Читаем без скачивания Таинственный спаситель - Элизабет Хойт

Дворецкий оцепенел.

— Просто «Баттерман», сэр.

Уинтер серьезно кивнул.

— Я непременно запомню.

— Мистер Мейкпис, — подала голос Изабель, — пообедаете со мной?

Он повернулся к ней, удивленно подняв брови. А чего он ждал — что она его вышвырнет?

— Вы очень добры, леди Бекинхолл.

Гм. Ну разве они не слишком официальны, принимая во внимание, чем занимались сегодня ночью у нее в библиотеке?

— Пожалуйста, попросите миссис Баттерман поставить еще один прибор, — велела Изабель дворецкому.

Тот удалился, даже спиной выражая неодобрение, как умеет только хороший дворецкий.

Едва только дверь за ним закрылась, Изабель наклонилась над обеденным столом и прошипела:

— Где ты был? Мне весь вечер приносили известия о том, что Призрак бегает по Сент-Джайлсу. А я не знала, действительно ли ты опять рискуешь своей жизнью или все это выдумки.

— О, думаю, часть из них правда. — Он выдвинул стул напротив нее и опустился на него. — Мне сегодня пришлось попотеть, убегая от Тревельяна и его людей.

Ненормальный! Он не собирается отступать, как бы опасны ни были для него сейчас улицы Сент-Джайлса. Изабель не знала, то ли запустить в него вилкой, то ли прыгнуть через стол и поцеловать.

К счастью, в этот момент в столовую быстро вошла миссис Баттерман в сопровождении служанки. Их молчание казалось многозначительным, но экономка как будто не обратила внимания на атмосферу в столовой.

Как только вино Уинтеру было налито, миссис Баттерман удовлетворенно кивнула сама себе, поинтересовалась, не нужно ли чего еще, и вышла из комнаты. Они остались одни, поскольку лакей Уилл, отправившийся за рыбным блюдом, еще не вернулся.

Изабель воспользовалась возможностью, чтобы спросить:

— Ты нашел мастерскую, в которой эксплуатируют детей?

Уинтер взял свой бокал с вином и с горьким разочарованием покачал головой:

— Только слухи. Рассказывают о детях, которые живут где-то на чердаке, но мой источник, которому я, кстати, заплатил двойную цену, чтобы убедить говорить, точного места не знает. Я проверил один вероятный адрес, но от другого дома меня прогнали драгуны. Придется попытать счастья в иное время.

Эти его постоянные ночные вылазки, эти игры в «догонялки» с драгунами пугали ее до умопомрачения.

— Извини, — осторожно заговорила она, — но не мог бы ты выждать хотя бы пару ночей, прежде чем снова идти туда?

Он бросил на нее нетерпеливый взгляд.

— Каждый день, что я не могу их найти, этих детей бьют.

Она покачала головой и хмуро уставилась в свою тарелку, желая хоть как-то помочь, когда другая мысль пришла ей в голову.

— А Джозеф Тинбокс? Как он воспринял новость о своем офицерском чине?

— Не слишком хорошо. — Уинтер сделал глоток вина и на минуту закрыл глаза, смакуя его. Потом открыл их и посмотрел на нее. — Мне пришлось сказать, что у него нет иного выхода, кроме как принять предложение. Когда я уходил, он со мной не разговаривал.

— Ох, Уинтер. — Она хотела было протянуть руку через стол, чтобы коснуться его руки, но тут вошел Уилл.

Он молча стал накладывать рыбу, бросая нервные взгляды то на нее, но на Уинтера.

— Ты свободен, спасибо, — твердо сказала Изабель.

— Слушаюсь, миледи, — пробормотал он, пятясь к двери. Без сомнения, все ее слуги ждут в коридоре, чтобы услышать отчет Уилла.

Она вздохнула и посмотрела на Уинтера.

Тот отпил еще вина.

— Очень хорошее. Итальянское?

— Да, недавно получила. — Глаза ее сузились. — Ты же сын пивовара. Как случилось, что ты разбираешься в вине?

Неужели в его глазах промелькнуло смущение? Он пожал плечами.

— Мне нравится вино.

— Только подумаю, что знаю тебя, как ты открываешься с совершенно неожиданной стороны, — заметила Изабель.

— А-а. — Он поставил свой бокал. — В этом отличие между нами. Я даже и не надеюсь узнать все твои секреты. Но у меня впереди еще много-много лет, чтобы каждый день делать новые открытия.

— Уинтер… — Сердце ее едва не разрывалось от тепла в его карих глазах. Она не должна позволять ему считать, что может передумать. — Ты же знаешь, что у нас с тобой нет будущего.

Он не ответил, только взял кусочек рыбы, но само это молчание кричало о его упрямстве.

Она вздохнула.

— Что ты теперь будешь делать?

— Я подумал, что могу стать гувернером, — ответил он, — у одного маленького мальчика.

Она сдвинула брови.

— А ты знаешь кого-то, кто…

Он улыбнулся, и глаза ее округлились, когда до нее дошло.

— Но Кристоферу всего пять лет, — возразила она. — Слишком рано для гувернера.

— Я обнаружил, что обучение детей, в особенности мальчиков, лучше начинать как можно раньше, — невозмутимо ответил он. — Начну заниматься с Кристофером завтра.

— Но… но… — Она попыталась придумать повод отказать ему, но дело в том, что мальчику совсем не помешало бы мужское воспитание. Видит Бог, он какой-то диковатый, и бедняжка Карадерс явно с ним не справляется.

— Хорошо. Я рад, что это решено, — сказал Уинтер, как будто она дала свое полное и безоговорочное согласие. — Я только отнесу свои вещи наверх.

— Но послушай… — начала Изабель, прежде чем до нее дошли его последние слова. Она резко осеклась и в замешательстве заморгала. — Что?

Его улыбка сделалась определенно хищной, когда он поднялся из-за стола.

— Одно из преимуществ частного наставника перед школьным учителем в том, наставники живут с семьей. Ну, так в какую комнату ты собираешься меня поместить?

Три дня спустя Уинтер сидел за низким столом в детской Изабель. Комната располагалась на верхнем этаже, но была хорошо оборудована. Высокие окна, надежно зарешеченные снизу, давали много света. Внушительный строй оловянных солдатиков маршировал по книжному шкафу, а довольно потрепанный игрушечный лев развалился на стуле рядом с его учеником.

Уинтер придвинул тарелку с крошечными пирожными на середину стола.

— Итак, Кристофер, кухарка любезно испекла нам к чаю сказочные пирожные. Сколько их здесь?

Мальчик, сидевший за столом напротив, наклонился вперед, чтобы рассмотреть глазированные пирожные, украшенные клубничками и выглядевшие весьма аппетитно.

— Двенадцать! — сказал он после паузы, во время которой шевелил губами, считая.

— Совершенно верно, — ответил Уинтер. — Если мы разделим пирожные между нами, по сколько будет у каждого?

Кристофер свирепо нахмурил брови, размышляя над вопросом. Ожидая, Уинтер налил ему чаю с молоком и сахаром.

— Шесть? — наконец спросил мальчик.