Читаем без скачивания Арийский мессия - Марио Эскобар

– Вы не можете этого сделать, князь Степан. В жизни порой происходят события, в которые лучше не вмешиваться, – прозвучал голос со странным акцентом.

– Кто ты такой? – крикнул князь, сжимая простреленную руку у плеча, чтобы хоть как-то остановить кровотечение.

– Разве так важно знать, кто я такой?

– Раз уж мне придется умереть, я, по крайней мере, хотел бы знать, как зовут моего палача.

– Палача? Я только что не позволил вам убить безоружного человека, и вы называете меня палачом? А вам не кажется, что сначала в роли палача пожелали выступить именно вы? Или вы не убивали своего коллегу – адмирала Коснишева?

– Тот, кто не является союзником света, является союзником тьмы.

– Вы считаете себя союзником света, да, князь? Тогда вам следовало бы знать, что союзники света не убивают невинных людей, – проговорил незнакомец, поднимая свой пистолет.

Князь Степан встал на ноги, чтобы лучше рассмотреть виднеющуюся перед ним тень. Человек с пистолетом слегка растерялся от его дерзости: он ожидал, что русский станет валяться ногах, умолять о пощаде, а тот лишь молча стоял и ждал.

– Вы не можете его убить. Неужели вы до сих пор не поняли, что никто не может лишить его жизни? Он – тот, о ком сказано в пророчествах. Он – Арийский мессия, и его оберегает само Провидение.

– Провидение? Увольте меня от подобных баек. Этого жуткого человека оберегает не Провидение.

– А кто же тогда его оберегает? – спросил ироническим голосом человек с пистолетом.

– Его отец.

– Его отец?

– Да, отец этого злого демона. Сатана.

Человек с пистолетом прицелился в князя Степана и, прежде чем выстрелить, произнес:

– Через мгновение ты с ним встретишься и сможешь спросить его об этом лично, дорогой князь Степан.

За звуком выстрела последовал звук удара о пол падающего тела, а затем прозвучал гудок паровоза, который медленно двигал состав, пыхтя так отчаянно, словно направлялся прямо в преисподнюю.

Часть третья

Сын сатаны

68

Дом стоял посреди большого сада. Звезды на летнем безоблачном небе освещали его фасад и отражались в окнах. Слабый свет, струившийся из слухового окна, свидетельствовал о том, что в доме кто-то еще не спит. Геркулес, Линкольн и Алиса подошли к входной двери. Один легкий толчок – и дверь распахнулась.

– Возможно, нас ждет здесь ловушка. Будет лучше, если я войду в дом один.

– Ты не можешь пойти туда один, – возразила Алиса.

– Если со мной что-нибудь случится, вы, по крайней мере, сможете спастись и обратиться за помощью.

– Обратиться за помощью к кому? – уточнил Линкольн.

– К полиции или к «Черной руке».

– Лучше давайте будем держаться все вместе, – предложила Алиса.

– Нет, ты останешься здесь. Мы зайдем в дом с Линкольном. А ты встань на той стороне улицы и жди нас. Если заметишь что-нибудь подозрительное, беги за помощью.

– Но, Геркулес…

– Пожалуйста, Алиса, не спорь.

Геркулес с Линкольном подождали, пока Алиса выйдет из сада на противоположную сторону улицы, а затем вошли в дом и в темноте стали подниматься по лестнице. Миновав длинный пролет и еще два покороче, они оказались на верхнем этаже и пошли на тусклый свет, падавший из приоткрытой двери в конце коридора. Заглянув через щель в комнату, они увидели старика с окладистой белой бородой, который сидел за столом и читал книгу.

И вдруг они услышали:

– Пожалуйста, входите. Не стойте там, за дверью.

Эти слова произнес тот самый старик, и более того – он жестом пригласил Геркулеса и Линкольна войти.

– Я давно вас жду. Вы никак не могли найти улицу?

– А… а как вы узнали, что мы собираемся к вам прийти? – удивленно спросил Геркулес, открывая дверь пошире.

– Нельзя сказать, что я очень рад вашему визиту, однако – не стану вас обманывать – я знал, что вы придете, и ждал вас с нетерпением.

Геркулес и Линкольн вошли внутрь. В этой комнате, расположенной в мансарде, был покатый, но довольно высокий потолок. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами. У одного из них стояла подставка на высокой ножке, на ней лежала раскрытая книга, а за письменным столом виднелся большой флаг с округлой свастикой, кинжалом и обрамлением из лавровых веток.

– Вы нас ждали?

– Уже известный вам подросток прибежал меня предупредить. Он очень испугался, когда вы так внезапно зашли в книжный магазин. Бедняга Эрнст, наверное, до сих пор обливается холодным потом от страха.

– Тот мальчик вас предупредил?

– Мы создали общину, основанную на взаимном доверии, – можно сказать, семью. А свою семью никто не предает, разве не так?

– Ладно, хватит болтать попусту! – резко оборвал его Геркулес, засовывая руку во внутренний карман, где лежал пистолет.

– Не надо хвататься за оружие, – посоветовал старик, проворно доставая пистолет и наводя его на Геркулеса. – Говорят, пули в него вкладывает сам дьявол.

69

Берлин, 30 июня 1914 года

Графа Альфреда фон Шлиффена вызвали в Генеральный штаб рано утром. События развивались стремительно: он даже предположить не мог, что его старый план вторжения во Францию вот-вот одобрят в Генеральном штабе.

Восемь лет назад граф фон Шлиффен ушел в отставку и теперь жил в своем имении в Баварии, но, узнав о совершенном в Сараево убийстве, он на первом же поезде помчался в Берлин. И вот сейчас он сидел у входа в зал, в котором проходило совещание высшего командного состава Генерального штаба, и томился в ожидании, одолеваемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, его распирало от гордости – его плану, отвергнутому много лет назад, наконец-таки было уделено должное внимание. С другой стороны, лицезрение того, как рушится система союзнических отношений, которую так усердно выстраивал в свое время Бисмарк, вызывало у него определенную тревогу.

Наконец дверь открылась, и дежурный офицер пригласил его в зал. Здесь все было таким же, как он помнил: огромный стол с большой рельефной картой Европы, двенадцать стульев, обитых зеленой – уже слегка поблекшей – материей, картины на стенах, изображающие различные знаменитые сражения. А еще – лица представителей военной элиты Германии, обращенные к нему.

– Граф фон Шлиффен, большое спасибо за то, что смогли так быстро приехать. В подобных ситуациях, как вы и сами прекрасно понимаете, время приобретает первостепенное значение.

– Не стоит благодарности, генерал фон Мольтке.

– Германия не находилась в состоянии такой большой угрозы начала войны со времен марокканского кризиса, – начал фон Мольтке.

– Сейчас ситуация намного напряженнее, – заметил фон Шлиффен. – Боевые действия вот-вот начнутся.