Читаем без скачивания Стрелочники истории — 2 - Вячеслав Алексеев

В кремле у княжьего терема столпились именитые горожане, бояре, купцы, посадник Иванко и игумен Борисоглебского монастыря Варсонофий, все в дорогих бобровых или собольих шубах до пят, высоких шапках. У некоторых шубы распахнуты, чтобы продемонстрировать ферязи, густо прошитые золотой и серебряной нитью, усыпанные самоцветами. И лишь настоятель был в скромной утепленной рясе. Отдельно стояли Шибалин с офицерами, командиры силовых ведомств и бойцы комендантской роты Торжка, во главе с Юрием Семецким, оставленным на хозяйстве. Тут были и Саня с Димоном, после обучения операторов порталов у них появилось много свободного времени. Присутствовали силурийские дамы, старые знакомые Афанасьева — Анна Серпилина, жена Геннадия, вдовы командиров пограничной заставы — Мария Михайловна и Ольга Леонидовна, медсестра Любаша Померанцева и еще несколько новых лиц. Вероятно, с теплохода «Армения» — подумал Афанасьев.

Знакомые силурянки тоже в шубах, но покрой, а главное — мех, представляли разительный контраст с одеждой аборигенов. На Любаше была легкомысленная белоснежная песцовая шубейка выше колен, на ногах высокие белые сапоги на высоком каблуке. На Марье Михайловне и Ольге Леонидовне — удлиненные шубы, более привычные средневековому времени, только мех — явная экзотика для здешних мест. На Марье Михайловне — кажется, каракуль, а что на Анне — Афанасьев затруднился определить. Судя по расцветке — какой-то африканский зверь. Новички с «Армении», на фоне старожил, одеты победнее — в пальто и куртки, хотя плотный драп или синтетическая болонья с молниями по местным меркам смотрятся не менее шикарно, чем песцы или каракуль.

«И сапоги у новичков — полный разнобой: у кого юфтевые, у кого хромовые, а у кого — из кожи молодой кирзы. Хорошо хоть не из дермантина» — с улыбкой отметил Афанасьев.

Из остановившихся машин посыпались бойцы, помогающие слезть холопкам, мамкам и нянькам молодой княгини. Во дворе сразу стало тесно. Из внедорожника вылез Афанасьев, подал руку жене и та легко выпорхнула из салона.

Встречающие придвинулись, на Афанасьева посыпались вопросы: как доехали, что с монголами, в каком состоянии осталась Рязань после нападения.

Силурийские дамы окружили молоденькую Василису Давыдовну.

— Ничего ж не умеет, ни готовить, ни стирать. — со смехом пожаловался подполковник. — Платье надеть и то прислуга помогает. Форменный ребенок!

— Ой, ой, ой! — ответила Анна, жена Геннадия. — Не царское это дело, борщи варить!

— А свадьбу зажилил? — наседала Мария Михайловна.

— Почему зажилил? Играли в Рязани. Там, конечно, все бедновато, да и враг был на подходе.

— Вот, и я про то же. Свадьбу нужно переиграть! — торжествующе заявила Мария Михайловна.

— Поддерживаем, поддерживаем! — отозвались остальные женщины.

— Не вопрос! — засмеялся Арсений Николаевич. — Сейчас отдам распоряжения…

— Арсений Николаевич, обижаешь. Уже все готово. Столы накрыты, гости собраны, только вас ждали. Только мы думали — будет все по старинке: кавалькада с бубенцами, с молодецким посвистом…

— И чтоб все, как у людей — кукла на джипе, ленты, шарики… — со смехом поддержала Анна Серпилина. — Веревочку на входе, выкуп за невесту…

— Поздно! — рассмеялся Афанасьев. — Почти неделя прошла, как нас обвенчали. Мы теперь муж да жена.

— Ну вот… Такой облом!

Молодые, а вслед за ними и все остальные потянулись в терем.

Молодых посадили во главе стола, накрытого в самом большом зале терема. Невеста с некоторым испугом косилась на электрические лампы, освещавшие весь зал не хуже, чем солнце летним солнечным днем. И еще ее внимание постоянно переключалось на аквариум с плавающими там рыбками. К жениху и невесте потянулись гости, передавая дары новобрачным, перед тем как сесть за стол. Иванко положил перед Афанасьевым связку соболей, скромно присовокупив:

— Чтобы детей у вас было, как волосков на этих шкурках.

Шахтовладелец Ивор и с ним еще трое купцов хлеботорговцев преподнесли невесте золотое ожерелье тончайшей филигранной работы, украшенное голубыми сапфирами. К нему в комплекте два браслета и ушные колты.

— Вот! От всего нашего купеческого сословия, с благодарностью. — сказал Ивор.

