют. Нет. Совсем нет. Он пощупал воздух, чтобы убедиться в этом, – в нем не было ни пыли, ни тепла, ни солнечного света. Он глубокомысленно кивнул. Ему казалось, что он открыл великую истину.

Расплывчатые пятна света заскользили по стенам. Призраки пробуждались к ночной жизни. Иллюзии и пустые оболочки старых снов – все они не имели цвета. Краски предназначались живым, здесь им не было места.

Призраки зашевелились. Они не могли покинуть стен, никто из них. Иногда Дерку виделось, как один из них останавливает свой бешеный танец и начинает отчаянно биться о стеклянную стену, которая не пускает его в комнату. Призрачные руки колотили, стучали, но комната не сотрясалась. Беззвучность была присуща этим существам, легким и прозрачным, хотя и умеющим стучать. Но потом им все равно приходилось возвращаться к танцу.

Их танец, пляска смерти, хоровод бесформенных теней… о, это было так красиво! Их движения, наклоны, повороты – языки серого пламени. Они двигались искуснее, чем пылинки, эти танцоры, сплетавшие узоры своего танца под музыку Города Сирен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});