Читаем без скачивания Честь и бесчестье нации - Владимир Бушин

В 1923 году Фердинанд Фош, уже будучи маршалом Франции и фельдмаршалом Великобритании, стал еще и маршалом Польши. Это была награда за план контрнаступления под Варшавой. Однако в ходе осуществления этого плана поляки уже не увидели ни Минска, ни Киева, ни "великой Польши".

И уж если кто с нашей стороны и "оконфузился" в этой войне, то прежде всего командующий Западным фронтом Тухачевский (которого военный знаток Радзинский величает "гением"), ибо именно этот фронт играл главную роль в войне. А Сталин тогда ничем не командовал, он был всего лишь членом Военного Совета Юго-Западного фронта, выполнявшего подсобную задачу.

Неутомимый Эдвард шагает по военной истории дальше: "Блюхер провалил Хасанскую операцию". Что значит провалил? В конце июля 1938 года японцы захватили на нашей территории высоты Безымянная и Заозерная. И что, так и остались у них эти куски нашей земли? Ведь только в таком случае можно было бы сказать "провалил". Но ничего подобного не произошло. Хотя действия Блюхера были далеко не безупречны, уже 6–9 августа наши войска вернули высоты и, уничтожив изрядную часть захватчиков, остальных вышибли с нашей территории. Словом, операция была несколько успешней, чем та, которая проведена в Чечне под командованием военного гения Ельцина и его наполеонистых генералов.

Радзинский уверяет, что у нас один военный провал следовал за другим: "Ворошилов провалил финскую войну". Это как же понимать — мы ничего не добились, а финны свою задачу выполнили? Не совсем так, мыслитель. В обстановке начавшейся второй мировой войны и первых ошеломительных успехов гитлеровской Германии в Финляндии чрезвычайно оживились реакционные, антисоветские, профашистские тенденции и силы. Впоследствии президент страны У. Кекконен честно признает: "Тень Гитлера в конце 30-х годов распростерлась над нами, и финское общество в целом не может отрекаться от того, что оно относилось к этому довольно благосклонно". Финляндское правительство отвергало все предложения с нашей стороны, направленные на взаимное укрепление добрососедства и безопасности, вело себя безответственно и дерзко, ибо получало от западных стран, в первую очередь от Франции и Англии, а также Германии и даже США, не только обещания поддержки, но и реальную помощь оружием. Впоследствии выяснилось, что помянутые державы передали финнам 350 самолетов, 500 орудий, свыше 6 тыс. пулеметов, около 100 тыс. винтовок, 650 тыс. ручных гранат, 2,5 млн снарядов и 160 млн патронов.

30 ноября этого года, воспользовавшись как предлогом 58-й (!) годовщиной со дня начала той войны и визитом в Россию президента Финляндии Марти Ахтисаари, какой-то безымянный и заэкранный подручный Сванидзе объявил в его телепрограмме "Зеркало", что "эта война была позорной для Советской Армии", и в доказательство назвал такие вот цифры потерь: у нас 135 тыс, убитых, а у финнов всего лишь 25 тыс. Выходит, что их армия, в которой насчитывалось 15 пехотных дивизий, 4 пехотные бригады, одна кавалерийская бригада и многочисленные части усиления, не говоря уже о 29 боевых кораблях и сотнях боевых самолетов, потеряла всего только 2–3 дивизии, т. е. осталась, в сущности, целехонькой. Так почему же, спрашивается, всего-то спустя три месяца после начала войны, 7 марта 1940 года, в Москву примчалась финская правительственная делегация и запросила мира.

Эту цифру — 25 тыс. убитых финнов — заэкранный историк взял, скорей всего, у всем известного генерала Руцкого. Ему, провокатору, надо бы подсчитать, сколько душ на его совести. Ведь это он сытым генеральским басом 3 октября 1993 года призвал доверчивых и безоружных людей взять штурмом телецентр, прекрасно зная, что такой объект не может не охраняться самыми надежными средствами и силами. Ему бы подсчитать да покаяться. Но у него вся совесть ушла на ращение усов. И вот он вдарился в военную историю и объявил: соотношение наших потерь и финских было 16 к 1.

Радзинскому, Сванидзе и заэкранному оракулу надо бы слушать не провокатора, а маршала Маннергейма, главнокомандующего финской армией. Тот был несколько лучше осведомлен о потерях своей армии, чем ельцинский генерал, то бишь курский губернатор. Маннергейм свидетельствовал о прорыве нашими войсками главной линии финской обороны: "Оборонявшиеся, потери которых были огромны, не смогли сдержать вклинившиеся в их позиции танки и пехоту". Потери ог-ром-ны!..

