Читаем без скачивания Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн

Паша хмыкнул, покачав головой.

– Что это за подарок такой? Лента?

– Ничего ты не понимаешь, друг. Это первый подарок от человека, которого я люблю, и он самый лучший в мире. Более драгоценного и не сыщешь!

Стелла почти стекла с кресла в ноги Маши, желая скрыться и раствориться в тени, но она всё же заставила себя взглянуть на сцену и встретиться взглядом с Марком. Он улыбался с небольшим, хитрым прищуром. Сердце её забилось в горле.

– Думаю, это обращено тебе, – подметила очевидное Маша.

– Не понимаю, о чём ты.

– Да конечно, – рассмеялась она. – Может, тебе льда достать? Ощущение, что ты сейчас в обморок рухнешь.

– Нет уж! До этого я уж точно не опущусь!

Они немного хихикали, пока в зале загорались лампочки одна за другой. Телефон Стеллы требовательно задрожал, и когда она взглянула на экран, то уголки губ немного дрогнули: ей звонила мама.

– Маш, я… Возьмёшь мои вещи? Мне надо ответить.

Не дожидаясь её согласия, Стелла встала и, спотыкаясь, спустилась по лесенкам и выбежала из зала, будто могла убежать от этого разговора. Бросало то в жар, то в холод. Ладони взмокли, пальцы покалывало. Ужасные мысли бесконтрольно впивались в её сознание, омрачая прекрасный день, прекрасную неделю. Ей хотелось разреветься прямо в холле, просить вселенную, чтобы она не портила ей жизнь, которую девушка с таким трудом у неё отвоёвывала. Отвоёвывала у прошлого и своих болей. Но никакие молитвы не ответят за неё на мамин звонок, поэтому найдя тихое и укромное место где-то в коридорах театра, Стелла с содроганием произнесла:

– Привет, мам. Что случилось?

– Как давно я не слышала твой голос, – со вздохом произнесла она. – Не беспокойся, ничего не приключилась. Хотела узнать, как ты.

Стелла на мгновение прикрыла глаза, прижав телефон к груди, и выдохнула с облегчением. Дрожь ещё немного трясла руки и бежала по телу, но уже не грозила падением.

– Я… – Стелла хотела сказать своё привычное «в порядке», но она обещала себе стараться быть честной перед собой и важными для неё людьми, и поэтому через силу заставила признаться: – Мам, я устала. У меня столько работы, учёбы, и я совсем запуталась во всём этом.

Сначала ей приходилось тисками выдирать из души слова, но постепенно они начали литься сами, унося с собой тяжесть, словно открывая ещё один путь воздуха в лёгкие – грудь всё чаще вздымалась, а кислорода было так много, что кружилась голова. Мама слушала внимательно и не перебивала, иногда вставляя короткое «мгм», и к концу бесконечной, казалось бы, исповеди, Стелла дрожала пуще прежнего.

– Бедная моя девочка, – негромко произнесла женщина, вздыхая. – Мне жаль, что ты не могла поделиться со мной своими проблемами раньше, но я понимаю причину и только рада, что теперь я снова могу побыть рядом со своей дочерью. Я так сильно тебя люблю. Ты – самое ценное, что есть у меня, и я очень хочу, чтобы ты была счастлива.

Стелла верила каждому слову и беззвучно плакала в пустом коридоре, не в силах справиться со своими чувствами. Она так давно, где-то глубоко в душе – так глубоко, что туда было страшно заглядывать, – хотела поговорить с родителями, услышать их поддержку и на какое-то короткое время снова стать просто маленькой девочкой, о которой заботятся, которую любят просто за то, что она есть и которой не надо снова и снова что-то кому-то доказывать. Не надо ничего решать, ни с чем справляться – можно просто быть.

– Ты могла бы приехать со своими друзьями к нам на праздник или на каникулы. Я не настаиваю, поэтому если у тебя есть планы, то ничего страшного, но если вдруг тебе захочется…

– Спасибо, – тихо ответила Стелла, чуть улыбнувшись. – Да, я бы хотела приехать. Маша очень соскучилась по папиной стряпне. Он же не разучился готовить пасту с итальянским соусом?

Женщина на том проводе как-то многозначительно хмыкнула, пробурчала что-то.

– Теперь у него новое фирменное блюдо! Что-то вроде мяса по-французски с примесью Италии. Кто бы ещё знал, что это значит.

– Давно я его шедевры не пробовала, – всхлипнула Стелла, перебирая пальцами подвеску на груди. Она вздохнула и подняла взгляд к потолку, представляя бескрайнее небо над головой. – Мам, ты была права.

– О чём ты?

– Ты как-то говорила, чтобы я бежала от парня, который, даже проигрывая раз за разом, умудрятся обвести меня в этой игре, – начала она. Кроткая улыбка тронула губы. – Но я думала, буду хитрее, и, представляешь, всё-таки проиграла. Мам, кажется, мне нравится один парень, и порой он просто невыносим, но его глупости заставляют меня улыбаться. Мам, я снова хочу смеяться и улыбаться как раньше, и, думаю, у меня получается.

На том конце провода женщина шмыгнула носом и вдруг посерьёзнела:

– Тогда ты обязана притащить этого негодника за шкирку, чтобы я сама взглянула на это восьмое чудо света.

– Ну, мам, – нервно рассмеявшись, выдала Стелла. – Он не мой парень, чтобы я тащила его в отчий дом, да и странно это как-то…

– Брось! Если его спугнёт такая мелочь, как ник чему не обязывающая встреча с твоими родственниками и друзьями, то ничего серьёзного и не получится, – мама превратилась в свою привычную версию, наставляющую на путь истинный, из-за чего Стелле захотелось нервно смеяться дальше, но она сдержалась. – У Маши же есть молодой человек, да? Пусть она возьмёт его с собой, и тогда ему не будет так уж неловко, если ты переживаешь за его благополучие. Боже правый, мы что, съедим его?

– Хорошо-хорошо. Я подумаю.

Стелла не знала, как долго говорила с мамой, которая успела рассказать ей о семейных новостях, поделиться сплетнями из пригорода, пожаловаться на мужа, который в свою очередь очень кстати оказался рядом и вставил свои несколько слов. Папа попросил дочь всё-таки навестить его состарившиеся кости, на что Стелла взвилась в возмущениях и причитаниях, а отец только буркнул: «Ну вот, теперь я уж точно вижу, в кого наша дочь». Одним словом, облегчение – чувство, наполнившее её душу, когда Стелла вернулась в холл и встретила Машу, которая даже и не заметила длительное отсутствие подруги, потому что у неё у самой был важный разговор с родителями.

Отец Маши внимательно смотрел на юношу перед ним, которого пробирала дрожь ужаса, но Паша, хоть и был мягким и неловким в некоторых моментах парнем, всё же обладал стержнем, который и помогал ему стоять перед серьёзным, хмурым и высокопоставленным