Читаем без скачивания Дворцовые перевороты - Мария Згурская

Мышеловка захлопывается

В таких вещах, как заговоры, все решает время. Взрыв должен был раздаться тогда, когда Яков I будет находиться в парламенте, на королевском месте, ни раньше ни позже. Заговорщики не могли позволить себе только ранить монарха. Весь успех их замысла строился на смерти Якова I. Чтобы все прошло в соответствии с расчетами, Перси купил часы – в те времена это была очень дорогая вещь – и отдал их Гаю Фоксу, чтобы тот мог зажечь запал в точно рассчитанное время. Заговорщики разошлись по условленным местам. Лодка для Фокса была на месте, оседланные лошади наготове, и участники заговора могли в любой момент быстро добраться до мест, которые должны были стать центрами восстания «в регионах».

Но тем же вечером в кулуарах палаты лордов произошли события, мгновенно изменившие ситуацию. Вскоре после того как заговорщики заняли свои места, по поручению Сесила около здания палаты лордов появились лорд-камер-гер Саффолк и лорд Монтигл в сопровождении небольшой свиты пажей, чтобы проверить, как продвигается заговор. С ними не было стражи, и вели они себя, как подвыпившие гуляки, поэтому Фокс ничего не заподозрил. Хотя, принимая во внимание ту ответственность, которая была возложена именно на него, должен был. С какой это радости люди, которые практически все знают о заговоре, шляются подшофе непосредственно в стратегически важном месте?

Они зашли в подвал, где за ними внимательно наблюдал находившийся там Фокс, одетый в одежду слуги. Расхаживая под сводами и громко разговаривая и смеясь, они спросили Фокса, кто он такой и что это за груда угля. Фокс ответил, что он слуга мистера Перси, которому принадлежит сваленный здесь уголь. Саффолк сострил что-то на тему о больших приготовлениях к Рождественским праздникам, и лорды, не перестававшие весело смеяться во время своего обхода, вскоре удалились. Вернувшись к королю, у которого находились лорд Сесил и несколько других членов Тайного совета, Саффолк сообщил о подозрительно большом количестве угля, собранном для отопления дома, в котором Томас Перси столь редко бывал, а сильно мерзнущую миссис Перси вообще никто не видел. Саффолка поразила также внешность Фокса, «высокого парня, способного по виду на отчаянные поступки».

После посещения подвала Саффолком Фокс поспешил сообщить об этом Перси. Заговорщики вздохнули с облегчением – видимо, Яков и Сесил ничего не заподозрили.

Приближался решающий час. Ноябрьской ночью заговорщики еще раз осмотрели издалека дворцовые и правительственные здания. Все было спокойно. Ни король, ни его всеведущий министр, видимо, не знали, что их ожидает на следующий день.

Когда незваные посетители удалились, Фокс надел высокие сапоги, завел часы и зажег фонарь, свет которого был почти не виден со стороны. Около полуночи он подготовил шнур-фитиль, который должен был зажечь, когда настанет срок, а затем вышел во двор, находившийся за покоями принца…

Едва Фокс показался снаружи, как несколько человек в черном набросились на него. Это были поджидавшие его в засаде шпионы Сесила – солдаты во главе с мировым судьей Ниветом, посланным для нового осмотра подвала. Фокса схватили и подвергли обыску. При нем нашли часы, пучок спичек и связку трута – слишком очевидные улики, чтобы запираться. Минуты было достаточно, чтобы пленник, которому связали руки, понял, что все пропало.

– Что ты тут делаешь? – спросил Фокса Нивет.

Фокс презрительно усмехнулся, он не счел нужным скрываться:

– Если бы вы попытались схватить меня внутри, я взорвал бы вас, себя и все здание на воздух.

По приказанию Нивета подвал был подвергнут тщательному обыску, и бочки с порохом были найдены…

Заговор раскрыт

Заговорщики стали спешно покидать столицу еще до того, как узнали о неудаче заговора. Это делалось в соответствии с их планом, который предусматривал одновременное начало восстания в ряде графств на северо-востоке Англии. Вскоре главарей заговорщиков нагнал Роквуд, который заранее расставил по дороге заставы с рысаками своего конного завода. Роквуд привез известие об аресте Фокса и провале заговора.

Когда Кейтсби и Перси прибыли в замок еще одного заговорщика – Дигби, там уже собралась группа местных сквайров, которые намеревались принять участие в восстании. Однако известие о неудаче заговорщиков охладило их энтузиазм. Большинство поспешно ретировались – дело-то все равно уже проиграно.

Но Кейтсби и другие заговорщики предпочли умереть в бою, а не на виселице. Мятежники решили двигаться в Уэльс, чтобы призвать католиков к восстанию. В Голвиче – в доме одного из заговорщиков в графстве Стаффордшир – они сделали короткий привал. Погода была ненастная, Кейтсби и несколько его спутников попытались просушить возле очага порох, который они подмочили, переплывая реку. (Вообще-то, эта идея позволяет усомниться в здравом рассудке заговорщиков.) При этом искра упала на поднос, на котором лежал порох. Оказалось, что он уже достаточно просох, – раздался взрыв. Кейтсби и его друзья были отброшены в сторону с обожженными лицами. Мешок пороха силой взрыва был выброшен через крышу.

