Читаем без скачивания Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Турахин поливал огнем пространство над рекой, снося укрытия и преторианцев и выбивая дыры в стене канавы рядом с Хекиротом, а тот, в свою очередь, хлестал заклятого врага сверкающими энергетическими кнутами из посоха, но едва ли наносил хоть какой-то ущерб его бронированной туше.

Владыка был прижат к разрушающейся стенке канала, его лич-стража была уничтожена и разгромлена, а силы преторианцев разбросаны. Теперь ничто не отделяло его от смерти. Масаяк удостоверился, что будет там, чтобы нанести решающий удар. Его долг исполнен. Его правда стала истиной.

В грудной клетке Хекирота зашевелилась блестящая черная масса скарабеев, и владыка распростер руки. Когда скарабеи покинули гнездо, обнаружилось, что внутри сокрыто не скопление различных важных деталей и систем, а ядро из жидкого металла, похожее на покрытый рябью шарик черной ртути.

Масаяк ринулся к властелину мира-механизма, тяжело продвигаясь по глубокой грязи. Последним препятствием оставались скарабеи, но капеллан не даст им задержать себя хоть на мгновение. Он видел, как быстро они способны искалечить космодесантника, и все же они не успеют его перехватить.

Жидкий металл заструился по золоченому телу Хекирота, закутывая его в блестящий черный кокон. Он сбросил в мерзкую жижу посох и сферу, с которыми ходил, а вместе с ними и четыре ноги, поддерживавшие его туловище. Тело поднималось на колонне из жидкого металла, который вытягивался и менялся как живой.

— Некродермис Иггра’ньи, — прозвучал голос Турахина, уже не торжествующий, а скорее шипящий. — Хекирот осквернил нашу священную землю!

— Да какая может быть священная земля для некронтир? — надменно ответил Хекирот на низком готике. — Я ношу плоть богов, ибо я единственный, кто свят! Ты был свергнут, потому что был слаб. Но я отныне бог некронтир, а значит, и править буду как бог!

Хекирот вознесся почти до потолка, образованного ржавым фундаментом. Из некродермиса вырвались громадные клинки и вонзились в стенки речного русла, а затем согнулись и бросили Хекирота прямо на Турахина. Нынешний владыка Борсиды врезался в прошлого и обвил вокруг его клешни щупальца из живого металла. Когда плечо Турахина отделилось и полетели искры и брызги смазки, он издал режущий уши вопль, а затем резко повернулся, так что рука с клешней и тянущимися кабелями оторвалась начисто. Хекирот, потерпев поражение, грохнулся в мерзкую жижу и торопливо прополз по стенке канала, превращая щупальца в паучьи лапы.

— Что такое некродермис? — потребовал Масаяк.

— Тело Иггра’ньи, — сказал Турахин. — Хекирот разорил наши святилища. Он осквернил место упокоения К’тан. Это безумие.

— Безумие, — повторил Хекирот снова на низком готике, чтобы его поняли и Астральные Рыцари, — лежать в гробнице, когда Галактика еще не покорена. Разве мы заснули не затем, чтобы, пробудившись, вернуть себе власть? Разве время не наступило?

Хекирот стегнул щупальцем и сбил бойца отделения Гехессона, который брел по жиже, пытаясь скрыться за отвалившейся рукой Турахина. Астральный Рыцарь ударился о стену с такой силой, что на него рухнула тяжелая плита.

— Чего ты боишься, Турахин? — продолжал Хекирот, пока некродермис нес его вдоль потолка в направлении свергнутого владыки и космодесантников. — Зеленокожих? Эльдаров? Людей и трупа, которому они поклоняются? Эта Галактика насыщена смертью и разложением. Она буквально умоляет о завоевании!

Турахин выпалил из головной пушки, но некродермис Хекирота изменился и обтек направленный луч. Тогда брат Гулар пробежал под Хекиротом и наставил на него тяжелый болтер, но владыка отбросил опустошителя в сторону, хлестнув его щупальцем.

— Отходим! — приказал сержант Кипсала. — Перегруппироваться и строиться! Гехессон, отводи своих бойцов!

Астральные Рыцари начали скоординированное отступление, отстреливаясь из болтеров. Масаяк еще стоял в тени тела Турахина, оказавшись прямо перед Хекиротом, и если бы тот захотел, то схватил бы капеллана и размозжил бы его голову о стену.

Упорно прошагав по мутной воде, Масаяк добрался до кратера в стене канала, где упал Гулар. Астральный Рыцарь лежал на спине и слабо дергался. Его шлем был смят так сильно, что внутри едва оставалось место для головы, — скорее всего, череп треснул. Масаяк закинул здоровяка на плечо и потащил прочь из зоны поражения, где клинки из некродермиса Хекирота стремительно обрушивались серебряным дождем, а Турахин в ответ создавал обвалы из булыжников, откалывая их от потолка.

