Читаем без скачивания Пионер Советского Союза - Сергей Арсеньев

— Наверное. Открывай дверь. Саш, а твоя мама нас не побьёт сейчас?

Хороший вопрос. Я открыл дверь подъезда, пропустил вперёд себя Ленку, а сам всё думал — достанется нам на орехи или нет? Вообще-то, запросто влететь ремнём может, у мамки это не задержится.

Мы с Ленкой опять в моём мире, тут третье ноября сейчас и сегодня война с Англией началась. Сегодня и, одновременно, три недели назад. Мы три недели в Ленкином мире прожили.

Там как получилось-то? Я Ленку из разбитого вагона вытащил, и мы с ней в воронку от бомбы сразу плюхнулись. А Ленка никакая была, вовсе невменяемая, мычала что-то. Опять же, по руке ей левой здорово стеклом попало, кровь сильно текла. И она как-то ухитрилась портал в 2013 год открыть из той воронки, хоть и не в себе была. Кажется, ей подвал и не нужен вовсе для этого, достаточно просто ниже уровня земли оказаться.

Вот мы с Ленкой в будущее и провалились вдвоём, а Светка там осталась, в 1940-м, под бомбами. Но Ленка там, в воронке, всё кровью из руки своей заляпала, так что я не опасался, там всё равно время остановилось, можно не торопиться никуда.

Я Ленку, грязную и растрёпанную, домой довёл, а там как раз и её мама вернулась. Ой, что было! Ленка в крови вся, побитая, поцарапанная, платье на ней порвано.

Меня чуть не убили.

Хорошо, Ленка несколько в себя к тому времени пришла, заступилась. Это, говорит, не он вовсе, он меня защищал, а напали хулиганы. Удивительно, но милицию Ленкина мама не вызвала. Похоже, милиции она не доверяла и считала, что без неё справится лучше.

Ленкины травмы, к счастью, оказались вовсе несерьёзными. Даже самая страшная, на руке, всего лишь очень глубокой царапиной была, хоть и шрам от неё потом останется наверняка — будь здоров! Во всё предплечье! Я бы не парился ничуть от такого, но она-то — девчонка! Ей, наверное, неприятно будет.

Потом ещё решали, что со мной делать. Ленка уйти прямо сейчас в 1940-й год не может. Она же раненая, как она потом объяснит маме, отчего её царапины так быстро зажили? Ей тут, в 2013-м, лечиться придётся. Ну, и я с ней застрял. У Ленки жить я не могу (она ведь девочка). Нас Женька Киселёв выручил (да-да, тот самый предатель).

Ленка позвонила ему по мобильнику и договорилась, что я поживу у Киселёва с недельку. «Неделька» та растянулась на три, но это не столь важно.

Киселёв жил с бабушкой. Он ей наврал, что я его друг, приехал из Санкт-Петербурга, и это он меня пригласил в гости. Кажется, бабушка ему не поверила, но она была старой учительницей и решила не лезть со своими советами. Меня же никто явно силой не привёл, я сам, добровольно. И к маме не рвусь. Вот она и решила, что мальчишки сами разберутся и расскажут ей потом всё.

А вот родителей у Киселёва не было, он только с бабушкой жил. Папы своего он вовсе не знал (тот слинял куда-то ещё до его рождения), а мама его глупо и совершенно нелепо погибла в автобусе по дороге на работу полгода назад. Какой-то придурок (Женька почему-то всегда называл его вкусным словом «чебурек») на гружёном кирпичами «КАМАЗе» вылетел на встречную полосу и врезался в пассажирский автобус. Его мама погибла на месте, её даже хоронили в закрытом гробу, так как собирали по кускам по дороге.

И Женька остался без мамы. А папы и не было. Осталась только бабушка, мамина мама.

Так Женька стал жить с бабушкой, уже без мамы. Жили они вдвоём в однокомнатной квартире, в старом доме (такие тут «хрущёвками» называют) в паре сотнях метров от нового Ленкиного высотного дома. И учился Женька в одной школе с Ленкой, только на класс младше её.

А ещё он помог мне, когда сообщил Ленке, где меня пидарасы ненормальные прячут.

Так что я ему и зуб выбитый простил, и руку сломанную. Хотя перед этим фингал знатный поставил. Да ладно, до свадьбы заживёт. И я поселился у Женьки, в его квартире.

Спал я на старой кровати его мамы, та всё равно пустовала теперь. Вторая половина мая, Женька всё ещё ходил в школу, а вот я прохлаждался (каникулы — класс!). Нет, я не только спал и в носу ковырял, конечно. Я помогал Женьке и бабе Дусе (Евдокии Никитичне) как мог. И кран на кухне починил (аккуратно, чтобы не сломать), и полку перевесил (электродрель — это жесть!!), и кровать Женькину наладил, а то у неё ножки шатались. И я кафель в ванной положил.

