Читаем без скачивания Африканский казак - Виктор Лаптухин

— Следует приготовиться ко всяким случайностям, — согласился Идрис. — Сейчас войны нет, но из Сахары могут появиться шайки кочевников, которые только тем и живут, что грабят караваны или сами нанимаются в их охрану. Поехали, посмотрим, что там происходит. Скорее всего, это здешние роды что-то не поделили. Но нельзя допустить, чтобы эти горячие головы передрались опять из-за какой-нибудь девчонки или коровы. Альхаджи Муса, хочешь взглянуть на моих земляков?

Таким предложением не стоило пренебрегать.

Вскоре Дмитрий ехал в толпе отчаянно вопивших всадников, оседлавших коней и верблюдов. Некоторые из них ехали на могучих быках с огромными рогами и свисавшими до самой земли подгрудками. Все воины были вооружены копьями и длинными мушкетами, но у некоторых можно было заметить и метательные ножи — кривые клинки с торчащими во все стороны острыми лезвиями. Такое оружие, брошенное умелой рукой, способно наповал сразить коня, отрубить голову всаднику. Идрис с невозмутимым видом взирал на это разномастное скопище с высоты своего верблюда и направлялся к черным шатрам, раскинувшимся на дальнем склоне.

Навстречу уже бежали голые ребятишки — мальчишки с бритыми головами и хохолками на макушке, прикрытые бусами девочки. Седобородые старики с почтением встретили гостей, от молодых соплеменников сурово потребовали тишины и соблюдения приличий. Последовал обмен приветствиями, и в шатре старейшины рода на пестрых коврах уселись Идрис с Дмитрием, сам хозяин и представители всех семейств. Прозвучали традиционные вопросы о здоровье людей и скота, добрые пожелания и приветы, потекла неспешная беседа. Появилось и угощение, густой и терпкий чай, неизменные финики и обжаренные до черноты бараньи ребра. На особом подносе для гостей подали розовые ломти мяса с прослойками жира. Со стороны посмотреть — настоящая свинина!

Что это? Подвох? Проверка верности обычаям ислама? Дмитрий настороженно следил за Идрисом. Как приступит тот к подобному угощению?

— Ешь смело, это мясо водяного зверя аю14, — усмехнулся заметивший его колебания Идрис. — Он живет в озере, хорошо плавает и ныряет. Его мясо жирное и нежное, это любимое лакомство моих земляков. Видимо, их молодежь недавно побывала в селениях рыбаков.

За толстым шерстяным пологом шатра раздались недовольные крики, но послышался чей-то грозный окрик и все смолкло.

— Ох уж эта молодежь! Даже при гостях не сидится им спокойно, не терпится! — сокрушенно вздохнул старейшина.

— Прости их, — откликнулся один из стариков. — Это только девушки и женщины могут часами терпеливо краситься, подводить сурьмой глаза и втыкать себе в губы колючки, чтобы они казались пухлыми. Наши юноши горячи, не любят ожидания, чтобы добиться своего, моментально готовы схватиться за оружие.

— Что у вас опять произошло? — спросил Идрис.

Потянулся долгий рассказ о многолетнем споре нескольких родов, угнанных стадах и похищенных невестах. Все знают, что каждый юноша, который не боится стать мужчиной, не может не принять участия в таких набегах. Но, к сожалению, случаются порой и стычки, а кое-кто уже никогда не вернется в родной шатер. С тех пор и тянется нескончаемый счет кровавой мести.

— Да простят меня сородичи, но разбор такого спора может тянуться много недель. Я же выполняю повеление эмира и должен спешить, — прервал повествование старейшины Идрис. — Разве нельзя сегодня же помирить ваших задир и прекратить ссору? Вы же должны охранять границу, а не сражаться между собой.

— Они уже мирились, и все было хорошо до того дня, когда вернулись из последнего набега.

— В него отправились не все, некоторые семьи внесли свою долю патронами и сушеным мясом для воинов, — пояснил один из стариков. — Наша семья вошла в долю на одну конскую ногу или на четверть всей добычи, а при разделе мы получили гораздо меньше.

— Обо всем можно было бы договориться, если бы не вмешались эти старухи, — добавил другой. — Началось с перебранки, а потом начали царапаться и драть друг у друга волосы. Вмешались мужчины, и пошел счет на выбитые зубы и отрубленные пальцы.

— Немедленно миритесь, — приказал Идрис. — Пострадавшим оплатить увечья. За отрубленный палец дать пять коров, за выбитый зуб — три. С каждой подравшейся старухи взять по кувшину коровьего масла. Девушек из набега привезли?

— Трое наших молодцов отличились.

— Начинайте готовиться к свадьбам. Пусть будет обильный пир, скачки на быках, танцы, состязания по стрельбе и все остальное. Как следует отпразднуйте окончание этого года.

— Воистину, год оказался удачным! Из набега все вернулись невредимыми, и стада дали хороший приплод.

— В эти дни даже собаки вволю пьют молока!

— Ну а чтобы ваши внуки не томились от безделья и не хватались за оружие из-за перебранок старух, я забираю с собой два десятка ваших молодцов, — объявил барде. — Будут служить вместе с воинами Альхаджи Муса, который научит их военной науке турок. Через год или два они вернутся домой и станут примером для всех остальных воинов. Все знают, что эмир Раббех не скупится на награды, так что у них будут и скот и серебро!

Все старцы дружно закивали в знак согласия, а из-за полога шатра раздались ликующие возгласы и зазвучала бодрая боевая песня арабов шува.

Озеро Чад, или Большая вода, как называют его местные жители, предстало перед отрядом на следующий день. Еще на подходе к его берегам все почувствовали живительный запах воды, а затем дыма и тухлой рыбы. Бурая дымка закрывала горизонт, но довольно отчетливо можно было рассмотреть низкие мысы и пологие песчаные берега, разбросанные на серой поверхности воды, тускло светившейся под отвесными лучами солнца. О невысокий глинистый берег бились волны кофейного цвета, выбрасывали на серый песок и вновь смывали с него пучки водных растений, уже сгнивших и почерневших, издававших гнилостный запах. Десятки женщин, стоя по колено в воде, чистили и сортировали свежую рыбу, сложенную в большие корзины. Стаи пеликанов и других птиц плескались рядом на мелководье, то и дело вступали в драку из-за рыбьих голов и потрохов.

Шумные ватаги ребятишек таскали безголовые тушки и корзины с мелкой рыбешкой на берег. Там другие женщины вешали крупную рыбу сушиться на солнце, а мелочь сваливали в кучи, обкладывали сухой травой и поджигали. Несколько таких костров уже дымилось и издавало удушающий запах. Один прогорел, из него вынимали свернувшихся кольцом рыбешек, нанизывали их на прутья и оставляли вялиться на солнце. Дальняя часть берега тонула в волнах синего дыма, оттуда несло тяжелым угарным чадом и доносился гул голосов. Там рыбачки готовили незамысловатые деликатесы и шла бойкая торговля рыбой — сушеной, копченой, вяленой.