Читаем без скачивания Инфернальная музыка - Алан Фостер

– Как вы помните, у нас был не очень богатый выбор. – У Джон-Тома на губах наросла корка соли, кожа была влажной и тем не менее трескалась. – Если мы ошиблись и поплатимся жизнью, я принесу свои извинения.

Мангуст скривился:

– У людей крайне своеобразное чувство юмора. Неудивительно, что вам удается так хорошо ладить с выдром.

– Не падайте духом, бравый лейтенант. Мы еще на плаву и приближаемся к цели.

– Да, но какая судьба нам уготована? – Борьба с тяжелым штурвалом уже утомила невысокого, субтильного мангуста. Мачта хлестала, точно кошачий хвост, ревущий ветер играл с такелажем.

– Как насчет чаропесни? Уверен, обстоятельства оправдывают некоторый риск.

Джон-Том поморгал, стряхивая влагу с ресниц.

– А кто поможет вам со штурвалом? К тому же, боюсь, от моих песен получится только хуже.

– Хуже? Да что может быть хуже, чем этот ад?

Лейтенант заскрежетал зубами – шальная волна ударила в левый борт, из-под палубы донесся коллективный женский стон.

Ему вторил слабый крик одного из солдат, мертвой хваткой вцепившегося в тросы:

– Господин Джон-Том! Кажется, я вижу что-то впереди!

Найк вытянул гибкое тело в струнку.

– Пойте, чаропевец! Хек, что ты видишь?

– Просвет! Я вижу впереди просвет!

Через несколько секунд его увидели и Джон-Том с лейтенантом – самую настоящую брешь в урагане, яркую, манящую полоску неба. Туда-то и вела их музыка. Конечно, в любую минуту брешь могла затянуться, но это был первый признак утерянной надежды.

– Держите на просвет! – закричал лейтенант. – Держите, ради всего святого!

Джон-Том налег на штурвал всем телом и молился, чтобы уцелел руль.

По-прежнему выл ветер, ливень хлестал по коже, меху и одежде, но было ясно, что ураган смещается к северо-востоку. Гнев моря постепенно переходил от чудовищного к просто страшному, ветер был уже не грозным, а лишь раздраженным, сокрушительные удары, истязавшие судно, начали наконец слабеть. Хек, Пауко и Караукул пядь за пядью обследовали корабль и сообщили, что ущерб нанесен пустяковый. Несколько мелких течей они сразу же и устранили. Увы, нельзя сказать, что пассажиры отделались так же легко. Избитые, измученные дамы собрались на палубе – обсохнуть, однако даже этого незначительного удобства они были лишены. Температура воздуха значительно поднялась, но их окутал густой туман, шедший следом за ураганом.

Джон-Том стоял на корме, рассматривая отступающую бурю.

– Мне кажется, теперь можно идти прежним курсом. – Он взялся за штурвал. – Четыре градуса лево руля.

– Правильно.

Найк тоже опустил лапы на рукояти.

Но штурвал не повернулся. Даже с помощью Караукула и Пауко.

Джон-Том отошел от застывшего деревянного кольца.

– Нас что-то держит. И крепко!

Пауко предположил:

– Музыка?

Облачко невозмутимо летело, словно ничего и не изменилось.

– Не думаю, – тихо сказал Джон-Том. – До сих пор она не оказывала физического воздействия ни на меня, ни на Маджа. Подозреваю, здесь замешано что-то другое.

– Но что? – осведомился Караукул.

Джон-Том пожал плечами.

– Волшебство какое-нибудь? – пробормотал Пауко.

– Попробуем еще раз.

Найк не собирался капитулировать перед невидимыми силами.

– Бесполезно. – Караукул, полураскрыв пасть и ритмично дыша, отошел от штурвала. – Ладно, по крайней мере, мы выбрались из бури. Может, это знак того, что нам уготована хорошая судьба?

– А можа, это знак того, че мы лезли вон из кожи и заслужили спасение?

Мадж перебрался на ют, к остальным.

– Мы?

Найк глянул на выдра в упор.

– Ну конечно, шеф. Када вы тут давали выход своим чувствам, ни шиша не оставив для несчастных дамочек, кто, по-вашему, их утешал и заботился об ихней безопасности? Да я еле дышу после такой работенки!

Мгновение-другое казалось, что железное самообладание лейтенанта вот-вот лопнет. Сверкая глазами, он шагнул вперед, и это заставило Маджа отпрянуть. Затем мангуст огромным усилием воли заставил себя успокоиться.

– Мы оказались во власти невидимой силы, и она несет нас неведомо куда. Поэтому, речная мышь, дамам понадобится все утешение, на какое вы только способны. И предлагаю пока сосредоточить на этом свое внимание.

Выдр лукаво улыбнулся.

– Шеф, я б попытался, но, как тебе подтвердит мой друган, внимание у меня больно уж недолговечное.

Назревающему конфликту помешал неистовый вопль впередсмотрящего Хека:

– Все пропало! Все пропало!

– Что пропало? – крикнул Найк. – Что ты имеешь в виду?

Мадж, не дожидаясь ответа, кинулся вперед, с ловкостью обезьяны взлетел на рею и крикнул из «вороньего гнезда» нетерпеливо ожидающим внизу:

– Прав змееглот! Нам крышка!

Джон-Том запрокинул голову и заморгал, высматривая приятеля в клубящемся тумане.

– В чем дело? Ты о чем?

– Эх, чувак, много раз я слышал и от друзей, и от врагов, че свои дни я кончу в какой-нибудь дырке в заднице. Вот уж не думал, че они это говорили в буквальном смысле слова!

Тут в тумане образовалась брешь, и мореплаватели увидели все очень четко. Раздался визг, Квиквелла зарыдала. Ансибетта и Сешенше крепко обнялись. Стало ясно, что за течение поймало их в ловушку и неудержимо влечет вперед.

Они вплотную подошли к краю водоворота и одолеть его гибельное притяжение уже не могли.

Глава 18

Неоднократно доводилось Джон-Тому выслушивать моряцкие байки о великих водоворотах посреди глубокого океана, но о таком, как этот, – никогда. Он был идеально круглым – настоящий вулкан вверх тормашками.

Когда суденышко приблизилось к его краю, чудовище обрело голос под стать своему облику: низкий, басовый рокот. То был зов бездны.

Уже понимая, что все безнадежно, Джон-Том и Найк из последних сил налегли на штурвал. Тот не сдвинулся ни на дюйм. Под пронзительный вопль Хека, в отчаянии цепляющегося за леер, судно ринулось вниз. Его завертело, помчало по колоссальной зеленой стене, его то поднимала, то снова низвергала водяная карусель.

Джон-Том, почти лежа на палубе, видел все до самого дна. Водоворот обнажил самое ложе океана, там мрачно поблескивали донные пески.

Принцессы рыдали в голос и старались утешить друг друга, а солдаты угрюмо прощались.

Рыбы и прочие морские твари, угодившие в объятия стихии, носились в воронке по спирали. Время от времени появлялся мусор: остовы затонувших кораблей, фрагменты разрушенных зданий, куски отполированной лавы, похожие на огромные черные головы с ожерелья колосса, массивные стволы деревьев, обкорнанные до самых толстых сучьев.

Кто-то настойчиво теребил Джон-Тома за рубашку. Он опустил голову – на него смотрел Найк. Взор мангуста пронизывал.