Томас Винтер вбежал в комнату на шум и, увидев корчившихся в мучениях Кейтсби и его товарищей, спросил, что они намерены теперь делать.

– Мы собираемся умереть здесь, – ответил за всех Кейтсби.

– Что сделаете вы, сделаю и я, – сказал верный Томас.

Но большинство оставшихся невредимыми заговорщиков, в том числе Дигби и Роберт Винтер, бежали.

Остальные около одиннадцати часов вечера были окружены отрядом правительственных войск, собранным шерифом графства.

Первыми же выстрелами был тяжело ранен Томас Винтер, хотя рана была несмертельна; а вот Джон Райт был убит наповал. Пуля сразила и его брата Кейта. Осаждавшие ворвались во двор и закололи еще одного заговорщика копьем.

– Стойте твердо, мистер Том, – закричал Кейтсби, – и мы умрем вместе!

Но Винтер был слишком тяжело ранен, чтобы защищаться. Он только застонал.

Затем раздались выстрелы, сразившие Кейтсби и Перси (впоследствии стрелявшие были награждены Яковом I пожизненным пенсионом). Вслед за ними погибло несколько других заговорщиков. Борьба была кончена, дом захвачен королевскими солдатами.

Раненный в руку Томас Винтер, а также Роквуд, Морган и Грант были взяты в плен. В течение последующих недель были схвачены в разных местах многие участники Порохового заговора. Их ожидали казематы Тауэра, пытки и виселицы, воздвигнутые в Лондоне и других городах. Лишь только одна пташка упорхнула из западни – леди Милдмэйн. Она, по всей видимости, узнала о провале одной из первых: ее надежные слуги следили за подвалом, и когда люди в черном схватили Фокса, тотчас же доложили госпоже. А ей не нужно было тратить время на сборы, скорее всего после анонимного письма она была уверена в провале заговора и заранее подготовила пути к отступлению. Деньги, драгоценности и бумаги занимают немного места, и пока Кейтсби и Перси сушили порох, она уже неслась по дороге в Дувр, в порт. А там – корабль во Францию или в другую европейскую страну (следы этой таинственной особы затем обнаруживаются в Неаполе, где она вновь выполняет поручения иезуитов).

Но вернемся в Англию. С. Цветков, автор книги «Узники Тауэра», пишет, что Фокса доставили в Уайтхолл и провели в спальню к королю Якову около часа ночи 5 ноября. На вопрос монарха о цели его предприятия заговорщик не стал отпираться и с удивительной откровенностью заявил, что намеревался взорвать короля, королеву, королевских советников, судей и всех главных лиц при дворе. При этом заговорщик сослался на якобы существующее предписание папы римского о том, что «опасная болезнь требует незамедлительного лечения».

В ответ на вопрос о его имени он назвал себя Джоном Джонсоном, бедным слугой, состоящим на службе у сэра Томаса Перси. Вообще, он легко отвечал на любые вопросы и, казалось, бравировал презрением к смерти. При обыске у него нашли письмо на французском языке. Оно было написано некой Елизаветой Воке и адресовано Гвидо Фоксу. Следователи заподозрили, что, несмотря на видимую смелость и откровенность, узник скрывает свое настоящее имя. Однако этот человек с лихорадочно горящими глазами и зловещей улыбкой стоял перед четырьмя лордами и по-прежнему отвечал им так беспечно, будто шутил с товарищами, а когда его уличали во лжи, только смеялся в ответ. «Он так мало испуган, – писал Сесил в отчете о допросе, – как если б его взяли за простой разбой на большой дороге». Дело было проиграно, впереди его ждали темница, пытка, виселица и крики разъяренной толпы, жадной до зрелищ, но узник не выказывал ни малейших признаков беспокойства. Судья, пришедший за ним, чтобы вести на допрос, увидел, что он спит на соломе, «как человек, не имеющий других забот». Было ясно, что он – религиозный фанатик.

В один из мрачных ноябрьских дней 1605 года несколько знатных вельмож явились из Уайтхолла в Тауэр и приступили к допросу узника, доставленного в Тауэр накануне. Дело, которое они расследовали, навсегда закрепило за комнатой, где происходил допрос, название Комнаты Порохового заговора. Государственный секретарь Сесил представил сопровождавшим его лицам бумагу – это был королевский приказ. В нем содержались шестнадцать вопросов, на которые надлежало получить ответ у арестованного. Этим арестованным был Гай Фокс. Все вопросы были по порядку зачитаны узнику, а его ответы аккуратно записаны. Однако он ни в чем не сознался и лишь повторял то, что сказал раньше.