Читаем без скачивания Город Анатоль - Бернгард Келлерман

Ну и чудак же Янко! В Вене он купил для Сони очень красивый античный браслет. Это была совсем не дешевая вещь. Сегодня он хотел принести его, но совершенно забыл об этом. А теперь уже поздно!

XXV

Янко выделял в своей жизни две строго обособленные друг от друга части. Вот его жизнь до катастрофы, она казалась ему теперь чуждой и очень далекой. А вот новая жизнь, со времени его выздоровления. В эту жизнь он вкладывал всю силу своей воли. О катастрофе он по возможности избегал думать. И теперь еще кровь стыла в его жилах при мысли о том страшном часе, когда отвращение к себе толкнуло его в объятия смерти. Он бледнел, он закрывал глаза и за что-нибудь крепко хватался, снова ощущая ужасное падение в бездонную глубину. И когда наконец это страшное воспоминание проходило, тысячи мелких бисеринок пота выступали у него на лбу. Никогда он не стал бы говорить об этом ни с одним человеком.

Всё в этой жизни, даже самое малое, было таинственно, загадочно и непостижимо. Янко не верил в бога, но был до крайности суеверен. После «катастрофы» жизнь казалась ему какой-то жуткой мистерией, разыгрывающейся по непреложным и никому не ведомым законам. Он чувствовал вокруг себя какие-то силы, против которых всякая борьба бесполезна. Пусть называют эти силы какими угодно именами. Он жертвовал свечи в монастырь: кто знает, быть может, эти силы любят блеск свечей? Он не хотел упустить ничего, что могло бы доказать им его покорность.

Эти силы приговорили его к наказанию. За свое тщеславие, за свое самомнение, за свои пороки он должен перенести унижение и валяться в пыли. О да, он теперь понял! Эти вездесущие силы не сразу уничтожили его, они предпочли позволить ему вернуться к жизни. Но что они теперь хотят сделать с ним? «Да, что они хотят сделать со мною?» — часто спрашивал Янко. Много загадочных событий произошло в его жизни. Он знает это, но не может разгадать их тайный смысл. Так, в свое время он купил этот строительный участок у летчика Дубранке вовсе не по доброте сердечной, не потому, что мать Дубранке нуждалась в операции. О нет! В то мгновение, когда Дубранке предложил ему купить участок, в то самое мгновение — Янко вспоминает это с беспощадной ясностью — он уже знал, что этот участок сыграет в его жизни совершенно особую роль. Откуда он это знал? Кто шепнул ему об этом? Жак смеялся над ним. Ну, а чем объяснить то, что он увидел нефть в глубине, под землею? Ведь он действительно ее видел. Это истинная правда. Жак может сколько угодно объявлять его сумасшедшим. Может быть, какие-то духи делали его ясновидящим? Может быть, существуют духи и демоны, населяющие воздух, капризные в своем общении со смертными, то милостивые, то жестокие. Бывали дни, когда Янко чувствовал этих духов и демонов вокруг себя, в другие дни он смеялся над подобным вздором.

Обо всем этом он остерегался говорить с Жаком. У Жака всегда только логика, причинность, точная наука. Он слишком много изучил книг и от этого возомнил о себе.

XXVI

— Вы говорите, что потеряли веру в человечество?

— Я предъявляла к людям слишком большие требования. И конечно, должна была разочароваться.

— Может быть, вы слишком большая идеалистка?

— Это всегда было моим недостатком.

На этом беседа была прервана. Карола должна была вернуться к своим обязанностям за стойкой бара, а французская певичка начала декламировать:

За горбуна пойти отец меня заставил.В день свадьбы мой горбун мне синяков наставил.

Карола так много пережила в жизни, что каждый на ее месте потерял бы бодрость духа. Не раз приходилось ей расставаться с иллюзиями — жизнь разбивала их одну за другой. Вначале она стала артисткой. Но что вы хотите? В столичных театрах нужно не столько быть талантливой, сколько уметь ладить с директорами, а этого она как раз не умела. У нее были друзья, но все они оказались слабыми, трусливыми, мелкими людьми. Однажды она горячо полюбила человека, который клялся и божился, что женится на ней. Но в конце концов что же оказалось, как вы думаете? Он был женат. Это самое жестокое разочарование в жизни Каролы, она думала, что никогда не переживет его, так как чувствовала себя созданной для семейной жизни. Она смотрела на брак как на добровольный союз, в котором обе стороны сохраняют некоторую личную свободу. О, она была благоразумна и знала жизнь. Брак ни в коем случае не должен превратиться в порабощение.

Как умно она говорит! Рауль любит слушать ее. У нее есть житейский опыт и знание людей. И голос ее звучит красиво и тепло, все гласные поют.

