Читаем без скачивания Сафари для победителей - Артем Каменистый

Лошади у нее теперь нет, а жить очень хочется. Придется поработать головой. Что там говорят про местную нежить? Говорят, что она привязана к Тропе и далеко удаляться от нее не может. Правда ли это? Насколько она помнила, в давние времена нежить вела себя не столь оседло – даже на южных островах ее хватало, где Троп никогда не было. Но сейчас в мире много чего изменилось – пришло время проверить, изменилось ли и это. Она будет бежать отсюда со всех ног, пока сердце не остановится от усталости, – или эти твари не оставят ее в покое.

Если они действительно не могут удаляться от проклятой Тропы, то рано или поздно отстанут. Тогда Кейта попробует вернуться назад, не сталкиваясь с ними больше: ей надо убедиться, что старик мертв.

Раррик не считал себя жестоким человеком. Он вообще никогда не задумывался о том, какое впечатление на окружающих производят его негуманные поступки. Просто делал то, что ему хотелось делать, и при этом плевать хотел на чужое мнение.

Из-за таких особенностей характера ему пришлось уйти в армию на полтора года раньше положенного. У него был выбор – тюрьма или стрелковая рота. Тюрьма, само собой, гораздо лучше, но, пока дело дойдет до суда, могут всплыть другие его грехи, а это уже пахнет каторгой Аниболиса. Оттуда если и возвращаются, то дряхлыми развалинами с поврежденным разумом.

Пришлось Раррику идти воевать ради победы светлых сил над темными. Ему было плевать и на те, и на другие, но его убеждения офицеров не интересовали.

Служить оказалось нелегко – разные уроды досаждали дисциплинарными требованиями или приказывали делать то, чего Раррику делать вообще не хотелось. Например, выдерживать безумную атаку пары полков раввеланской пехоты, судорожно опустошая патронташ в этих татуированных дикарей, чтобы потом, чудом выжив, вытряхивать из штанов результаты побочных последствий пережитого страха…

Да ну его к демонам!

Раррик стал завсегдатаем гауптвахты. И штрафным полком ему угрожали не один раз, пытаясь образумить отбившегося от рук солдата. Но тем не менее не спешили от него избавляться – были у него и полезные качества. Для офицеров полезные. Он, к примеру, в любое время дня и ночи мог найти для них пару покладистых девчонок. Хорошую выпивку чуял за пару миль и не забывал ею делиться. А если пленный упрямился при допросе, мог быстро уговорить его сменить линию поведения – стать гораздо разговорчивее. В искусстве мародерства ему тоже не имелось равных: молниеносно выяснял у хозяев месторасположение спрятанного ценного имущества, обогащая своих командиров (не забывая при этом и о себе).

Вот и терпели его недостатки…

Служба у советника Грация могла бы раскрыть все грани таланта Раррика, но – увы, слишком короткой оказалась. Зря он остался в жреческом лагере на ночлег – решил, что не стоит ему месить грязь с отрядом, посланным оборудовать посадочную полосу для самолета. Хранители Тропы, окружив солдат, перебили их чуть ли не мгновенно – те не сумели организовать отпор врагу, игнорирующему пули, да и ужас сыграл свою роль.

Зато теперь никто не посадит Раррика на гауптвахту. И штрафной полк ему тоже не грозит. Астральный паразит решил, что тело Раррика идеально подходит в качестве нового вместилища, – столь отъявленного грешника где еще найдешь в этом безлюдном краю?

Остальные хранители подчинились его воле – они привыкли к конокраду-лидеру и его преемника восприняли в этой роли как должное.

Так и получилось, что из всех убитых лишь он сразу смог присоединиться к армии хранителей. Остальные солдаты остались лежать в разгромленном лагере, ожидая положенного срока – не меньше суток и не больше трех дней.

Раррик был суперэгоистом и после смерти ничуть в этом отношении не изменился. Когда засветлело на востоке, он не стал вести хранителей к пещере. На Тропе сегодня оживленно – нельзя терять времени на отдых. Солнечный свет им не повредит – лес густой, сумрачный: защитит. Да и ночной обед выдался обильным – упыри насытились свежей кровью. Кровь эта была подобна нектару – взята заслуженно. Жреческие солдаты осмелились топтать священную землю копытами своих коней – они грубо нарушили неписаный закон, превратившись в законную дичь.

Вот только о роли мух в существовании хранителей он не стал задумываться. Раррику чужие проблемы неинтересны: его тело свежо, налито собственной кровью и почти не повреждено – лишь череп проломлен, и на горле рваная рана. Насекомым здесь пока не разгуляться. А вот на остальных запросто: хронически голодающие упыри серьезно подгнили – идеально подходили для вскармливания личинок.

