Читаем без скачивания Синдром МакЛендона - Роберт Фреза

— Н-н-нет, — протянула она. — А что?

— В таком случае у нее в голове пирожное. — Я похлопал себя по лбу. — Сладенькое такое и очень воздушное. Так что на твой вопрос я, видимо, отвечу отрицательно.

— Ты уверен, что я не смогу отговорить тебя от этой авантюры? — прямо спросила она, наматывая скрученный носовой платок на безымянный палец.

— Боюсь, что нет.

— Ладно, — сдалась она и выпустила из рук платок, который, выскользнув из ее пальцев, запорхал в воздухе. — Ой!

— Сейчас мы его поймаем, — похвастался я и, присев на корточки, схватил платок, пока он еще не успел опуститься на пол. Это было серьезной ошибкой.

Я неловко выпрямился и протянул ей платок:

— Вот!

Затем, отступив на несколько шагов, прислонился спиной к стенке и занял позу «вольно».

Катарина выждала пару минут, а затем, приблизившись ко мне, снова взяла меня под руку.

— Потанцуем? — проворковала она. Я торжественно покачал головой.

— Брюки слишком узки?

— Уже нет.

— Может, мисс Кристина поможет тебе их зашить?

— Вряд ли. И вообще, у меня поменялись планы на вечер.

— Да ну? Ты бы все равно их не выполнил.

— Наверное.

— И сколько мы будем вот так стоять?

— Пока не упадем в обморок, или пока все не разойдутся. Думаю, ты вполне осознаешь, что Бог накажет тебя и свояка шерифа за это преступление. — Я помолчал. — А сколько все-таки мисс Кристине лет?

— По-моему, пятнадцать или шестнадцать. Я поежился.

— С меня на сегодня, пожалуй, хватит. Проводишь меня до двери?

— Я и сама уже собиралась уходить. Даже взяла с собой одежду на смену. Я тебя подвезу, и мы оба переоденемся, а потом немного пройдемся. Мне нужно с тобой кое о чем побеседовать.

— Замечательный план.

Мы бочком пробрались к двери, и Катарина, оставив меня, отправилась за машиной Пайпер. Пока я ждал, мимо прошел парень из Мира Молла. Он, по-видимому, хорошенько налег на пунш, потому что без конца напевал одну и ту же строчку: «В Мире Молла мы живем…»

Первым делом Катарина поехала к Клайду, чтобы переодеться. Задержавшись у входа, я сгреб всю поступившую почту и выбросил ее в мусорное ведро. Катарине удалось спасти один самый толстый конверт. Распечатав его, она начала читать, а я тем временем заглянул в спальню и переоделся в джинсы и рубашку поскромнее. Когда я вышел, она все еще продолжала читать.

— Ты не собираешься переодеваться? — заинтересовался я.

— Уже иду. — Она протянула мне документ, который держала в руках. — Это сильно меняет то, что я хотела тебе сказать.

Она прошла в ванную и закрыла за собой дверь, а я погрузился в чтение очередной официальной жалобы.

— Катарина! Что значит «временное ограничение свободы»? — спустя минуту прокричал я.

— Это значит, что банк обращается к суду с просьбой не допускать тебя до совершения каких-либо действий, так как они могут нанести им непоправимый ущерб.

Я прочел еще несколько строчек.

— А что значит — они хотят, чтобы суд запретил мне покидать пределы планеты?

Она вышла из ванной, одетая в брюки и хлопчатобумажную кофточку.

— Это значит, что Второй Банк Шенектади просит суд не выпускать тебя за пределы планеты. Этот последний иск выдвинули те, кому ты заложил корабль. По-моему, они полагают, что, если судья тебя отпустит, ты тут же скроешься от правосудия или тебя убьют, а в таком случае взыскать с тебя деньги, которые, как они заявляют, ты им должен, будет довольно затруднительно. Если ты голоден, у меня в машине есть шоколадка. Кто последний, тот копуша.

Копушей оказался я. Когда мы отъехали, я похлопал по листку бумаги.

— В соответствии с этим, слушание моего дела назначено на завтра в присутствии судьи Османа. Если Осман удовлетворит этот иск, сколько времени меня могут здесь продержать?

— До тех пор, пока не закроют дело, начатое банком против тебя. — Усмехнувшись, она покачала головой.

— Ты, наверное, шутишь.

— Нет, и банк тоже не шутит. Если Осман удовлетворит иск, Калифорнийский Козлик тебя никуда не повезет, если только ты не захватишь челнок силой.

— У меня складывается впечатление, что ты не хочешь, чтобы я захватил челнок силой.

— Нет, это было бы неразумно, — подтвердила она. — Это может вызвать неприятности.

— А почему здесь только мое имя?

— Вероятно, потому, что птички Макхью и Спунер уже улетели из клетки, а больше никто на орбиту не собирается.

— Насколько я понимаю, намечается война, и космофлот не устроит, если я буду сидеть на привязи. Разве нет никаких федеральных законов на этот случай?

Катарина ответила не сразу:

— Их, собственно говоря, два. В этом и заключается проблема. Один закон, существующий испокон веков, гласит, что законы Конфедерации превалируют над местными, и по приказу космофлота ты можешь улететь. Но поскольку некоторые наши люди не вовремя оплачивают телефонные счета, парламент принял и другой закон, в соответствии с которым космофлот не имеет права перемещать свой персонал, пока не оплатит долги. К сожалению, тот, кто составлял проект, слишком торопился и кое-что упустил из виду, например возможность войны. Космофлот до сих пор пытается разрешить эту проблему.

— Понятно. Ты хочешь сказать, что я не зря плачу налоги. Давай разберемся. Мне придется нанять адвоката…

— Я одолжу тебе денег…

— …и пойти в суд, чтобы убедить судью Османа отпустить меня и дать мне погибнуть вместе с тобой и Хиро.

— Ты хорошо во всем разобрался.

На Мире Шайлера на широте Шенектади почти полгода длятся белые ночи. Сегодняшний вечер не был исключением. Кругом было светлым-светло, хотя на небе уже проглядывали звезды. Как в ясную лунную ночь на Земле. Мы остановились у Ямсвилльского муниципального парка и вытащили из машины одеяло вместе с полукилограммовой плиткой шоколада, которую так предусмотрительно прихватила с собой Катарина.

Она расстелила одеяло на траве и жестом пригласила меня присесть.

— Я должна перед тобой извиниться, что не пустила тебя в мотель.

— Но извиняться ты не будешь, потому что и сама знаешь, что на самом-то деле мне не очень хотелось туда ехать.

— Правильно. — Она развернула шоколадную обертку, откусила кусочек и протянула плитку мне. — Кен, я себя как-то неправильно веду. Мне хочется выяснить наши личные отношения, прежде чем мы отправимся на корабль. А теперь не похоже на то, что ты полетишь с нами.

— Послушай, Катарина, — возразил я, тоже откусывая кусочек шоколада, — это мой корабль, а люди на его борту — мои друзья, в особенности ты, что меня, вероятно, как-то характеризует. Я вам нужен. Никто лучше меня не знает, как управлять этим кораблем, и, кстати, начнем с того, что вам не хватает людей.