Читаем без скачивания Холодные игры - Наталья Майорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, так… В чем-то я, пожалуй, погорячился. Уж больно неожиданно ты с этими трактирщиками сунулся. Женить тебя насильно я, конечно, не смогу. Да и не хочу. Ни к чему. Дельным ты от женитьбы не станешь – это уж по твоему теперешнему выбору ясно как божий день. Поэтому так. Касательно Маши и управляющего. Ты меня, можно сказать, порадовал. Я-то все тревожился, что она к нему интереса не проявляет. А она, стало быть, стыд девичий преодолеть не могла. Нынче преодолела. Хорошо. Скажу тебе напрямик. На тебя мои надежды уж давно минули. Господин Опалинский специально из столиц был выписан, с тем чтобы на Маше жениться и дело мое унаследовать. Таков с ним и договор. Покуда я к нему присматривался, для того и в Екатеринбург с собой возил, а нынче вижу наверняка – относительно его возраста он дельный молодой человек и с понятиями. Вполне может Машино счастье составить. Откладывать же ни к чему. Теперь с тобой. Я тебе долю выделю. Свободных денег у меня сейчас мало, все в деле, но я это перекрою как-нибудь, может, заем в Сибирском банке возьму. Ты деньги сможешь забрать и… делать, что твоей душе угодно. И где угодно…
– Значит, от дома вы меня отлучаете? Так? – спросил Петя.
Серые губы его дрожали, но держался он с неожиданным достоинством. Гордеев не мог этого не заметить и на короткий миг засомневался в принятом решении.
– Ежели хочешь, можешь считать и так. Но… дело не в том…
– Довольно, отец. – Петя повел дрожащей рукой. – Не роняйте себя. Я все понял. Деньги! Этим все можно решить. Что там товар, услужение, вещи… Люди на кону! Купить приглядного мужа увечной дочке. Откупиться от обесчещенной девушки и ее ребенка. Бросить большую подачку неудавшемуся – не такому хищному, как хотелось бы! – сыну и забыть о нем. Даже от Бога, жертвуя на церковь, вы откупиться надеетесь. А как же душа нашей матери, Марии? Душам деньги не нужны… Как с душами, отец?
Резко развернувшись на каблуках, Петя вышел из комнаты. От его движения на лицо Гордеева полетели брызги воды. Он утерся горстью, а когда опустил руку, лицо казалось постаревшим и жалким.
Аниска в дверях потирала растущую на лбу шишку, другой рукой зажимая себе рот. Впрочем, слова уже сочились сквозь пальцы…
Глава 18,
в которой происходят ужасные события и вынашиваются ужасные замыслы, а молодая послушница Ирина ловит солнечных зайчиков
Едва начало светать. На северном крае неба еще горели потускневшие звезды. Где-то простуженно кричал петух, по тракту со скрипом тянулись первые возы-волокуши. Полосатая кошка, неловко приседая, тащила от амбара через дорогу здоровенную задушенную крысу.
Осип, старый слуга Полушкиных, тряс спросонья головой и что-то недовольно бормотал. Петя не слушал его. Лицо молодого человека было острым и зеленоватым, как будто за ночь подернулось тонким осенним ледком.
– Николашу, Николая Викентьевича позови! Буди, я тебе сказал!
– Так, Петр Иваныч, время-то каково! Спят оне! – пытался спорить Осип.
– Иди! Не зли меня! – Голос Пети внезапно сорвался на визг. – Иди, или… или я решиться могу!
От визга Осип наконец проснулся, испугался, наложил крест дрожащей рукой и кривобокой рысцой побежал в покои молодого хозяина.
Николаша вышел вскорости, одетый, спокойный, потирая ладонями скулы.
– Ну, что там стряслось, Петр Иваныч? – спросил он у приятеля, но, едва взглянув тому в лицо, оборвал сам себя. – Оставим пока. Идем ко мне, выпьешь водки. После поговорим. Глядишься так, будто тебя к виселице приговорили.
В комнате, щеголевато, но беспорядочно обставленной, выделялась широкая кровать, поверх огромной перины застеленная белоснежным кружевным бельем. Петя упал в кресло, жадно, клацнув зубами об стекло, выпил протянутый ему стакан. На закуску Николаша подал другу засохшую маковку.
– Ну? – спросил хозяин, когда гость слегка отдышался.
– Помнишь, ты говорил? – выдохнул Петя. – Про отца? Я согласен!
– А что так вдруг, к утру? – усмехнулся Николаша. – Впрочем, погоди опять. Если ты всерьез говоришь, а не с похмелья бесишься, так надо это дело обсуждать не здесь, в доме, где у каждой стены уши есть… От слуг ведь, сам знаешь, ничего не укроется…
– А как же? – не понял Петя. – Ко мне тем паче нельзя.
– Найдем место, – махнул рукой Николаша.
Спустя время небольшой полушкинский возок остановился на окраине Егорьевска, возле последнего дома – небольшой, но справной усадьбы бобылки Настасьи. Николаша почмокал губами, привязал к излучине саней смотанные вожжи. Конек, как только понял, что встали надолго, опустил голову и прикрыл глаза – приготовился досыпать. Петя вопросительно глянул на друга.
– Далее гнать смысла нет, – пожал плечами Николаша. – Здесь нас слушать некому… Говори теперь, что с тобой стряслось.
– Он… он меня, можно сказать, из дому выгнал…
– Да ну-у?! – удивился Николаша. – Это с чего ж такое?
– Не важно. Есть и еще. Коли сейчас вот все не провернуть, так тебе на Машке не жениться вовек.
– Отчего это?
– Оттого, что отец ее за Опалинского сватает. Между ними с самого начала сговор был.
У Николаши на скулах заходили желваки.
– А-ах, маман! – с невольным восхищением пробормотал он.
– При чем тут твоя маман? – обескураженно спросил Петя.
– Она еще ране обо всем догадалась. А я, дурак, не поверил ей, не предполагал даже в Иване Парфеновиче такое… Да уж… умные люди всегда друг друга разберут, а нам, дуракам, еще учиться и учиться…
– Не буду я боле у него учиться, – зло сказал Петя. – Хватит! Давай свой план. Но прежде клянись… Клянись, что потом, когда все у нас будет, я на Элайдже женюсь, и ты… ты мне слова не скажешь и будешь на свадьбе дружком…
– Да господи! – досадливо поморщился Николаша. – Мне-то что! Хоть на кикиморе лесной женись… – Глаза у Пети опасно блеснули, и Николаша вмиг поправился: – Да шучу я, шучу, прости… Не проснулся еще толком, сам понимаешь, когда разбудил… Не волнуйся… Все сделаем в аккурате, не свадьба будет, а загляденье…
Несмотря на то что все пока шло на диво в лад и в точном соответствии с его планом, Николаша ощущал непонятно откуда взявшуюся неловкость. Петя, который выпил уж полуштоф водки, почему-то не желал пьянеть и смотрел по-прежнему чистыми, какими-то на удивление холодными глазами. Впервые Николаша заметил в Петином лице сходство со старшим Гордеевым.
«Самое время, ничего не скажешь», – не без ехидства подумалось ему.
– Ладно, Петюня, слушай пока мой план, – решительно сказал Николаша.
