Читаем без скачивания Волевой поступок - Барбара Брэдфорд

Акварель была маленькой, но очень симпатичной, хотя и не лишенной некоторых недостатков и требовавшей доработки: одна сторона ее была незаконченной и выглядела слишком любительской. Тем не менее в пейзаже было что-то, что приковывало внимание. «Как чудесно, – думала Одра, прищурившись рассматривая картину. – И как похоже на работы отца».

Но Одра знала, что Винсенту так и не удалось найти ранние акварели Адриана Кентона.

В углу картины было смело и ясно написано имя Кристины, хотя Одра и без того догадалась бы, что она творение ее дочери. Несмотря на неумелость и детскость, Кристина сумела главное – передать на бумаге свет. Ей и раньше это удавалось. Новая работа показала, как многого она сумела добиться за последнее время. Еще с четырехлетнего возраста девочка проявляла способности к рисованию и живописи, но ее последние акварели доказывали, что она не просто способная. В ней чувствовалась одаренность. От этого открытия Одра испытала радостное возбуждение, ее охватило чувство гордости за своего ребенка.

Подняв голову, она заглянула в большие серые глаза Кристины, с беспокойством прикованные к ее лицу.

– Она не нравится тебе, мам? – У ребенка задрожали губы.

– О, Кристи, мне нравится! Мне в самом деле нравится! Это по-настоящему красиво, дорогая. Спасибо тебе большое. – Одра заключила девочку в объятия и крепко прижала ее к себе. – Извини, что сразу этого не сказала, я была поглощена ею и любовалась ею!

Кристина снова заглянула в глаза матери, и ее лицо озарилось радостью.

– Я нарисовала ее специально к твоему дню рождения, мам, а папа отнес ее в мастерскую мистера Кокса на Таун-стрит и там ее вставили в рамку. Это подарок от нас двоих… потому что папа заплатил за рамку.

– Спасибо. Это лучшее из всего, что вы могли мне подарить, это поистине самый прекрасный подарок. Я всегда буду беречь его. – Она посмотрела на акварель. – И она стоила того, чтобы ее вставить в рамку, правда, Винсент?

– Да, стоила. Я сразу понял, как она хороша, едва только Кристина показала ее мне. Ты у нас умница, малышка!

Кристина выглядела довольной.

– Куда ты ее поставишь, мамуля? – спросила она.

– Ну, дай подумать… Я только знаю, что она должна находиться на самом почетном месте в этом доме, – объявила Одра. – Как насчет того, чтобы поставить ее сюда, на каминную полку? Хотя бы временно.

С этими словами Одра поднялась и, подойдя к камину, поставила акварель посреди поздравительных открыток.

Повернувшись, она спросила у дочери:

– А чей это сад? Куда ты ходила рисовать.

– Капфер-Хауз. Я спросила у миссис Белл разрешения. И она сказала «да», я могу рисовать для тебя ее сад, и я выбрала тот красивый маленький уголок возле роз, помнишь? Миссис Белл часто выходила посмотреть, что у меня получается. Ей было интересно. Я рисовала на прошлой неделе, мам, и она заставила меня войти в дом, когда начался дождь, и дала мне стакан молока и шоколадку «Кэдбери», нет, две, а когда дождь кончился, я начала все сначала. Сад мне тогда понравился больше… он как будто весь блестел после дождя.

Одра кивнула.

– Ты прекрасно поймала настроение, Кристина, думаю, пока это самая лучшая твоя работа. Ты делаешь большие успехи.

Радости девочки не было предела.

– Кристи, дорогая, – сказал Винсент, обращаясь к дочери, – как насчет праздничного чаепития? Наверно, уже пора?

– Ну конечно! Мам, пойдем, и ты тоже, папа!

27

Это было роскошное праздничное чаепитие. Одре не позволили палец о палец ударить. Поэтому она сидела за столом в гостиной, наблюдая за хлопотами мужа и дочери, накрывавших на стол. Еще раньше она заметила, с какой тщательностью они оделись, желая превратить ее день рождения в поистине важное событие, и она не могла не чувствовать себя счастливой и польщенной. Ей стало жаль, что у нее не хватило времени сменить платье, в котором она ходила на работу, на что-нибудь более нарядное – Кристина не дала ей такой возможности.

«Какой красивый сегодня Винсент», – думала Одра, наблюдая за мужем, хозяйничающим на кухне. На нем была белоснежная рубашка, красный галстук и темно-серые носки; было очевидно, что он спешил домой, чтобы успеть еще раз побриться и переодеться к чаю. А еще он постригся, и его черные волосы, зачесанные наискось назад и открывавшие треугольный выступ на лбу, были еще влажными.

Что до Кристины, то она сегодня была само очарование.

Малышка нарядилась в свое лучшее праздничное платье из голубого шелка, отделанное узкими полосами белых кружев по лифу и по подолу и надела белоснежные короткие носочки и лакированные кожаные выходные туфли с застежками. Синяя шелковая лента вокруг головы была завязана бантом на макушке. Одра улыбнулась. Винсенту удалось вполне прилично завязать этот бант.

Откинувшись на стуле, именинница принялась с интересом разглядывать стол. Он был накрыт красивой льняной скатертью и сервирован праздничной посудой, предназначенной только для гостей. На каждую тарелку была положена льняная салфетка, а посреди стола стоял букет желтых роз из их сада в стеклянной вазе. Одра вновь не смогла сдержать улыбки – о цветах, конечно же, позаботилась Кристина.

Выключив чайник, посвистывавший на газовой конфорке, Винсент принялся заваривать чай в большом серебряном чайнике из Хай-Клю; а Кристина принесла из кладовой, где хранилась провизия, блюда с угощениями.

Тонким детским голоском она пояснила:

– Маленькие сэндвичи приготовлены так, как ты их делаешь, мам, и они все твои любимые: с паштетом, помидорами и огурцами, а еще папа купил в кооперативе баночку лосося, и мы с ним также приготовили много сэндвичей.

– Выглядят они восхитительно, – сказала Одра. – Тебе пришлось хорошенько потрудиться, да?

– Папа помогал, – ответила Кристина. Она сделала еще несколько заходов в кладовую, откуда принесла шоколадные бисквиты, сдобные булочки с изюмом, облитые сахарной глазурью ячменные лепешки и малиновый джем. – Я попросила бабушку испечь булочки и лепешки, – сказала она. – А вот клубника, мам! – Кристина поставила перед матерью блюдо. – Ой, а сливки! Я забыла сливки!

– Кристина, миленькая, давай присаживайся, – позвал ее Винсент, неся к столу чайник и принимаясь разливать чай. – Не знаю, как вы, девочки мои, но я умираю от голода.

За чаем Одра и Винсент болтали. Она рассказывала ему о том, каким хлопотливым выдался сегодняшний день в больнице св. Марии, где она теперь была старшей сестрой и отвечала за два детских и родильное отделения. Он говорил о временной работе, которую выполнял вместе с Фредом Варли; они пристраивали конюшни к особняку Пинфолда в Старом Фарли. Они работали с ним на равных, бок о бок, поскольку Фред Варли так и не смог снова открыть собственное дело, во всяком случае, не смог восстановить фирму по-настоящему. Варли, когда везло, брал небольшие строительные подряды и обычно в помощники нанимал Винсента.