Вся четверка отвесила низкий поклон, коснувшись руками пола.

Связки бобровых, куньих и собольих шкурок, инкрустированные самоцветами, шитые серебряной нитью кафтаны, серебряные и золотые украшения, посуда — Арсений и Василиса благодарили гостей, осматривали и откладывали к остальным подаркам. Совсем иначе юная княгиня отреагировала, когда подошла очередь гостей из силура. Сначала удивление, а потом детский восторг появился на ее лице. Если про парфюмерные наборы, женскую одежду, фэн и прочие аксессуары, преподнесенные дамами, Арсений еще мог дать свой комментарий по поводу назначения и способам использования, то на половине подарков от офицеров, а особенно от Сани с Димоном, и Афанасьев растерялся: айфон из 21 века, видеоплейер с комплектом фильмов, музыкальный центр из девяностых с сотней музыкальных CD-дисков, плазменный монитор два на три метра. Тут пришлось комментировать Сане. Молодая жена, да и жители Торжка, забыв про накрытый стол, загорелись посмотреть последний самый большой подарок в действии. Коробки пришлось распаковать, смонтировать, подключить. Саня долго выбирал — что же такое поставить, чтоб не слишком шокировать публику. Нашел старенький фильм про 300 спартанцев, который был встречен «на ура». Пришельцев особенно порадовал испуг бояр и купцов, когда фаланги греков и персов, в пылу сражений, казалось, вот-вот выскочат из экрана и нападут на зрителей. Гости вскакивали со скамеек, шарахались в сторону, хватались за то место, где обычно висит меч, ныне оставленный в раздевалке с шубами. После перемещения камеры — успокаивались, садились на свои места. Периодически то один, то другой заглядывал за экран, недоумевая — где же все эти актеры спрятались, а Иванко посетовал Сане: как бы все эти воины, сидящие внутри монитора, не поломали столь сложную и дорогую технику. В углу скромно стояли скоморохи, приглашенные на свадьбу, и вместе со всеми, раскрыв рты, наблюдали за перипетиями фильма.

Когда фильм закончился, народ, наконец-то, переключился на выпивку и закуски. Дальше свадьба покатилась по обычному сценарию — тосты, здравницы, крики «горько!», смена блюд, опять тосты, опять «горько!» и так до тех пор, пока в битве между гостями и крепкими спиртными напитками из 20-го века не наметилась устойчивая победа последних. Скоморохи не сразу отошли от шока, вызванного фильмом, зато когда приступили к своей основной деятельности, постарались «оторваться» по полной, как бы желая взять реванш за зрительский интерес. Но с треском проиграли новинке цивилизации — на них, после фильма, никто не обращал внимания.

Река Проня, середина декабря 1237 года (студень 6746 год)

Два отделения разведчиков на десяти УАЗ-ах, под командованием Васильева и Осадчего, проводив свернувший на водораздел свадебный кортеж, направились к Пронску. Всеволод Михайлович, встретил бойцов у центральных ворот крепости. Самолично завел победителей в терем. Как водится, баня, потом пир до полуночи, долгие расспросы о рязанском сражении.

Добычу, оставшуюся после разгрома войск Гаюк-хана, уже подсчитали и поделили, выделив новоторам огромный санный обоз. Не забыли и про упомянутых верблюдов.

— Берите всех! Всю полусотню! — подытожил князь. — Все равно мои холопы не знают как их запрягать и чем кормить.

На вопрос Осадчего — куда же мы все это добро денем, Всеволод Михайлович пояснил, что весь обоз, сопровождаемый княжескими дружинниками, пойдет по следам разведчиков в Торжок. Своим ходом пойдет, так что пусть сотники не переживают.

По утру, бойцы покидали гостеприимный Пронск, вырулив на Проню в сторону Михайлова. Дозоры князя, ушедшие тремя днями ранее, шли по пятам уходящего арьергарда туменов. Сами в бой не ввязывались, но отставшие малочисленные отряды, рыскавшие в поисках поживы на берегах реки, отлавливали и добивали. К полудню авторазведка догнала дружинников и уже сама села на хвост монгольским ордам, превратив отступление в паническое бегство.

На реке все чаще и чаще стали встречаться брошенные обозы, небольшие табуны загнанных лошадей, полоняне и сами степные воины — раненые, обессилившие от безудержной скачки. Пронские витязи не могли соперничать в скорости с автомобилями и потому безнадежно отстали. Впрочем, они особо и не торопились. В отличие от отрядов Осадчего и Васильева, дружинники продолжали методично осматривать окрестности, не оставляя без внимания ни один след, уводящий с русла реки вглубь берега, к тому же собирали брошенное на реке имущество, комплектуя новый обоз трофеев.