Читаем без скачивания Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс

В глубине души Гейбриел надеялся, что возненавидит невесту, однако ничего подобного не произошло. С первого взгляда было понятно, что она очень мила и никогда не станет кричать на супруга как мегера. Характер не тот.

Князь Дмитрий широко улыбался и мерно раскачивался на каблуках.

— Мне уже доводилось бывать в этом замке, — заговорил он с заметным акцентом. — Я гостил здесь совсем молодым, когда хозяином замка был лорд Фицкларенс. Поэтому я и сказал брату, что замок стоит того, чтобы ехать в Англию.

Чертов замок, подумал Гейбриел, однако с улыбкой поклонился.

— Я надеялся увидеть вас днем. — Дмитрий взглянул на него неожиданно остро.

— Прошу прощения, — извинился Гейбриел, — не знал о вашем прибытии.

— Эта девочка — любимица отца, — торжественно объявил Дмитрий.

Татьяна что-то тихо произнесла и покраснела от смущения.

Гейбриел снова поклонился и ободряюще улыбнулся.

— Должен же я объяснить, что к чему, цыпленок. Наши владения раскинулись на Кубани, ваше высочество. Полагаю, вы ничего не слышали об этом чудесном крае.

— Не слышал, — согласился принц и уважительно склонил голову.

За плечом гостя Вик знаком показал, что пора двигаться в столовую.

— Отец вовсе не принуждает Татьяну выходить замуж, — заметил князь Дмитрий. — Если вы ей понравитесь, она останется. Нет — значит, уедем точно так же, как приехали, и приданое увезем обратно. Без лишних разговоров о расторгнутой помолвке. — Дмитрий улыбнулся.

К счастью, в этот момент Бервик тронул Гейбриела за плечо; тот повернулся к Татьяне и предложил руку.

— Ваше сиятельство, позвольте проводить вас к столу.

Гостья снова улыбнулась, и стало заметно, что смущение вовсе не лишило ее воли. Со временем молодая особа превратится в уверенную и, несомненно, разговорчивую леди. Одним словом, в безупречную принцессу.

Князь Дмитрий выступал во второй паре об руку с тетушкой, княгиней Софонисбой. А дальше следовала бесконечная вереница дам и кавалеров в драгоценностях, шелках и бархате. Дамы напоминали аппетитные произведения кулинарного искусства. Кавалеры производили впечатление старательно начищенных и до блеска отполированных подсвечников.

А та единственная дама, с которой хотелось сидеть за столом и разговаривать обо всем на свете, ждала наверху.

Вскоре князь Дмитрий предоставил хозяину замка возможность побеседовать с племянницей, а сам вступил в дискуссию с леди Дагобер относительно того, следует ли португальскому двору оставаться в Рио-де-Жанейро или лучше вернуться на родину.

Впрочем, тетушка Софонисба была слишком стара, чтобы считаться с правилами этикета, а потому забросала Татьяну вопросами через стол.

По всеобщему мнению, княгине ничего не стоило испортить настроение кому угодно. Огастас откровенно ее ненавидел и запихнул на корабль с тем же удовлетворением, с каким погрузил на палубу клетку со львом.

— Говорят, вы младшая из четырех детей? — прокричала Софонисба, когда убрали первое блюдо, и засунула палец под парик, чтобы почесать голову. — А нас было восемь. Сумасшедший дом.

Татьяна улыбнулась и пробормотала какую-то дежурную любезность. Она, несомненно, отличалась добрым нравом, и даже незамысловатые манеры тетушки не могли лишить ее привычной вежливости.

— А вы милашка, — заключила Софонисба. Она схватила куриную ногу и принялась размахивать ею так, словно никогда не слышала о вилке. — Что ты так смотришь? — приструнила она Гейбриела. — Если можно королеве Маргарите, значит, можно и мне.

Татьяна не удержалась от смеха.

— «La Regina Margherita mangia il polio con le dita», — произнесла княгиня. — Можешь перевести, девочка?

— Я не очень сильна в итальянском, но, кажется, это означает «королева Маргарита ест курицу руками».

— Умница, — похвалила Софонисба. — А на каких еще языках ты говоришь?

— Она обучалась в Швейцарии, — вступил в беседу князь Дмитрий. — Татьяна все схватывала налету. По-моему, пять языков сдались перед ней без сопротивления. Правда, пышечка?

— Дядя! — смущенно воскликнула Татьяна.

— Наверное, больше не стоит называть ее пышечкой, — покачал головой Дмитрий и улыбнулся так широко, что Гейбриел невольно ознакомился с состоянием его зубов. — Хотя в детстве девчушка была пухленькой и необыкновенно милой. Мы в России любим полных женщин — они еще лучше, чем рубли.

Татьяна закатила глаза.

— А я никогда не была замужем, — гаркнула Софонисба и ткнула племянника в бок. От неожиданности тот едва не подпрыгнул. Почему-то ему снова вспомнилась Кейт. — Мой брат, отец вот этого парня, не принял ни одного предложения! А ведь я могла бы выбирать из множества женихов! — Она грозно оглядела сидящих за столом, как будто ожидала возражений.

Правда заключалась в том, что Софонисба была обручена с одним немецким владетельным князем, но стоило невесте приехать ко двору, тот не выдержал сурового испытания и сбежал. Ее с позором отправили домой, а великий герцог решил впредь не рисковать.

— Ее светлость слыла красавицей, — пояснил Гейбриел, склонившись к Татьяне.

— Я и сейчас красавица, — гордо заявила тетушка. — Возраст роли не играет.

Татьяна послушно кивнула.

— Моя бабушка говорила, что в ее время дамы были покрыты таким толстым слоем пудры и носили столько мушек, что трудно было определить, кто под ними скрывается — женщина или лошадь.

Все замолчали. На лице Софонисбы присутствовало четыре или пять мушек, причем одна отклеилась и неопрятно свисала со щеки.

Татьяна поняла свою оплошность и порозовела, как осенний закат.

— Я вовсе не имела в виду никого из присутствующих, ваша светлость, — пролепетала она.

— Когда ваша бабушка была молодой, я еще и на свет не родилась, — неискренне заявила княгиня. Все знали, что ей перевалило за семьдесят пять. — Так что понятия не имею, о чем она рассуждала. — Софонисба отвернулась и переключила внимание на князя Дмитрия: — То, что вы говорите о португальцах, самая настоящая чушь! Пьяных среди них никогда не было!

— Прошу прощения, — раздался справа от Гейбриела спокойный голос.

— Тетушка не обиделась. — Принц посмотрел на Татьяну и улыбнулся. До чего же молода!

— Иногда язык подводит — сам болтает лишнее, — прошептала княжна.

— Принц! — позвала тетушка, прервав очаровательное, хотя и скучное признание. — Откровенно говоря, мой мочевой пузырь сейчас лопнет.

Гейбриел тут же поднялся.

— Прошу извинить, — обратился он к собравшимся. — Княгиня нездорова, и мне предстоит проводить ее в будуар.