Читаем без скачивания В твоих глазах - Амабиле Джусти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Даже когда ты говоришь, что я сразу тебя поразил? В хорошем смысле или в плохом? На самом деле в то утро мне было очень хреново. Я проснулся поздно, даже не успел переодеться и…
— И я не могла отвести от тебя взгляд. Ты показался мне довольно противным. Да, думаю, я возненавидела тебя с первого мгновения. С этой твоей ухмылкой на губах. Но… теперь я тебя больше не ненавижу. — Она сделала паузу и опустила взгляд на простыню, спутанную вокруг её ног. Франческа покусывала губы с совершенной невинностью, словно продолжая размышлять о чём-то беспокойном. Наконец она повторила: — Всё равно все сказали бы, что я беспринципная шлюшка.
— Любой, кто скажет такое в моём присутствии, в итоге останется без одного яичка и с новым набором зубов.
Франческа посмотрела на него медленным, мягким, почти измученным взглядом.
— Ты ведь так не думаешь, правда? Что я оппортунистка, имею в виду. Если считаешь меня шлюхой, мне всё равно.
Байрон потянулся к ней и толкнул обратно на кровать. Он пригвоздил её руками и взглядом.
— Не продолжай, я не хочу, чтобы тебе первой понадобились новые зубные протезы. — Она замолчала, откинув голову на противоположную сторону подушки. Байрон дотянулся своими губами до её губ. Нежно поцеловал. — Ты фея, которая пришла на землю, чтобы спасти мою душу.
— Почему твоя душа нуждается в спасении?
— Ни одна душа не застрахована от этой необходимости, за исключением самых маленьких детей. Никто несовершенен, даже те, кто кажутся таковыми. Даже у тебя, например, есть ужасный недостаток.
— Всего один? И какой же?
— Тебе нравится Синди Лопер. Как бы то ни было, думаю, отныне она будет нравиться и мне. Я больше не смогу отделить Time After Time и True Colors от образа твоего великолепного тела посреди крема тирамису.
Смех Франчески порадовал его.
— Синди мне нравилась, когда я была маленькой, слушала её песни, когда мне было двенадцать. Потом… потом я перестала. А на днях, не знаю почему, мне захотелось послушать её снова. Словно мне снова двенадцать. Прежде чем… — Она сделала паузу, посмотрела на него, снова прикусила губу, а потом продолжила: — То есть до того, как умерли родители. Но хватит грустить, расскажи мне о Кейп-Коде.
Они лежали рядом, обнявшись, и, пока говорил, Байрон ни на секунду не переставал гладить её по волосам. Он рассказал ей всё о Кейп-Коде, и, в частности, о Провинстауне. О песчаных пляжах, маяках, домах в колониальном стиле, о китах, пересекающих океан, о парусниках, рассекающих воду, словно белые ножи. Он рассказал ей всё — или почти всё. Но главного он ей не открыл. Он боялся, что, если расскажет, Франческа откажется и не поедет.
«Я расскажу ей об этом позже, когда буду уверен, что она сможет понять и принять глубокий смысл».
Внезапно будильник издал свою обычную назойливую трель.
Франческа потянулась в его объятиях.
— Мне пора на работу, профессор.
— Гм…
— Что это за гримаса?
— Я видел тех засранцев, как они крутятся вокруг тебя.
— Один мне особенно запомнился. Он вошёл, почти с отвращением посмотрел на меня, заказал кофе, а когда вышел, тут же выбросил его в мусорное ведро. Кто знает, для чего он приходил на самом деле? А теперь подвинься, мне нужно идти собираться, а то меня уволят и с этой работы, а я не могу себе этого позволить.
— Ты же знаешь…
— Что у меня есть богатый поклонник, который мог бы содержать меня, и нет смысла ходить на работу в кафе, где все пялятся на мои сиськи? Ты это имел в виду?
— Я имел в виду, что ты можешь найти что-то получше.
— Я никогда не найду ничего лучше. В мире нет такого заведения, где мне нравилось бы работать официанткой. Но сейчас я не могу позволить себе ничего другого. И нет, не делай такое лицо, я знаю, что ты собираешься сказать. София тоже предлагала, но я не пойду к тебе работать, даже под угрозой смерти.
— Ты не поняла, я не хочу, чтобы ты работала со мной! У меня и так появилась язва после пяти минут, проведённых в том кафе. Только представь, что мне придётся мириться с десятками парней, которые каждую ночь раздевают тебя глазами!
— Я могу о себе позаботиться, не забывай об этом.
— Знаю, но дело не в этом. И вообще… Надеюсь, тебе не придётся никого зарезать. Ты всегда носишь эту безделушку с собой?
— Не всегда. Зависит от того, что подсказывает мне шестое чувство. Сейчас она зарыта на дне моего рюкзака. Кстати, о рюкзаке, мне нужно тебе кое-что отдать.
Обнажённая как статуя, Франческа встала с кровати и опустилась на колени на пол. Байрон уставился на её спину, округлые ягодицы, подошвы ног, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не взять её именно в этой позе, без прелюдий и слов.
— Вот, — сказала Франческа, поворачиваясь. В одной руке у неё было несколько банкнот. — Это мой вклад в содержание дома. Я буду платить тебе каждую среду. Я прикинула и думаю, что смогу давать тебе двести пятьдесят долларов в неделю. Тебя это устроит? — Она положила деньги на прикроватную тумбочку, а затем направилась к лестнице.
— Если скажу, что они мне не нужны, что ты сделаешь?
— Уйду из этой квартиры и не вернусь.
— Чёрт возьми, какая ты жёсткая.
— Сейчас самый жёсткий — это ты, но у меня нет времени. Тебе придётся продержаться до вечера.
Байрон рассмеялся, бросив взгляд на себя и на бодрость собственного тела. Когда Франческа исчезла внизу, он громко сказал ей:
— Женщина оставила мне на тумбочке двести пятьдесят долларов, вау, вот это новый опыт! Однако, не зная расценок на некоторые услуги, не пойму, радоваться мне или обижаться.
Он смеялся, перегнувшись через перила, а Франческа, окутанная лучами рассвета, показала ему средний палец и рассмеялась в свою очередь.
* * *
Байрон поднял лицо к небу. Солнце пыталось пробиться сквозь стену серых туч, но в основном терпело поражение. Изредка, правда, пробивалось несколько лучей, словно холщовый мешок пронзал свет фонарика, и в эти мгновения Байрон находил в себе мужество сделать ещё один шаг.
Он уже полчаса стоял перед воротами, не в силах пройти через них. Байрон