Кафель новый ещё его мама покойная купила и хотела положить. Сама она не умела и собирала деньги, чтобы нанять мастера. Собрать деньги не успела, погибла. А без неё денег стало совсем мало и о мастере вовсе забыть пришлось. Женька от отчаяния сам, как мог, пытался тот кафель положить, но… Неудачно, мягко говоря.

Шили плотники штаны —вот тебе и брюки,Пели песенку слоны —вот тебе и звуки.

Ага. Примерно так он кафель и положил в ванной. Я пол дня сдирал то, что он успел-таки «сделать». А потом ещё два дня делал правильно. Вроде, получилось.

Ещё я в магазин ходил за продуктами. Во-первых, бабе Дусе тяжело, ей уже семьдесят два и ноги больные, а во-вторых… Во-вторых, у них денег нет.

Ленка мне по секрету рассказала (чтобы баба Дуся не слышала), что это её она несколько раз видела, копавшуюся в помойном контейнере. То есть, с деньгами совсем труба, раз даже еду себе (себе, не Женьке!) она искала на помойке. И я ходил в магазин сам, постоянно «забывая» на кассе чеки, а бабе Дусе врал каждый раз про акции, скидки, распродажи, ошибку продавщицы (дал сто рублей, а мне на сдачу — четыреста с мелочью!). На самом деле, деньги мне Ленка давала, у неё много было. Ей Мюллер тысяч двести подарил, когда мы прощались с ним.

Собственно, из-за этих несчастных денег Женька и оказался в том положении, откуда я его отбил у банды Гейдара. Они, оказывается, у младших деньги отнимали, всю школу данью обложили, им каждый ученик по двадцать рублей в день приносить должен был. И приносили. Все приносили. А Киселёв не принёс. У него просто не было двадцать рублей в день, он не принёс. И его «поставили на счётчик». Он ещё и с процентами «долг» отдавать был должен, а у него и просто на двадцать рублей в день денег не было.

Вот. И тут я такой, весь в белом. Дон Кихот приехал. Из психушки.

Конечно, мне наваляли. Хорошо хоть, не сильно, одним зубом отделался. Только вот эти козлы не знали, что вслед за мной за ними придёт Гестапо. На полном серьёзе, настоящее Гестапо. И оно пришло, в лице Мюллера.

На самом деле, всерьёз пострадал только главарь шайки, Гейдар. Но вот уж тот ответил за все свои художества по полной и даже с избытком. За пару дней до начала летних каникул Женька рассказал мне, что в школу из больницы вернулся этот Гейдар. Вернулся, ага.

Он попытался снова встать во главе своей стаи, но там все места уже поделены были. Его не взяли. А когда бывшая его стая узнала, что именно с Гейдаром случилось и от чего он в больнице лечился… Мне даже жаль его в какой-то степени, хоть он и козёл. А самого Гейдара его стая… эээ… словом, надругались они над ним. Много раз и в самых разных формах, а фантазия у членов стаи в этом плане была весьма богатой. Напоследок они его просто все вместе хором обоссали. Буквально.

Так Гейдар из вожака стаи в одночасье стал ничтожеством, которое последняя шестёрка может в любой момент пнуть ногой. Только вот на этом его злоключения не закончились. Эта история с низвержением вожака стаи уже на следующий день стала известна всей школе. Женька рассказал мне, что на перемене одиннадцатиклассники выгнали Гейдара из туалета. Ему, мол, теперь нельзя пользоваться мужским туалетом. И Гейдар, волей-неволей, потащилось в женский. Ленка на другой день подтвердила мне всё это, сильно смущаясь. Она сама встретилась лицом к лицу с Гейдаром в девчачьем туалете, тот как раз выходил оттуда.

Ленка говорила, что старшие девчонки сначала долго смеялись над Гейдаром и подначивали его, но потом, всё же, пользоваться женским туалетом ему разрешили. Пусть. Стесняться его уже всё равно не нужно, а все свои туалетные дела Гейдару до конца его дней придётся и так делать сидя, стоя он больше не может. То последствия откровенного разговора с главой Гестапо.

Но во всём можно найти свои положительные стороны, сказала Ленка. Говорит, зато Гейдару теперь точно армия не светит. Он в военкомат представит абсолютно подлинную, а не липовую, справку об инвалидности. И любая врачебная комиссия ту справку мгновенно подтвердит. Действительно, таких в армию не берут. Только что в этом хорошего-то, в армию не ходить? Я не понял.

А Женька нормальным парнем оказался, зря я о нём плохо раньше думал. Тютя, верно, но это от того, что без отца растёт, я так думаю. Зато он умный, без троек учится. Ленка, колбаса, была до соплей довольна, что у неё по алгебре годовая тройка получилась, а вот у Женьки по алгебре за год «отлично».

Ой. Вот, я и дома. Звонок в дверь.

Мама!!!

Ой, мои хорошие!! Ой, радость-то какая! Сашенька! Леночка! Проходите скорее.