Читаем без скачивания Капкан для оборотня - Валерий Иванов-Смоленский

— Василий Елисеевич у себя? — спросил Зотов.

Девица утвердительно кивнула головой, не прекращая работы и даже не удостаивая вошедшего взглядом.

В кабинете, уставленном самодельной, искусно исполненной, резной мебелью, за инкрустированным разноцветным деревом столом восседал грузный краснолицый мужчина в темно-синей форменной рубашке без погон. Китель с многочисленными орденскими планками и полковничьими погонами висел на стуле, стоящем сбоку от стола.

«Где они умудряются столько наград получить, — привычно удивился про себя следователь и вновь машинально оценил обстановку, — а мебель-то пошловата, отдает какой-то особенной, тюремной, субкультурой».

Мужчина отложил в сторону газету «Правда» и молча посмотрел на вошедшего.

— Здравствуйте, василий Елисеевич, — произнес Зотов.

— Здорово, здорово, — Шичко сощурил глаза и слегка поморщил лоб, как бы припоминая, — Зотов, кажись, из прокурорских?

— Точно.

— Чем обязан?

— В СИЗО три дня назад был избит мой подследственный Крастонов. Я буду вести расследование и по этому факту, в рамках уже ведущегося уголовного дела. Судебно-медицинская экспертиза мной уже назначена. А пока прошу вас произвести служебное расследование, и принять меры к недопущению подобного впредь. Материалы расследования прошу представить мне в десятидневный срок.

— Не может быть. Никто мне об этом случае не докладывал, — явно деланно возмутился начальник следственного изолятора, — как это случилось?

— Судя по всему, его поместили в камеру для оперативной разработки. Законом, не предусмотренную, между прочим…

— Безобразие, если так произошло. За всем разве уследишь — хозяйство большое. Я разберусь. Если факт подтвердится, виновные будут наказаны.

— Надеюсь, — в голосе следователя послышалась горькая ирония, — до свидания, товарищ полковник.

— До свидания, товарищ прокурор, — хозяин кабинета ответил со снисходительностью сильного.

Едва докучливый посетитель вышел, полковник быстро набрал телефонный номер.

— Лидочка? Шичко приветствует первую красавицу управления и его окрестностей… Никакого преувеличения… Николай Леонидович у себя?.. Соедини с ним, пожалуйста…

— Здравия желаю, товарищ генерал… — подобострастно произнес через несколько минут Шичко.

При этом он даже встал.

— …Да, исполнено, я уже докладывал, — продолжил он, — я про другое хочу доложить. Следак прокурорский, Зотов, тут был. Расследованием угрожал… Так точно, товарищ генерал… Результат пока нулевой… Никак нет. Более того, я прослушал камеру для допросов, где Зотов учил преступника, как уйти от ответственности… Да, прямым текстом… Конечно, записал на магнитофон — Ваша школа, хе-хе… Виноват, товарищ генерал, я не это имел в виду… Так точно. Если эту кассету дать прослушать, кому положено, не все, конечно, а только инструктаж — выгонят из прокуратуры за сутки, с волчьим билетом… Слушаюсь, товарищ генерал, завтра утром кассета с этой частью записи будет у вас… Спасибо, товарищ генерал… Понял… До свидания.

— Фу! — полковник вытер выступивший на лбу пот, — попробуй, угоди этому начальству. Захочешь подольститься — а оно вон как…

Долинина вошла в кабинет Зотова, как всегда, быстрым размашистым шагом:

— Ну, как дела, Володенька, — чем так удручен?

— Да, час от часу не легче. Понимаете, Таисия Николаевна, моего подследственного избили в СИЗО. В «пресс-хату», похоже, помещали. Пытались показания силой выбить. И эта свв-олл-очь… — Зотов от возмущения заикнулся, а затем поперхнулся и закашлялся.

— Ну-ну?

— Многое про него рассказывали, про Шичко про этого… Так вот, он отнекивался: не может быть, мол, такого, он ничего не знает… Да ведь без его ведома и крыса в изоляторе не пискнет!

— Э, Володя! Чему тут удивляться… Милиция и не то, бывает, творит — еще насмотритесь за свою службу.

— Но это же не просто нарушение закона! Это произвол! Это должностное преступление!

— Был случай, несколько лет назад, когда один подследственный и вообще бесследно пропал. Завмаг. Обвинялся в хищениях в особо крупных размерах и во взяточничестве. И ничего не установили, ничего не доказали, хотя перспективная версия была… То ли побег устроили за большие деньги, то ли опасного свидетеля убрали — ниточка тянулась… — Долинина ткнула пальцем вверх, — списали на побег, в конце концов, и вся недолга.

— И никого за это не привлекли?