Чужие неприятности Раррику не помешают. Его человеческая память подсказывала, что изобилие пищи вечным не будет. Солдаты или поймают беглецов, или уйдут за ними далеко на север. И потянутся долгие годы голодного существования. Тоска, гниль, прожорливые опарыши, нестерпимая жажда крови…

Пусть черви сожрут хоть всех, но Раррик должен успеть насытиться впрок.

В жреческом лагере Грацию пришлось задержаться – танкетку удалось выдернуть из западни не сразу. Пришлось солдатам поработать лопатами и топорами, расчищая глубоко засевший фаркоп. Потом собрали все тела в одну кучу, перекладывая при этом дровами. Огнемет пару раз обдал этот жуткий курган пламенем, после чего боевые машины направились на север по следам уже прошедшего отряда и неизвестного всадника.

Путь оказался непростым. Танкетке здесь хорошо: она маленькая – везде легко пройдет. С королевским драконом все сложнее – зачастую приходилось валить деревья, выросшие в неудачном месте. Это сильно замедляло продвижение: советник понял, что они нескоро догонят ушедших вперед солдат. Те успеют добраться до жреческого городка; даже на отдых и обед времени хватит – такими темпами отставшие только к вечеру туда попадут.

Так и двигались: рывок вперед, через сотню метров остановка и доклад Эттиса, что препятствие танком не снести. Стук топоров, шум пилы – вновь рывок до следующего лесного великана.

На одной из таких остановок все и случилось.

Граций, высунув голову в пулеметную бойницу, дышал свежим воздухом, дожидаясь продолжения движения. Услышав выстрел, он насторожился. Усиливая его опасения, верный Феррк авторитетно доложил:

– Похоже, до стрелка полмили, не больше. Рядом с нами он.

Граций опасался не пуль – в этом самом дремучем в мире лесу издалека обстреливать танк никто не сможет. Советника смущало то, что рядом что-то происходит, а он не знает, что именно. Возможно, его солдаты ввязались в бой или наткнулись на беглецов. Эх, как плохо, что Энжер не придумал радиосвязи, доступной для каждого солдата. Тогда можно было знать все и всегда.

Стрельба, внезапно начавшись, так же внезапно и закончилась. Если уши не обманывают, то и десятка патронов не израсходовали – явно мелкая стычка.

Но не прошло и пяти минут, как опять началось. Выстрелы прозвучали уже в другой стороне и были какими-то приглушенными, не похожими на хорошо узнаваемый отрывистый винтовочный треск. Затихли, впрочем, столь же быстро и уже более не возобновлялись.

Дерево, подчинившись дракону, рухнуло – танкисты кинулись отвязывать трос. А потом впереди на дорогу вышел человек с винтовкой.

Солдаты, увидев его, вразнобой зашумели. Граций, высунувшись из бойницы чуть ли не по пояс, посмотрел на источник их возбуждения. К дракону приближался человек в форме стрелка коалиции и с винтовкой в руках. Головной убор отсутствовал, одежду с трудом можно разглядеть под наслоениями паутины – он этот мусор, похоже, целый день по лесу собирал. Эттис, высунувшись из башенного люка, начал было делать возмутителю спокойствия дисциплинарное замечание по поводу возмутительного внешнего вида, но осекся на полуслове:

– Да это же Раррик!

Вчерашний помощник Грация, услышав это, остановился, осклабился, повел головой, сверкнув при этом зияющей раной на горле. Не поднимая винтовки, выстрелил от бедра, присел, без суеты заработал затвором, выпуская пулю за пулей в своих вчерашних товарищей.

Из кустов выскочило несколько таких же грязных людей, вооруженных самыми странными предметами: ржавыми мечами, топорами, косами и просто палками. Часть солдат вразнобой начала отстреливаться, другие, завывая от ужаса и бросая оружие, поспешно забирались на борта дракона. Граций, увидев, что даже выстрелы в упор не причиняют нападающим заметного ущерба, моментально вспомнил все страшилки и, надрывая горло, заорал:

– Все забирайтесь наверх!!! Танкетка!!! Огнем их!!! Поджаривай!!! Эттис, пулеметами и пушками по зарослям – бегом!!!

Юркнув в спасительный сумрак танкового отсека, Граций с натугой потянул вверх направляющую рельсу станины, почувствовав щелчок ступора, выкатил пулемет из бойницы. В драконе сейчас всего шесть человек, считая советника и Феррка, – остальные или убиты, или тяжело ранены, или заменяют погибший экипаж танкетки. Так что работать придется всем.