После этого прорыва наша армия вскоре выполнила все задачи, которые перед ней стояли. А финская армия задачу обороны не выполнила. Так кто же провалил войну — Ворошилов или Маннергейм? Радзинский смотрит на вас глазами мороженого судака и без запинки отвечает: "Ворошилов". Ну что с этой породы взять? Вот есть еще какой-то А. Портнов, который в 1991 году напечатал в журнале "Столица" № 5 статью, без малейших колебаний озаглавленную "Разгром советских войск под Москвой". Да, да, раз-гром со-вет-ских… Не знаю, жив ли этот Портнов сейчас. Скорей всего, уже преставился, а то ведь непременно сочинил бы статью "Крах советской армии под Берлином".

Не помню, какую очередную гадость сказал о финской войне Владимир Солоухин, но другой грандиозный патриот Илья Глазунов до сих пор заходится в злобе на советскую власть за то, что она в обстановке уже бушевавшей мировой войны своевременно позаботилась о безопасности родного ему города, а вместе с тем и его собственной. Почитайте-ка инъекционные воспоминания Глазунова в "Нашем современнике"…

Однако Радзинский все твердит, как заведенный: "Ворошилов провалил финскую войну". Да в чем же дело, черт возьми? Оказывается, у исследователя есть свои резоны. Во-первых, говорит, Финляндия — это маленькая страна, никакой опасности она не представляла. "Никто же не думает, что маленькая страна могла напасть на огромную Империю". Поразительно! Всю жизнь занимается историей и не знает, что как в библейские времена маленький Давид сразил огромного Голиафа, так, допустим, в пору античности и маленькая Греция победила огромную Персидскую империю, а позже крошечная Македония разгромила множество больших государств и подчинила себе земли до священного Ганга. Ничуть не менее выразительна была картина и в гораздо более поздние времена. Так, в 1848–1850 годы маленькая Дания отменно отдубасила большую Пруссию. А Россия чаще других оказывалась жертвой агрессии именно маленьких стран и малых народов: Крымского ханства, Польши, Японии — в 1904 и в 1939 годах. А нападение Японии в 1937 году на великий Китай? А ее же агрессия в декабре 1941 года против могущественной Америки? А пупсик Израиль против Египта и всего арабского мира? Словом, история свидетельствует, что малые страны и народы как раз чаще склонны к агрессии. Да это и понятно: они тоже хотят стать великими.

Исходя из этого опыта, русский политик просто обязан был предполагать и в Пилсудском, и в Маннергейме, и в японском императоре потенциального Александра Македонского. Тем более что первые два имели мощную поддержку великих держав — Англии, Франции, Германии. И Сталин, как стало известно из недавно опубликованного в 14-м томе собрания его сочинений выступления на совещании по итогам финской войны, не исключал из рассмотрения даже возможности захвата финнами Ленинграда и образования там, во второй столице, антикоммунистического правительства, что могло бы привести к гражданской войне. Действительно, ведь тогда все эти керенские, Милюковы, Деникины были не только живы, но вовсе и не стары.

Но вот второй довод Радзинского: "Сталин пытался завоевать Финляндию". Но это, мол, не удалось, потому и надо говорить о провале. Да если бы такое намерение действительно имелось, его можно было осуществить не только в марте 1940 года, когда финны запросили мира и примчались в Москву для переговоров, но и тем более в сентябре 1944 года, когда мы выбили их из цепи союзников Германии и уверенно, стремительно шли к всемирно-исторической победе над фашизмом.

Вывернув наизнанку историю нескольких войн, лихо разделавшись с биографией нескольких военачальников, Радзинский на этом не иссяк и не утихомирился. Он гусиным шагом шествует дальше: "Накануне войны к руководству армией пришли новые люди — пусть пока неопытные, но куда более современно мыслящие и образованные, для которых гражданская война была всего лишь героическим мифом". Да, пришли новые и, конечно, образованные. Правда, не совсем понятно, откуда они, эти образованные-то, взялись в "самом чудовищном государстве всех времен". И с чего это исследователь пришел к выводу, что гражданская война была для новых людей в руководстве мифом? Да ведь почти все они — Жуков, Рокоссовский, Василевский, Конев, Еременко и другие — сами воевали на фронтах гражданской, а до этого — и первой мировой, только командовали не армиями и фронтами, конечно, а ротами, батальонами, самое большее — полками. У иных был еще и опыт Испании, Хасана, Халхин-Гола, похода в Польшу, наконец, финской войны. Немецкие генералы, почти сплошь участники первой мировой, конечно, изрядно превосходили наших новейшим военным опытом 1939–1941 годов, но и о наших военачальниках сказать "неопытные" мог лишь человек, который по военной части не видывал ничего более значительного, чем смена караула у Мавзолея Ленина.