Разумеется, Карола выставляла свои требования. Разве она не имеет на это право? Прежде всего она выйдет замуж только за образованного человека. Но теперь, когда она принуждена работать в баре, на осуществление ее желаний мало надежды. Рауль уверял ее, что есть достаточно мужчин, лишенных предрассудков, и украдкой гладил ее полную, белую руку, на которой сверкали камни. Карола встала, и Рауль уловил быстрый благодарный взгляд ее больших и теплых глаз. Рауль, бледный и вялый, всё еще страдал от тяжелой душевной депрессии, часто переходившей в мрачную меланхолию. Теперь он проводил в «Парадизе» каждый свободный вечер за исключением субботних и воскресных дней, когда бар наполнялся крикливыми пьяными людьми. Уже приближаясь к «Парадизу», Рауль чувствовал себя легче и свободнее, а как только входил туда, его согревал мягкий свет, исходивший из больших и теплых глаз Каролы. Она приветствовала его дружеской улыбкой и подходила к его столику выпить лимонаду.

— А вы не хотите ликеру, Карола, или, может быть, стакан шампанского?

Нет, она не хотела:

— Благодарю.

Раулю нравились белизна ее кожи, полные, круглые плечи, которые она слегка пудрила. Он видел большие, правильно расположенные поры и слышал запах красивого выхоленного тела. Иногда Рауль вдруг краснел без всякой видимой причины. Ах, эти белые плечи! Ну что стали бы говорить в городе! Да ничего, люди ко всему привыкают. Он, конечно, перед этим взял бы ее из бара и устроил на какое-нибудь приличное место.

Рауль не сомневался ни одной секунды, что Карола любит его. Она позволяла ему ухаживать за собой. Иногда он гладил ее руку, а иной раз, если никто не видел, обнимал за талию. Однажды она прижала свою ногу к его колену, и вдруг ее бледное лицо залилось румянцем, а в темных глазах вспыхнуло пламя. В этот вечер она больше не подходила к нему, точно испугавшись, что выдала себя. Только ее глаза иногда искали его.

У Рауля было много случаев наблюдать за Каролой. Она всегда была одинаково любезна со всеми гостями, шутила, но не допускала никаких грубостей. Небольшие вольности она принимала со снисходительной улыбкой, двусмысленностей и смелых шуток просто не слушала. Когда однажды Яскульский, изрядно выпив, попытался пустить в ход руки, она дала ему звонкую пощечину, над которой никто не смеялся громче, чем сам Яскульский.

А этот Ники Цукор — насквозь развращенный человек. Для таких, как он, нет ничего святого: всё им надо замарать своими грязными лапами. Ники как-то раз заявил, что Карола нисколько не лучше всех остальных, ей только нужно больше предложить. Рауль запретил говорить таким тоном за своим столом и с тех пор игнорировал этого бесстыдного субъекта.

XXVII

Гизела не могла нахвалиться домом Франциски. Какой вкус, какие великолепные предметы искусства, ковры, картины! Особенно восхищалась она одной картиной, висевшей в маленькой красной гостиной: обнаженная женская фигура стояла в алом отблеске догоравшего огня. У Гизелы было достаточно такта, чтобы промолчать о спальне с зеркалами, но что она была буквально влюблена в ванную комнату Франциски, этого она не скрывала. Ванная была сказочно красива. А большой приемный салон! Здесь стояла группа из белого мрамора. Чудесно! И какой доброй оказалась Франциска! Она подарила Гизеле фарфоровую кошку, только потому, что эта вещица ей понравилась.

В честь новоселья Франциска решила дать костюмированный бал. Он пришелся как раз на то время, когда в городе устраивался традиционный карнавал. Весь город был в волнении. Всякий, кто сколько-нибудь уважал себя, старался получить приглашение. Гизела две недели только и говорила, что о своем костюме. Антония явилась на бал одалиской. Она была голой до бедер. И даже часть живота была открытой. Только грудь прикрывала прозрачная золотая вышивка. Костюм был несколько смелый, но она ни за что не хотела отстать от Гизелы, костюм которой Антония назвала просто бесстыдным. Гизела была одета пажом. Но что это был за паж! О милосердное небо!

Франциска принимала своих гостей в роскошном фантастическом платье из газовых вуалей, таких прозрачных, что Рауль, явившийся во фраке, едва осмеливался смотреть на нее. Она изрядно подвыпила и веселилась вовсю. Мужчины целой ватагой увивались за ней. Антония исполнила танец живота, и мужчины утверждали, что под тонкой шелковой юбочкой у нее ничего, решительно ничего не было. Но это, конечно, была ложь. Жак тоже был здесь, в смокинге, но он с самого начала уселся в уголок дивана с маленькой белокурой актрисой и просидел там весь вечер. Маленькой актрисе тоже понравилось в этом уголке. К счастью, Антония не была ревнива.