Читаем без скачивания Кенилворт - Вальтер Скотт

— Возьмите от несчастного Дадли, — воскликнул он, — все то, чем сделали его ваши милости, и прикажите ему снова стать джентльменом-бедняком, каким он был, когда лучи вашего величества впервые засияли для него. Оставьте ему лишь плащ и меч, но позвольте гордиться тем, что он по-прежнему пользуется — и никогда не утрачивал ни словом, ни делом — расположением своей обожаемой королевы и повелительницы!

— Нет, Дадли, — промолвила королева, одной рукой поднимая его, а другую протягивая ему для поцелуя, — Елизавета не забыла, что, когда вы были бедным дворянином, лишенным своих наследственных прав, она была такой же бедной принцессой и в борьбе за нее вы тогда поставили на карту все, что вам осталось в дни опалы, — вашу жизнь и честь. Встаньте, милорд, и отпустите мою руку. Встаньте и будьте тем, кем вы были всегда, — украшением нашего двора и опорой нашего трона. Ваша властительница бывает вынуждена иногда бранить вас за оплошности, но она всегда признает ваши заслуги. Беру бога в свидетели, — добавила она, обратясь к присутствующим, которые, волнуемые различными чувствами, следили за этой занятной сценой, — беру бога в свидетели, господа, что никогда ни один монарх не имел, по-моему, более верного слуги, чем я в лице этого благородного графа.

Одобрительный шепот пронесся среди приверженцев лестерской группы, а друзьям Сассекса ответить было нечем. Они стояли, потупив взор, смущенные и уязвленные таким открытым и полным торжеством своих противников. После публичного признания его вновь любимцем королевы Лестер первым делом спросил, каковы будут ее указания в отношении проступка Варни.

— Хотя этот молодчик, — сказал он, — заслуживает только моего гнева, я все же хотел бы вступиться…

— Верно, мы совсем о нем забыли, — согласилась королева. — Это худо с нашей стороны, ибо мы оказываем справедливость самым низким нашим подданным, так же как и самым знатным. Мы довольны, милорд, что вы первый нам об этом напомнили. Где же Тресилиан, обвинитель? Пусть он войдет сюда.

Тресилиан явился и отдал почтительный поклон., В его наружности, как о том было говорено выше, таилось изящество и даже благородство, и это не ускользнуло от зоркого взора Елизаветы. Она внимательно посмотрела на него. Он стоял перед нею без всякого смущения, но с видом глубочайшей меланхолии.

— Могу лишь пожалеть этого джентльмена, — сказала она Лестеру. — Я осведомлялась о нем, и вид его подтверждает то, что я уже слышала: он ученый и солдат, в нем хорошо сочетаются глубины образованности и владение оружием. Мы, женщины, милорд, прихотливы в выборе. Если судить по внешности, то между вашим приближенным и этим джентльменом нет никакого сравнения. Но Варни — мастер красно говорить, а это, по правде говоря, весьма сильно действует на наш слабый пол. Послушайте, мистер Тресилиан: потерянная стрела — не то что сломанный лук. Ваша верная любовь, как мне кажется, была встречена плохо. Но вы человек ученый и знаете, что Уже со времен Троянской войны на свете встречаются вероломные Крессиды. Забудьте, мой добрый сэр, эту легкомысленную леди, заставьте вашу любовь взглянуть на все оком мудрости. Мы говорим это, пользуясь больше сочинениями ученых людей, нежели собственным опытом. Ведь мы по своему положению и собственной воле весьма далеки от глубоких знаний в области столь пустых игрушек нелепой страсти. Что ж касается отца этой особы, то мы можем уменьшить его горе, дав его зятю такое положение, чтобы он мог достойным образом содержать свою супругу. Да и ты сам, Тресилиан, не будешь забыт. Останься при нашем дворе, и ты увидишь, что верный Троил может всегда рассчитывать на нашу милость. Подумай о том, что говорит этот архиплут Шекспир. Чума его возьми, его проказы приходят мне на ум, как раз когда я должна думать о другом. Постой, как это там у него?

Твоей была Крессида волей неба…Но узы неба смяты и разъяты,И нынче более тугим узломОна себя связала с Диомедом.

Лорд Саутгемптон, вы улыбаетесь. Вероятно, из-за своей скверной памяти я порчу стихи вашего актера. Но довольно, не будем больше говорить об этих диких безумствах.

Но у Тресилиана был такой вид, как будто он хотел, чтобы его выслушали, — что, впрочем, не мешало ему сохранять все признаки глубочайшей почтительности, — и королева нетерпеливо добавила:

— Чего же он еще хочет? Не может же девица выйти замуж за вас обоих. Она сделала свой выбор, может быть и не самый удачный, но она жена Варни и обвенчана с ним.

— Если это так, то моя жалоба умолкнет, всемилостивейшая государыня, — сказал Тресилиан, — а вместе с жалобой — и моя месть. Но я уверен, что слова этого Варни — отнюдь не лучшее ручательство за истину.

— Если бы подобное сомнение было высказано в другом месте, — начал было Варни, — то мой меч…

— Твой меч! — презрительно прервал его Тресилиан. — С позволения ее величества, мой меч покажет тебе…

— Замолчите вы оба, наглецы! — воскликнула королева. — Или вы забыли, где находитесь? Все это проистекает из вашей вражды, милорды, — продолжала она, глядя на Лестера и Сассекса. — Ваши приближенные действуют в том же духе и начинают свои ссоры и раздоры при моем дворе и даже в моем присутствии, прямо как какие-нибудь Матаморы. Заметьте себе, господа: того, кто заговорит о том, чтобы обнажить меч не ради меня или Англии, я, клянусь честью, закую в железо по рукам и ногам!

Затем, помолчав минуту, она добавила более мягким тоном:

— Но я все-таки должна рассудить этих дерзких и буйных наглецов. Лорд Лестер, ручаетесь ли вы своей честью, — конечно, насколько вам известно все это, — что ваш слуга говорит правду, утверждая, будто он женат на этой самой Эми Робсарт?

Это был удар прямо в цель, и он чуть было не сразил Лестера. Но он уже зашел слишком далеко, чтобы отступать, и, после минутного колебания, ответил:

— Насколько я знаю… да нет, с полной достоверностью… она — обвенчанная по закону жена.

— Ваше величество, — опять вмешался Тресилиан, — могу я все-таки узнать, когда и при каких обстоятельствах этот предполагаемый брак…

— Потише, любезный, — прервала его королева, — скажите пожалуйста, предполагаемый брак! Да разве вам не довольно того, что прославленный граф подтвердил правильность слов своего слуги? Но ты — лицо пострадавшее (или по крайней мере считаешь себя таковым), и ты заслуживаешь снисхождения. На досуге мы разберемся во всем этом повнимательнее. Лорд Лестер, полагаю, что вы помните о нашем желании побывать в вашем замечательном замке Кенилворт на следующей неделе. Пожалуйста, попросите нашего доброго и высокочтимого друга графа Сассекса поехать туда вместе с нами.