— Нет, конечно. Погоди, дай еще постращаю. Перед войной, весной тысяча девятьсот сорок первого, в тюрьму эту, она тогда энкаведешная была, зашел областной прокурор. Проверить на месте жалобу, якобы кого-то без всякой санкции, незаконно, посадили. Да так оттуда и не вышел… Жена самому Сталину писала, сотрудники по инстанции обращались. Бесполезно. Пропал человек, вот и все.

— Ну, тогда «ежовщина» была, сплошное беззаконие, а сейчас ведь…

— Ладно, Володя, не будем развивать тему, а то далеко зайти сможем… Я чего зашла — деньги собираю. День рождения — юбилей — послезавтра у Белова, ну, у зама. Ружье ему охотничье какое-то немецкое в комиссионке присмотрели. Будете сдавать?

— Буду, конечно. Сколько?

— С рядовых — по червонцу… А парнишку не бросайте. Я потом загляну еще, посоветуемся.

Зотов ошалело покрутил головой, осмысливая полученную информацию. Из специально охраняемого и защищенного места люди бесследно пропадают… Что, вообще творится в конце двадцатого века в цивилизованном государстве… Он еще тогда даже предположить не мог, чем закончится это дело, и как круто повернется из-за этого его собственная судьба.

Зотов медленно толкнул дверь от себя. В приемной секретарша Вика прихорашивалась перед маленьким зеркальцем и подкрашивала губы, слегка их поджимая.

Зотов покрутил головой в нерешительности и зашел внутрь, держа в руке листок бумаги.

— У себя? — Указал он на входную дверь в кабинет прокурора области.

Вика молча кивнула, не прекращая своего занятия.

Зотов открыл дверь и решительно зашел внутрь.

— Можно, Константин Сергеевич?

— Заходи, — произнес прокурор, — что там у тебя?

— Вот. Подпишите, пожалуйста, — Зотов аккуратно положил отпечатанный листок бумаги прямо на середину стола.

— Что это?

— Постановление об освобождении Крастонова из-под стражи.

— Что???

— Да, Константин Сергеевич. Я практически закончил расследование по делу в части причастности Крастонова к совершению данного преступления. Он абсолютно невиновен и…

— Докладывайте, как положено, — голос областного прокурора был сух и неприятен.

— Есть, — отчеканил Зотов.

Первое. Изнасилование было групповым. Следы спермы были обнаружены во влагалище и в заднем проходе потерпевшей. По группе крови он как насильник исключается. Второе. Под ногтями потерпевшей найдены остатки эпителия — тоже не Крастонова. Третье. Найденные на теле убитой два лобковых волоска также принадлежат кому-то неизвестному. Четвертое. Она была задушена, а следы пальцев и кисти руки по размерам Крастонову никак не подходят. Они огромны, а у него руки, как у музыканта. Вот — все заключения различных экспертиз. Они категоричны. Вот — биологическая экспертиза, тоже никаких сомнений. Вот, смотрите, заключение криминологической экспертизы микрочастиц, волокон и изделий — на одежде потерпевшей найдены наложения чужих микрочастиц, арестованному Крастонову, не принадлежащих. Пятое. Вот протоколы осмотров места происшествия и очных ставок. Они полностью подтверждают показания Крастонова и объективно опровергают показания пятерки подозреваемых мной в совершении группового изнасилования и последующем убийстве Болышевой.

— Значит… — прокурор потянул узел форменного галстука, ослабляя его. Совершенно очевидно, что видимое спокойствие давалось ему с большим трудом.

— Значит… — глухо повторил он, вглядываясь в лицо Зотова безнадежными уже глазами.

— Да. Значит, Крастонов должен быть освобожден.

— Это само собой, раз невиновен… — прокурор ждал продолжения фразы.

— А следствие необходимо продолжить, — жестко констатировал следователь, — и предать виновных суду.

— Давайте постановление, я подпишу.

— Вот оно, я его сразу положил вам на стол.

Рука прокурора не дрожала, выводя знакомую затейливую подпись, но лицо его стало подобно по цвету той же бумаге — белое, с сероватым отливом. Он достал из стоящего за спиной сейфа гербовую печать и аккуратно приложил ее внизу постановления.

— Я могу идти?

— Идите, — безжизненный голос принадлежал, казалось, уже иному человеку.

Зотов медленно брел по коридору.

Он толком еще не соображал, как может повернуться дальнейшее продолжение разворачивающихся событий. Потухший взгляд прокурора все стоял у него в глазах, а в ушах продолжали звучать слова, произнесенные неестественным, неживым голосом. Он уже начинал понимать, что победе радоваться еще рано. Что же будет дальше? Ведь он поднял руку на сильных мира сего. Не зря же прокурор области, которого он считал честным человеком, по сути дела опустил руки и явно не желал продолжения расследования…