Читаем без скачивания Чародейка. Том 1 - Вадим Олерис

– Я про комнаты.

– А что не так? Есть все, что надо. Мы же не за комфортом пришли.

Лайза бросила на спутника быстрый взгляд, шагнула к нему, буквально толкнув, усадила на койку. Взяла пальцами за подбородок, заставляя поднять голову, внимательно посмотрела в глаза.

– Знаешь, Саймон, что-то мне за тебя не спокойно. Что-то на тебя находит временами.

Саймон вздохнул, попытался отвести взгляд, но чародейка ему этого не позволила.

– Рассказывай.

– Да это не важно.

– Саймон, я твой друг. Я могу называть себя твоим другом?

– Спрашиваешь!

– И мне не все равно, что с тобой происходит, и как ты себя чувствуешь. Расскажи мне.

– Это после Рэйвенхольма, после казни…

– Что не так?

– После того как ты меня вытащила с той стороны, меня посещают всякие мысли. Я стараюсь не показывать и бодриться, но я начал задумываться о жизни, о смысле ее.

Лайза присела на корточки перед спутником.

– И?

– Невеселые эти мысли какие-то. Трудно мне. То увлекусь каким-то делом и ничего, а то…

Чародейка задумчиво потерла кончик носа.

– Тебе нужна помощь или сам хочешь справиться? – осторожно поинтересовалась она.

– Я не знаю.

– Тебя не устраивает твоя жизнь? Хочешь чего-то другого? Например, осесть где-нибудь, открыть трактирчик. Жениться, наделать кучу детишек, приобрести уважение окружающих, положение в обществе. И доживать свой век мирно, в тишине и спокойствии…

Бард улыбнулся.

– Нет, это мне не подойдет. Я бродяга по натуре, мне не усидеть на одном месте. Я люблю свою жизнь, но что-то гнетет. Мне нравится то, что я делаю, но зачем я это делаю?

– Хм, интересно, – Лайза опять потерла нос. – Саймон, тебе ведь наверняка приходилось в жизни проводить ночи в одиночестве, вдали от городов и людей, так?

– Да, конечно. Я много путешествовал, и конечно, при этом часто приходилось ночевать под открытым небом, иногда даже без костра и ужина.

– Скажи, не посещали ли тебя мысли о жизни в эти моменты?

– Я задумывался о многом. Когда вокруг природа, а не каменные стены, когда над тобой не потолок, а бездонное небо, приходят мысли не о суетной повседневности, но о вечном. Становишься как-то… выше, это нелегко объяснить словами, но в такие моменты рождаются песни. Будто приходят в гости к одинокому страннику. За такие ночевки я и люблю свою жизнь и свою профессию, – на лице барда появилась мечтательная улыбка.

– Я тебя хорошо понимаю. И что ты решил тогда о жизни?

– Я решил жить для жизни. Радоваться каждому дню, каждому событию, не считая его хорошим или плохим. Радоваться ветру, солнцу, дождю…

– И что тебя сейчас не устраивает в такой философии?

Бард задумался.

– Чего-то не хватает. Не могу выразить это словами, но мне кажется, что должно быть что-то еще. Что-то очень важное.

– Разве не важно радоваться жизни?

– Конечно. Это так, но… – Саймон замолчал.

Чародейка выпрямилась.

– Скорее всего, тебе предстоит долгий поиск этой странной штуки – смысла жизни. В любом случае, монастырь – это самое подходящее место для того, чтобы привести свои мысли в порядок, не так ли? Пошли наружу, посмотрим, что и как.

– Лайза, а тебя не посещают такие мысли?

– Всякое бывает.

– Не расскажешь?

– Нет. Мой взгляд на жизнь хорош для меня. А тебе нужно твое мировоззрение. Которое и будет для тебя самым лучшим. Потому что будет твоим, а не чьим-то. Родным, выстраданным, а не подаренным или навязанным.

Спутники вышли на двор и принялись осматривать знаменитый храм Кноу. Все слышали о нем, однако похвастаться, что видели его своими глазами, могли немногие. Любопытных гостей не прогоняли и не запрещали входить. Но, к примеру, когда спутники подошли к тренировавшимся монахам, те прекратили занятия, вежливо поклонились и остались стоять неподвижно, с любопытством поглядывая на гостей. Лайза подняла руки, мол, не обращайте внимания, продолжайте, но монахи только снова поклонились и занятия не возобновили. Чародейке осталось только снисходительно хмыкнуть и уйти дальше.

Когда начало темнеть, спутники успели осмотреть только двор, и то не весь, и нижние части скалы.

– Добрый вечер, уважаемые гости, – подошел к ним монах. – У нас сейчас ужин. Желаете ли вы присоединиться?

– Конечно желаем, – оживился Саймон. Лайза молча кивнула.

– Это не очевидно, ведь могло оказаться, что вы соблюдаете какой-либо режим либо диету, поэтому употребление слова «конечно» не совсем уместно, – мягко поправил барда послушник. – Следуйте за мной.

Трапезная храма Кноу представляла собой просторную залу, освещенную световыми кристаллами. По центру помещения стоял длинный стол из темного дерева и две лавки из того же материала по бокам от него. Монахи свободно рассаживались, переговариваясь друг с другом и не соблюдая какого-либо порядка. Видимо, садились рядом с близкими друзьями и на более-менее привычные и любимые места. А может наоборот – каждый раз на другие, чтобы не привыкать. Саймон и Лайза скромно присели с краю друг напротив друга. Так всех держишь в поле зрения, да и вылезать из-за стола легче, чем будучи с двух сторон окруженным людьми.

На столе было пусто. Ровные строганные доски, покрытые слоем прозрачного лака. Однако, когда все расселись, на столе перед каждым появился светящийся желтым символ, представляющий собой овал с точкой внутри. Монахи прикладывали к символу указательный палец и перед ними возникали тарелки с едой. Чародейка отметила, что блюда у всех разные. Сервировка оказалась красивой, появлялись требуемые к блюду ложки, вилки, ножи. Возникали изящные прозрачные бокалы с напитками. Салфетки.

Лайза приложила указательный палец к символу. Через секунду знак померк и перед девушкой появилось несколько тарелочек на большом подносе. Небольшая горка вареного риса. Куски жирной красной рыбы. Зеленые листочки салата. Хлеб, намазанный маслом. Чашка с густой коричневой жидкостью, над которой поднимался ароматный пар. Несколько маленьких печенюшек. Яблоко. И высокий хрустальный бокал, наполненный чем-то золотистым, играющим бликами от световых кристаллов.

Барду стол предложил такую же красную рыбу и рис. А также кусок прожаренного мяса. Зелень. Хлеб с маслом. И высокую кружку, с возвышающейся над краями шапкой белой пены.

Сидящий рядом монах покосился на блюда гостей:

– Вы, похоже, трудно добирались?

Лицо его при этом выражало лишь вежливый интерес, дающий понять, что если гости не захотят отвечать, то это монаха ни капельки не обидит.

– Почему вы так решили? – поинтересовалась Лайза.

– Когда вы прикладываете к символу палец, стол оценивает, какие вещества необходимы организму, ну и конечно, учитывает предпочтения. Вам он предложил блюда, которые восстанавливают силы и помогают быстрее приспособится к условиям высокогорья. Поэтому я и предположил, что вы пришли трудным путем.