Хекирот снова накинулся на старого правителя и в этот раз вцепился в корпус его боевой машины. Некродермические щупальца обвились вокруг нижней ее части и удерживали лорда, пока копье из живого металла пронзало грудь гуманоидного туловища. Из голосовых динамиков Турахина вырвался скрежещущий вопль раненой машины. Пробитые топливные ячейки изливали струи горящей жидкости, словно раскаленную кровь из раны.

— Думаешь, ты хозяин Борсиды? — с вызовом сказал Турахин. — Это он управляет тобой. Его нельзя свернуть с пути. Что станет с тобой, когда он приведет тебя в пункт назначения? Полагаешь, то, что находится на Марсе, поприветствует тебя как освободителя? Оно разорвет тебя на части, Хекирот из рода Нефрехов! Тебя, который не почитал его, который продолжает обманывать его сородичей, оно уничтожит!

Хекирот запустил из груди очередную порцию ножей из некродермиса и отсек вторую руку Турахина, с брызгами рухнувшую в грязь. Визжа сервомоторами, ноги Турахина подогнулись, и он рухнул в русло реки.

— Слышите ли меня, люди? — громко сообщил Турахин. — Борсида завершит свой путь! Ваш красный мир падет! Ваш голубой мир падет! Ваша раса угаснет, когда моя династия пробудит Дра…

Хекирот создал вокруг своей руки громадный клинок из некродермиса и воткнул его конец в шею Турахина. Голосовые динамики резко замолкли — голова целиком отделилась, упала в жижу и скрылась в ее зловонных глубинах.

Некродермис стек с тела Хекирота и обволок труп Турахина. Боевая машина сопротивлялась, но ее двигательная система была нарушена, и она только конвульсивно содрогалась, пока ее обволакивала блестящая черная кожа. Некродермис сжался, с грохотом сминая тело врага.

Хекирот оказался временно уязвим. Масаяк развернулся, готовый сбросить Гулара и мчаться к владыке. Один хороший удар крозиусом, и, вероятно, череп или реберная клетка проломятся, открывая жизненно важные детали. Шанс оставался. Повелитель мира-механизма мог пасть. Мир-механизм мог пасть.

Скарабеи выпрыгнули из Хекирота, и три из них приземлились на капеллана. Масаяк сорвал одного с лица и швырнул в сторону. Второй забрался на наплечник, а третий замельтешил по его предплечью, чтобы откусить пальцы, удерживающие крозиус. Космодесантник позволил телу Гулара сползти с плеча, снял скарабея с руки и раздавил.

Некродермис между тем сжал тело Турахина вдвое от прежнего размера. Сжимающийся некродермис защищал Хекирота от оружия перегруппировывающихся Астральных Рыцарей, а тем временем остатки его придворных лич-стражей и преторианцев продвигались мимо, чтобы схватиться с двумя истощенными отделениями. Оставалось недолго. Через несколько мгновений правда капеллана станет неправильной.

Масаяк подошел к Хекироту на расстояние удара. Конструкция владыки была весьма прочной, вряд ли здесь помог бы болт-пистолет, так что Масаяк намеревался использовать крозиус. Это означало бой с противником лицом к лицу, как и подобает капеллану.

Лицевая панель Хекирота разделилась. Каждый из пяти его глаз оказался драгоценным камнем, похожим на ограненный рубин. Из них хлынули искры, собрались перед лицом владыки и соединились в единый сгусток красного огня.

Заряд попал Масаяку в левую сторону груди. Броня выдержала, но его сбило с ног и швырнуло в стену позади. Ударившись головой, он увидел перед глазами вспышки, а по телу прошла волна оцепенения. Тьма подползала с периферийных участков зрения, и он изо всех сил старался не потерять сознание.

Масаяк сжал крозиус. Он уже получал подобные удары. Он выживет, но только если спасется от Хекирота.

Некродермис плавно перетек на механическое тело Хекирота. От Турахина осталась только груда спрессованного металла не крупнее человека.

Из предплечья Хекирота выдвинулась новая конечность, держа в позолоченных пальцах сверкающий металлический куб, который раскрылся, подобно серебряному цветку. На его лепестках зажглись иероглифические знаки, когда из останков Турахина в куб втянулись бело-голубые потоки информации. Все, что когда-то составляло существо по имени Турахин, было либо раздавлено, либо заперто. Лепестки сложились обратно, и Масаяк уловил вдалеке крик, вызвавший дрожь во всей непомерной структуре Борсиды.