Читаем без скачивания Укрощение строптивых - Светлана Успенская

Кабина легонько вздрогнула — машина коснулась твердой площадки.

Несколько секунд ушло, чтобы освободиться от груза. Тео был готов удрать без оглядки, но оставалось еще самое главное: найти пакет, который он должен был привезти этому страшному типу в очках.

Открыв кабину, летчик боязливо огляделся: никого. Робко опустил ногу на землю, каждую секунду ожидая, что окружающая тишина взорвется яростными автоматными очередями. Перевязанный бечевкой светлый пакет сразу же бросился в глаза в темноте.

Внезапно в мозгу Тео услужливо всплыли категорические строки инструкции: «Никогда и никого не брать на борт». Как сумасшедший, он бросился, схватил пакет и живо запрыгнул обратно в кабину. Через несколько секунд машина взмыла в черно-бархатное небо, гостеприимно принявшее вертушку в свои ласковые, безопасные объятия.

Через полтора часа пакет уже лежал на столе неизвестного полицейского со страшным взглядом из-за тонких золотых очков, а взамен Тео была вручена приятно округлая сумма денег.

«Ну и повезло же мне, за одну работу получать дважды! — довольный, что ему все сошло с рук, счастливо улыбался Тео, возвращаясь домой к жене. Он был точно слегка пьян от неожиданной удачи. — Если так дело пойдет, я согласен служить двум господам. По крайней мере, хоть за сотрудничество с полицией в тюрьму не посадят. Максимум — убьют».

И он уже вновь горел желанием совершить следующий рейс на проклятый остров.

Главный на канале НТК просматривал в студии недавно поступившие кассеты. Вцепившись от напряжения в поручни кресла, он неотрывно глядел на экран. На нем мелькали незнакомые женские лица. Точно в причудливом калейдоскопе сменяя друг друга, они смеялись, плакали, ругались, болтали о пустяках.

— Которая из них? — пробормотал Главный, щуря глаза. Наверно, эта светленькая худышка и есть Лиза. Интересно, сколько заплатит ее отец за сведения о дочери? Наверно, много. Очень много, если только ему позволят заплатить. Но ему не позволят. Он расплатится не деньгами, а политическими услугами, это гораздо выгоднее для канала.

А вот эта хорошенькая девочка с короткой стрижкой и круглыми, как смородина, глазами ему смутно знакома — это та самая журналистка, которая всего два месяца проработала в вечерних новостях, прежде чем неожиданно исчезнуть.

Теперь понятно, что с ней произошло!

На пленках она ходит все время рядом со странным существом мужиковатого вида в шортах и майке. Кто это? Неужели тот самый транссексуал из шоу, о котором ему рассказывал Гурьянов? Очевидно, это и есть та самая клубничка, столь притягательная для неискушенных зрителей.

А кто эта рыжая кукла с вздернутым носом? Она постоянно вьется вокруг типа, в котором без труда можно узнать давнего героя телевизионного расследования о переправке денег за рубеж. А вот еще одна героиня, дама бальзаковского возраста с властным лицом и начальственными повадками… Это некая насосная директриса, широко известная в узких деловых кругах столицы.

Когда последняя кассета закончилась, Главный утомленно откинулся в кресле и закрыл глаза. Что таить, он с первого взгляда понял: это эксклюзив!

Если пустить нарезку из кассет в прайм-тайм после соответствующей рекламы, с комментариями, например: «Дочка миллиардера в руках маньяка, прямой репортаж с места событий», — передача будет иметь бешеный успех! Рейтинг канала взлетит до небывалых высот. Тогда расценки на рекламу можно будет увеличить в два, нет, в три раза! Это принесет огромную прибыль! А потом деньги потекут рекой: перепродажа прав показа за рубеж, реализация хоум-видео… Это пахнет большими, очень большими деньгами!

Главный нажал кнопку вызова секретарши.

— Подготовь проект договора и принеси мне что-нибудь выпить, — приказал он, не оборачиваясь.

— Заварить вам чаю? — робко прошелестела секретарша, почтительно глядя в затылок шефа.

Внезапно тот обернулся и взбешенно заорал ей в лицо:

— Сколько раз тебе говорить, что я ненавижу эту бурду!

— Хорошо, Владимир Исакович, — пролепетала секретарша испуганным голосом. — Я сварю вам кофе.

А потом закипела работа. Кадры резали, кромсали, сшивали заново, правили звук, накладывали музыку, подрисовывали изображение на компьютере, увеличивали, имитируя наезд камеры. Одновременно была организована умелая рекламная кампания новой передачи в прессе. Слова «эксклюзивный», «исключительный», «беспримерный» и «превосходный» сыпались, как из рога изобилия.

Вскоре настал день, точнее, вечер, когда миллионы зрителей нетерпеливо прильнули к экранам телевизоров. Поле обычной заставки новостной программы появился один из самых рейтинговых дикторов, солидный мужчина с невыразительным лицом и четким голосом, в котором явственно звучали даже непроизносимые согласные и запятые. Диктор сообщил, изображая лицом сложную гамму чувств, включая озабоченность, восторг и повышенный интерес:

«А сейчас криминальные новости… Правоохранительным органам стало известно, что преступником были захвачены несколько заложников, в их числе дочь известного в России предпринимателя. Похититель вот уже полгода удерживает заложников за пределами страны. В распоряжении нашего канала оказался эксклюзивный документальный материал, который мы предлагаем вашему вниманию в нашем новом шоу „Укрощение строптивых“. Смотрите после выпуска новостей…»

Средняя семья, та самая, которая должна была расслабляться после трудового дня возле телевизора, коротала вечер в домашней обстановке, смягченной голубоватым светом экрана.

— Сделай громче, — попросила сына вязавшая шарфик мать.

— Опять новости, — недовольно пробормотал мальчишка лет десяти и буркнул:

— А по другому каналу ужастик про вампиров…

Благообразная прилизанная физиономия ведущего сменилась яркими кадрами зеленого острова.

«Вот дом, предназначенный для содержания заложниц. Вы видите, как заложниц привозят на вертолете во владения, где им отныне предстоит жить…»

По экрану, постепенно наплывая на неподвижную камеру, идет долговязая девушка с правильными чертами лица. Она испуганно озирается по сторонам. Потом, помешкав в нерешительности, скрывается в доме.

«Хорошенькая!» — решает отец семейства и, заинтересовавшись происходящим, откладывает газету.

«Вот вы видите, что женщины, доставленные на остров в специальных контейнерах, собираются в доме и недоумевают относительно своей участи, — продолжает диктор. — Вот они находят еду, слышны их радостные голоса».

— Что это, новый сериал показывают? — удивленно шамкает подслеповатая старушка. — Какой, мексиканский или колумбийский?

— Клара Захаровна, — раздраженно басит зять. — Какой еще сериал!

Говорят вам, документальные кадры!

— Па, а точно это все по-настоящему? — Даже сынишку, тоскующего в ожидании ужастика, пробирает интерес.

Потом картинка на экране сменяется счастливой физиономией диктора.

«Смотрите нашу новую программу „Укрощение строптивых“ в 20.25 на Независимом телеканале, — со слащавой улыбкой произносит он. — Мы будем держать вас в курсе всех событий, происходящих на острове».

— Когда продолжение, я не расслышала? — спрашивает мать, вновь принимаясь за вязанье. — Нужно будет обязательно посмотреть!

Первая серия нового документального шоу «Укрощение строптивых» прошла «на ура». Все население многомиллионной страны от мала до велика в назначенный час затаив дыхание приникло к экранам. Снабженная минимумом комментариев программа производила ошеломляющее впечатление.

— Вы видели «Укрощение строптивых»? — встречаясь на следующий день, спрашивали люди друг друга. — Вы думаете, это действительно документальные кадры? Без дураков?

— Нет конечно, — авторитетно заявляли самые недоверчивые. — Разве не видно? Все актрисы, как на подбор, одна другой краше. Съемка! Монтаж! Грим!

Вторая передача, прошедшая через два дня, собрала у экранов еще больше людей. Рейтинги шоу росли как на дрожжах.

Повсеместно граждане обсуждали, как одеваются персонажи передачи, как ведут себя, что едят. Всем без исключения нравились Надя и Юля. Ольга Витальевна вызывала сдержанный интерес, а вот Лиза почти всех раздражала тем, что старалась быть в каждой бочке затычкой.

— Эта долговязая-то, — рассуждали сотрудники в конторах и офисах, имея в виду Алену, — в общем-то симпатичная, но какая-то она не такая, да?

Что-то в ней есть такое…

В метро слышалось:

— А эта, Лариса которая… Сразу видно — ехидна, право слово!

— Да ваша Ольга Витальевна не лучше! Стервоза еще та. Мне лично из всех «строптивых» только Юлечка нравится. Хорошая девочка. И знаете, у меня такое впечатление, что я ее уже видела в каком-то кино…

В разговор двух женщин вмешивался заинтересованный господин со скептическим выражением лица: